– Нарушение порядка на Эйзене считается мелочью? С каких пор? – профессор Нейман покачал головой.
Краузе промолчал, лишь состроил многозначительную гримасу. Видимо, она должна была означать, что офицер благодарит гостя за подсказку и здоровую критику, но одновременно просит не лезть в чужие, к тому же совершенно секретные дела.
Нейман понял инспектора правильно. Во всяком случае, от реплик в дальнейшем воздержался. Доктор Хирш тоже не раскрыл рта до самого прибытия в карантинный сектор.
– Вот наши подопечные, господа, – когда делегация прошла в палату, сказал Краузе. – Матрос Юрген Крафт, программист Катрина Вильгельм и фройляйн Ева Меркер, юная пассажирка трагического рейса. Как видите, все трое пока не в лучшем состоянии. Не так ли, доктор Хирш?
– Чтобы это понять, не обязательно быть доктором, – пробурчал Хирш.
Он вынул из чемоданчика маленький фонарик и молоточек, подошел поочередно к каждому пациенту, осмотрел, проверил рефлексы и, наконец, удовлетворенно причмокнул.
– Пока никто из троих не может быть вам полезен, герр Краузе, но надежда есть. Думаю, за неделю мы сумеем вернуть их в реальный мир. Всех троих. Сначала матроса, затем девочку. С фройляйн Вильгельм будет сложнее, но вернем и ее. Главное, чтобы нам никто не мешал.
– Я гарантирую абсолютную изоляцию, доктор, – заверил старший инспектор. – Только достаньте мне всех тараканов из их черепушек.
3. Февраль 2299 г., Эйзен – Земля
Конфликт на посту у входа в карантинный сектор разгорался, как пожар на складе горюче-смазочных материалов. Его не сумел погасить ни командир взвода охраны, ни даже опытный в таких делах Найдер. Когда оба офицера расписались в собственном бессилии, а «источник возгорания» раскалился, грозя поджечь не только пост, но и весь сектор, Альфреду пришлось принять непростое решение. Он собрал в кулак всю силу воли и буркнул «Пропустить». Краузе отлично понимал, что совершает очередную крупную ошибку, но ничего не мог поделать. Остановить корреспондента государственной информационной компании«Heereszeitung»
[9]
Грету Нессель можно было только пулей. Нет, если задуматься, теоретически ничто не мешало тому же Фрицу или охране арестовать Грету за нарушение порядка в режимной зоне, но кроме виртуальной теории существовала реальная практика. В суровой реальности фрау Нессель занимала внештатную должность информатора отдела собственной безопасности ГСП. Обычно она не афишировала свою принадлежность к ГСП и совала нос в дела секторов исключительно под прикрытием журналистского удостоверения, но в крайних обстоятельствах… И уж если кто-то вынуждал Грету прибегнуть к секретному оружию, мало ему впоследствии не казалось. Фрау Нессель могла обеспечить провинившемуся как легкую «идеологическую головомойку», так и неприятности покрупнее. Кроме удостоверения сотрудника ГСП у Греты, верной жены замминистра вооружения Теодора Несселя, имелись широкие бедра, высокая грудь и, в связи с этим, неплохие личные связи в высших эшелонах власти. То есть, ее возможности были обширны, даже без учета связей мужа. Поссориться с фрау Нессель безусловно означало sich in die Nesseln setzen
[10]
.
В этот раз обошлось без предъявления секретных удостоверений и звонков наверх, но Альфред все равно чувствовал крайнее раздражение. На самом деле раздражение Краузе было вызвано не столько вмешательством посторонних в служебные дела, сколько личными мотивами. Появление прессы было некстати, но будь на месте Греты, например, Ганс Майер, инспектор Министерства пропаганды, Альфред отнесся бы к задержке в делах философски, как к полезной паузе. С Гансом было приятно поговорить, отвлечься, и затем с новыми силами взяться за прерванное расследование. Энергия же фрау Нессель была деструктивной, и после ее интервью каждый раз приходилось собирать мысли в кучу, а уж потом возвращаться к делам. На это уходило слишком много драгоценного времени. Особенно скверно было то, что Грета считала себя неотразимой и строила интервью на базе безудержного кокетства. А между тем у нормальных молодых мужчин она не вызывала никаких эмоций. Может быть, пожилые министры и западали на сомнительные прелести фрау Нессель, но такие, как Краузе, вряд ли. Во всяком случае, повторно. Среди знакомых Альфреда, не раз сталкивавшихся с напористой журналисткой, упоминание о Грете вызывало, как правило, стоны и чертыхания. А еще иронические ухмылки и реплики в адрес Краузе.
Однажды, работая молодым инспектором в складском секторе, Альфред не разобрался в специфических методах работы фрау Нессель и принял ее кокетство за искренний интерес к собственным мужским достоинствам. Чем всё это закончилось, Краузе безуспешно пытался забыть вот уже года три или больше. Таким идиотом он не чувствовал себя никогда в жизни. Мало того, что, не справившись с неуемным сексуальным аппетитом Греты, он заработал снисходительное обращение «мой милый неопытный мальчик», так эта хитрая стерва еще и прозрачно намекнула, что об их случайной связи может узнать муж. Он, конечно же, простит взбалмошную молодую супругу, но непременно накажет ее любовника. То есть, во избежание неприятностей, впредь Альфреду следует быть покладистым и предоставлять Греете любую информацию по первому требованию. Неудивительно, что с тех пор от Греты инспектор шарахался, как от огня.
– Мой милый Альфред, – Грета раскрыла объятия.
Краузе представил зев печи крематория и невольно отшатнулся.
– Здравствуйте, фрау Нессель. Слышал, вы были в отъезде? – «И дернул вас черт вернуться!» – мысленно добавил он. – Чем могу быть полезен?
– Вы же знаете, чем, – Грета кокетливо похлопала густо намазанными ресницами и «спроецировала» (черт возьми, как ей это удавалось, вот так, по заказу?!) на пухлые щечки застенчивый румянец. – Но сейчас, увы, мы можем только поговорить.
– Я крайне занят, фрау Нессель.
– Этим загадочным кораблем-призраком? Ах, как это романтично, как волнует! «Летучий голландец» дальних космических трасс! Это будет сногсшибательный материал.
– Никакого материала не будет, Грета, вы же понимаете, это секретное дело. Отдел военной цензуры не пропустит ваш репортаж.
– С цензорами я договорюсь, – отрезала Грета. – Это не ваша забота, милый Альфред. Дайте мне информацию, а уж как с ней поступить я решу сама.
– Все, что я могу для вас сделать, фрау Нессель, это подтвердить слухи. Да, мы перехватили в ближнем космосе судно, утерянное Юнкером десять лет назад. На борту есть выжившие. Идет следствие. Это всё.
– Что за судно, какой компании принадлежало, кто выжил?
– Грета, идите… к герру Штрауху. Если он сочтет возможным, то даст вам больше информации. Я не могу. Не положено.
– К Штрауху? – Грета скривилась. – К этому толстому борову?
Мысленно Альфред ей поаплодировал, но все равно остался непреклонен. В данной ситуации враг моего врага другом не становился. Если задуматься, из двух зол Краузе выбрал бы шефа.