Ахульго - читать онлайн книгу. Автор: Шапи Казиев cтр.№ 28

– Чернышев достал из папки бумагу.

– Плоды трудов отважного генерала Фезе, выпустившего Шамиля, когда он был почти у него в руках.

Граббе взял бумагу. Это был перевод письма Шамиля к Фезе после заключения с ним договора.

– Читайте, читайте, – настаивал Чернышев.

– По письму выходит, что генерал взял на себя смелость признать Шамиля равным его величеству императору, а его Имамат – особым государством!

В письме говорилось:

«Мы заключили мир с Российским государством, которого никто из нас не нарушит, с тем, однако, условием, чтобы ни с какой стороны не было оказано ни малейшей обиды против другой. Если же какая-либо сторона нарушит данное ею обещание, то она будет считаться изменницей, а изменник почтется проклятым перед Богом и перед народом. Сие наше письмо объяснит всю точность и справедливость наших намерений».

– Как же теперь быть с Шамилем? – растерялся Граббе.

– В смысле политическом?

– Как с бунтовщиком, – объяснил Чернышев.

– Государь велел усмирить или истребить. По обстоятельствам. С подданными договоров не заключают!

– В порошок сотру! – пообещал Граббе.

– Да, вот еще что… – Чернышев взял Граббе под руку и повел по залу.

– Дело вам предстоит многотрудное. Опять же штаб надобно будет перетряхнуть… Так вот я прикомандирую к вам поручика Милютина. Способный малый, из Генерального штаба. Обучался в Императорской Военной академии. Он мне тут такие карты рисовал – шедевры, а не карты. Весьма сведущ в военных науках. В журналах статьи публикует. И мечтает теории свои применить к практике. Или, напротив, практику обратить в наставления для войск. А Кавказ для этого благодатное поприще. Под вашим-то началом.

– Чрезвычайно вам благодарен, – согласился Граббе.

– Новые взгляды всегда на пользу отечеству.

Чернышев внимательно посмотрел на Граббе, размышляя, что имел в виду под «новыми взглядами» господин, имевший прикосновенность к делу декабристов.

– Тем более, когда рядом будут опытные люди, коих на Кавказе множество, – продолжал Граббе, все более увлекаясь чарующими перспективами.

Чернышев немного успокоился и продолжал:

– Война – дело дорогое, но все же вот вам совет: куда штыком не дотянетесь, туда деньгами проникнуть пробуйте. Не знаю, как в Дагестане, а в иных местах золото – первое средство поселить между племенами раздор. Так что просите побольше. И войск, и денег. Чтобы наверняка. А уж я позабочусь, чтобы ни в чем не было отказа. И не спешите. Горцев наскоком не возьмешь.

У Граббе голова шла кругом.

Отчего бы такая необыкновенная щедрость? – размышлял про себя генерал. Или Шамиль стал так опасен, что уже ничего не жалко, только бы добыть его голову?

Но Чернышеву нужны были громкие победы, а не окончание войны. И причины его неслыханной щедрости скоро объяснились, когда он сообщил Граббе об еще одном, более важном назначении:

– Начальником штаба у вас будет флигель-адъютант полковник Генерального штаба Траскин. Очень рекомендую! Александр Семенович – дельный человек, я сам имел случай в этом убедиться.

Тот самый Траскин! – припомнил Граббе сплетню о том, как Чернышев пристраивал замуж своих любовниц.

– При ваших стратегических занятиях кому-то нужно и остальные дела вершить, – убеждал Чернышев.

– Особенно по части хозяйственной. Подряды, расходы, продовольствие, обмундирование… Одним словом, болото! Не генеральское это дело.

Дьявол! – чертыхался про себя Граббе, сохраняя, тем не менее, учтивое выражение на лице. Приставил ко мне шпиона, да и вора, похоже, изрядного. Ну да ничего, там видно будет, чья возьмет.

– Вот и договорились, – улыбался Чернышев, пожимая Граббе руку.

– А ежели превзойдете Фезе, за монаршей милостью дело не станет.

– Не извольте сомневаться, – заверил Граббе.

– Нус, не смею более задерживать.

Обратно Граббе летел как на крыльях. Теперь он снова в силе, да еще в какой! Фезе дело провалил, и посрамить его – это Граббе считал делом чести. У него не уйдешь. Хватка у Граббе еще крепкая. Попляшут теперь мюриды. А Шамиль еще сам о пощаде запросит. И всякие там Анрепы со своими глупыми дуэлями будут у него по струнке ходить!

Граббе не терпелось выехать к месту назначения и безотлагательно приступить к соображениям о радикальных действиях против Шамиля. А там, глядишь, и для скорейшего и окончательного покорения Кавказа.

Ожидая в Петербурге высочайшего повеления, Граббе узнал от знакомых, что история насчет Траскина и любовницы Чернышева – правда. Но выяснилось важное обстоятельство. Жена Траскина умерла при родах. Мнимый муж был теперь Чернышеву не нужен в Петербурге, зато мог с пользой служить ему на Кавказе, приглядывая за Граббе и распоряжаясь гигантскими суммами так, как повелит его покровитель.

Наконец, высочайший приказ был получен. Из щедрого жалования, полученного на три месяца вперед, Граббе купил новый экипаж и немедля отправился в путь.

В Чиркату потянулись землекопы и каменщики, которых присылали наибы. Их встречали, хорошо кормили и отправляли на Ахульго, где они поступали в распоряжение Сурхая. Горский инженер просил Шамиля не приезжать, пока не будут готовы первые сооружения. Но Шамилю давно хотелось взглянуть на то, что там происходит. Узнав, что от Сурхая прибыли люди, чтобы забрать порох, необходимый для работ, Шамиль отправился с ними поговорить.

Пороховой завод был построен на окраине аула. Недалеко от Чиркаты издавна разрабатывалось месторождение серы. В отвесном склоне были проделаны длинные штольни, где добывали богатую руду, из которой затем и выплавляли серу. За этот важный труд Шамиль освободил мастеров от воинской обязанности, а кроме того, еще платил по пятидесяти копеек за пуд. На таком же положении были и те горцы, которые производили селитру, необходимую для получения пороха. Древесный уголь – третью составную часть пороха – доставляли по реке андийцы.

На чиркатинском заводе были установлены четыре каменные ступы, в которых смесь серы, селитры и угля тщательно крошилась и перетиралась. Делалось это с помощью больших пестов, которые приводились в движение хитроумным механизмом, связанным с водяной мельницей на реке. Полученный порошок спрыскивали водой и снова перемешивали. Затем это подобие теста перекладывали в бурдюк из бараньей шкуры, долго мяли, поколачивали и встряхивали, пока тесто не превращалось в зерна. Это и был порох, который оставалось как следует просушить и разложить по мешкам.

Порох получался достаточно хороший. Порох, который делали в других аулах, несколько отличался от чиркатинского. Все дело было в пропорциях, которые каждый мастер устанавливал на свой вкус. Но никакой горский порох не шел в сравнение с русским, который иногда удавалось купить в крепостях. Вот и вчера Джамал, старшина аула Чиркей, прислал два бочонка отличного фабричного пороха.