Идишская цивилизация. Становление и упадок забытой нации - читать онлайн книгу. Автор: Пол Кривачек cтр.№ 43

Официальные границы Богемии и польско-литовской унии в XV веке включали почти всю территорию идишского гейма, объединяя общины запада и востока от Германии до Украины. В западных землях изгнания, притеснения и погромы обращали глаза и ноги евреев в сторону востока. Во Франции и Германии оставалось значительное, хотя и незащищенное еврейское население, но центром европейского еврейства стали восточноевропейские земли – в основном свободные, по большей части толерантные. Здесь хорошо обосновавшееся еврейское население, объединенное идишем, действовало как магнит, притягивая все большие толпы иммигрантов со всех сторон света. Новоприбывшие стремились сюда из становившейся все более враждебной к евреям Германии на западе и из терпимых, но отсталых татарских ханств на юго-востоке. После 1492 года к ним присоединились сефардские общины, изгнанные католическими монархами Фердинандом и Изабеллой из деиудаизированной Испании. Богемские, польские и литовские дворяне, озабоченные тем, чтобы не упустить вклада евреев в благосостояние своих владений, соревновались друг с другом в создании для них привлекательных условий. Вместо свирепого противодействия со стороны немецких бюргеров и католических епископов дворяне силезских приграничных областей предоставляли евреям землю для строительства синагог в таких городах, как Явор (по-немецки Яуэр), Олесница (по-немецки Оелс), Стшегом (по-немецки Стригау).

Маленький силезский рыночный город Стшегом лежит на главной средневековой дороге, ведущей через горы из Праги. В XIV веке это было шумное средоточие коммерции, трактиров, бань, борделей, танцевальных залов, торговых контор и складов, постоялых дворов для запряженных мулами караванов, которым оставалось около 50 километров пути до Бреслау, где древний Янтарный путь с юга на север между Адриатическим и Балтийским морями пересекался с Соляным путем с востока на запад, из Кракова в Регенсбург. Здесь путешествующие купцы совершали последние приготовления, приводя себя и свои товары в наилучший вид перед последним этапом пути в столицу региона.

Сегодня это довольно сонный, малозначимый провинциальный административный центр, известный, вероятно, лишь потому, что рядом с ним находился гитлеровский концлагерь Гросс-Розен, и трудно представить себе его как важный пункт на главной дороге. Осталось единственное молчаливое свидетельство того, чем некогда был этот город. Рядом с перекрестком в окружении обветшавших витрин, дощатых придорожных киосков и облупившихся доходных домов XIX века стоит неуклюжее сооружение из красного кирпича – единственный сохранившийся пережиток шести столетий бурной истории. В давние времена это была стшегомская синагога.

Средневековая Силезия, населенная в основном славянами, но с большим и постоянно растущим немецким меньшинством, являлась территорией, контроль над которой был предметом длительного конфликта между богемским и польским царствующими домами, пока провинция в 1335 году не перешла под полную власть Праги. Но реальными правителями было возрастающее число местных князей. В 1370 году один из них, Болько (Болеслав) II, известный под прозвищем Малый, чья территория и власть распространялись из его дворца в Швейднице (по-польски Свидница) до предместий Берлина, выделил стшегомским евреям землю, чтобы они построили место для молитвы [121] .

В Силезии при размере в 20 000 квадратных километров даже тогда были значительные еврейские общины – в Бойтене, Бреслау, Бунцлау и т.д., более чем в 20 городах. В Бреслау, главном городе провинции, было по меньшей мере три синагоги под наблюдением раввина, именовавшегося Episcopus Judaecorum («надзиратель за евреями»). В 1351 году эту должность занимал рабби Ицхак. Здание синагоги все еще стоит в Олеснице, по дороге из Стшегома в Явор. Княгиня Августа пошла еще дальше и в 1420 году передала евреям здание бывшей католической церкви (мне представляется, что это был не столько семитофильский жест, сколько результат тогдашней борьбы между католицизмом и набиравшим обороты христианским нонконформизмом).

К несчастью, добрые намерения Болько Малого пошли прахом после религиозного конфликта 1454 года, когда евреев изгнали из Стшегома. Синагога была передана христианам и посвящена святой Варваре, защитнице от шторма, молнии и огня, – отличный выбор для кирпичного здания в городе, где большинство построек были деревянными и часто страдали от пожаров.

Факт, что синагога была построена не из камня, свидетельствует о том, что гранитные карьеры в то время на силезских холмах еще не были разработаны, хотя сегодня это ведущая отрасль местной промышленности (берлинский рейхстаг был построен из стшегомского гранита). (Добыча гранита ассоциировалась с еврейским предпринимательством и в других местах, например в Олькуше под Краковом, где в 1658 году прославился еврей Марек Некель.) Это здание совсем непохоже на синагогу, напоминая скорее церковь (особенно учитывая то, что ныне над входом висит небольшой крест). В те времена французские крестьяне переделывали свои каменные церкви в замки, и колокола не призывали прихожан к молитве, не отмечали рождения, свадьбы и смерти, а извещали о приближении к деревне грабителей [122] . В западнославянских землях само слово «костел», обозначающее церковь (по-чешски kostel, по-польски kościоł), происходит от латинского castellum – «небольшая крепость». Стшегомская синагога тоже, вероятно, была изначально построена как дополнительное убежище для общины в трудные времена. Толстые стены синагоги могли служить надежным укрытием для всей общины. Это довольно маленькое здание, способное вместить в тот период около сотни человек – только мужчин. Хотя еврейская община в Стшегоме была достаточно влиятельной, чтобы получить землю для строительства синагоги, в отличие от других городов она была не слишком многочисленной.

От синагоги ведет дорога к сердцу еврейского квартала, расположенному недалеко от берега реки и за углом от рыночной площади.

Если бы в начале XV века вы шли по узким, мощенным булыжником средневековым улицам на расстоянии слышимости голоса от шумного торгового центра, вам пришлось бы пройти мимо шатких деревянных домишек, скученных, как бы подпирающих друг друга. Вы уловили бы пивной душок из содержавшегося еврейской общиной трактира, где путешественники могли бесплатно переночевать, вдохнули бы богатый букет запахов, доносящихся из общественной кухни, где семьи оставляли на всю ночь пятницы вариться субботнюю трапезу – блюдо из мяса, бобов и крупы, называемое чолнт (от латинского calentem, ‘горячий’ – практически единственное блюдо, уникальное для идишской кухни [123] ). Община могла также иметь участок для еврейского кладбища, хотя оно должно было располагаться вне городских стен.

Вы бы непременно услышали голоса детей, распевающих на занятиях в частных хедерах или оплачиваемых общиной талмуд-торах – единственных школах во всем городе, которые посещал каждый еврейский мальчик старше трех или четырех лет, где обучался читать и писать по-древнееврейски и приобщался к изучению Писания.