Крах тирана - читать онлайн книгу. Автор: Шапи Казиев cтр.№ 115

Надир тронул своего коня, объехал геройски погибшую кулинку и обернулся на своего сплоховавшего воина:

– Твоя жизнь не в счет.

Тот не успел взмолиться о пощаде, как секира умелого палача сделала свое дело. Шах оглянулся на пленных кулинцев и произнес:

– И их тоже.

Конница шаха плотными рядами двинулась на стариков и женщин, прижимавших к себе испуганных детей. Когда первые ряды кавалерии выходили из Кули, последние уже двигались по трупам.

Сурхай-хан решил дать у Шовкры решающее сражение. Если бы Шовкра пала, путь на Кумух был бы открыт. Мост через Кази-Кумухское Койсу горцы разрушили, а на своей стороне возвели сильные укрепления.

Тем временем в ставку Сурхай-хана начали стягиваться воины из других сел, которые откликнулись на его призыв. Вольные общества и ханства не имели союзнических обязательств, но, когда дело касалось судьбы всего Дагестана, разногласия отступали перед жизненной необходимостью. Одно из писем хан послал в андалалский аул Чох, с жителями которого у Сурхай-хана было особое соглашение. По нему жители Чоха обязались быть рядом с Сурхаем и его сыновьями подобно тому, как их предки были с его предками. Письмо это гласило: «От требующего помощи Сурхая своим дорогим братьям, самым лучшим друзьям, чохским ученым, хаджиям, молодежи. Эй, люди, имеющие в своих сердцах веру в объеме хотя бы одного золотника, выходите все воевать с кызылбашами. Сегодняшний день – это день, когда каждый мусульманин свято обязан идти на войну с проклятыми людьми!».

Чохцы откликнулись на призыв и поспешили на помощь Сурхай-хану. Но это был небольшой отряд, потому что основные силы готовились к битвам в Андалале.

С другой стороны к ущелью уже подходили полчища Надир-шаха. Часть войска каджаров расположилась напротив Шовкры. Там же установили пушки, и, ожидая начала сражения, пустили пастись своих лошадей.

Осмотрев в подзорную трубу позиции Сурхай-хана, Надир понял, что битва предстоит тяжелая. Он дал своим войскам день на отдых, а тем временем послал лазутчиков отыскать брод через реку. Надир-шах не сомневался, что смог бы перейти ущелье и здесь, ведь у него был верный Кани-хан со своей конницей, который однажды уже форсировал эту реку. Но шах не хотел лишних потерь, его путь сюда и без того дорого ему обошелся.

Ставка Надир-шаха с золоченым шатром и отдельным шатром для гарема была расположена у оставленного горцами аула Шара, выше по течению Койсу. Сюда-то шах и удалился, чтобы все обдумать. Он уже дважды являлся в Кумух, и его злило, что Сурхай-хан так и не одумался после разорительных каджарских нашествий. На этот раз шах решил уничтожить все аулы ханства и утопить в крови бунтовщиков, коими он считал всех, кто не признавал его власти. Затем ринуться на Хунзах, чтобы, когда явится Лютф-Али-хан, раздавить Аварию с двух сторон и поставить на колени весь Дагестан. Он покарает всех, разве что пощадит Фирузу, чтобы она украшала его гарем как лучший рубин на его счастливом щите. А что до Сурхай-хана, то судьбу его Надир-шах считал решенной. Осталось лишь дождаться, пока вернутся лазутчики, отыскав удобный брод через разделявшую их реку.

Но прежде лазутчиков в ставку Надир-шаха явились посланцы Сурхай-хана. Он предлагал примирение.

– Мир? – ухмылялся Надир-шах. – Мир я заключаю с великими монархами, да и то лишь на время, пока не примусь за них всерьез.

Он разорвал письмо Сурхай-хана в клочья и объявил посланцам:

– Если ваш хан считает себя равным мне и захотел теперь мира, я готов заключить его. Только не здесь, а в Кумухе.

Шаху не нужен был мир с Сурхаем, ему нужен был весь Дагестан.

Сурхай-хан тоже не желал мира с кровожадным тираном. Но когда море каджарских войск разлилось по правому берегу Койсу, Сурхай увидел, что против этих полчищ у него слишком мало сил.

Посланцы Сурхай-хана вернулись с ответом Надир-шаха под утро. Того, что Надир соглашался заключить мир только в самом Кумухе, было достаточно, чтобы понять его намерения. Это был ультиматум, требовавший сдачи Кумуха без боя.

Защищать Кумух с семью тысячами воинов, оставшихся у Сурхай-хана, было почти безнадежным делом. Но крепкие позиции и храбрость горцев значили немало. И Сурхай-хан велел своему войску готовиться к битве, чтобы встретить врага, как подобает настоящим воинам.

Когда брод был найден, Надир-шах приказал открыть по Шовкре огонь из всех своих орудий. Это отвлекло защитников крепости, и нескольким большим отрядам удалось скрытно перейти реку. Обстрел еще продолжался, когда перед Шовкрой появилась конница Кани-хана, а за ней уже надвигались полки пеших сарбазов. Воины Сурхай-хана не ждали такого маневра противника и спешно меняли оборонительные порядки. Вскоре стало известно, что и сам Надир-шах уже перешел ущелье и приближается к Шовкре.

Артиллерия, нанесшая крепости немалый урон, вдруг смолкла. Сурхай-хан обнажил саблю, ожидая штурма, но сначала шах прислал парламентера. Надир подтверждал свое согласие заключить мир, но на прежних условиях, которые были неприемлемы для гордых кумухцев.

Сурхай в гневе прогнал шахского парламентера и решил сам атаковать наглого каджара. Вместе с сыновьями во главе своего храброго войска Сурхай-хан бросился на врага. Но шах будто этого и ждал. Сначала он сделал вид, что отступает, а затем обошел Сурхая с двух сторон и ударил по его флангам. Началась беспощадная кровавая битва. Доблестные воины Сурхая дрались отчаянно, потери Надира были велики, но и горцев погибло немало. Сурхаю пришлось отступить к крепости Шовкра, но и там ненадолго удалось сдержать лавину каджарских головорезов. Когда Сурхай отошел в Кумух, вскоре и он оказался осажденным.

Однако воины Сурхай-хана и не думали сдаваться. Битва разгорелась с новой силой. Сурхай-хан с болью видел, как тают его ряды, как рушатся укрепления, как ядра подтянутых Надир-шахом пушек уже рвутся в Кумухе, разрушая дома и поднимая волны в тихом Кумухском озере.

Оставшиеся в Кумухе жители помогали воинам чем могли, а те – кто мог поднять оружие – заменяли павших отцов, братьев и сыновей.

Ночью, когда наступило короткое затишье, Сурхай позвал к себе сыновей:

– Дети мои, вы мужественно бились с врагами, а народ наш не уронил своей чести, – сказал он. – Но еще один день таких штурмов, и никто из нас не останется в живых, а Кумух будет превращен в развалины.

Сурхай помолчал, чтобы сдержать свои чувства перед тем, как сказать сыновьям то, что не примут их сердца, исполненные ненавистью к врагу.

– Прежде я думал, что сам смогу победить Надир-шаха, но теперь понимаю, что судьба наша и всего Дагестана решится не здесь. И мне пришлось принять трудное решение. Я останусь биться со старым врагом, а вы должны уйти в Андалал. Люди там готовятся к сражению. Возьмите лучших джигитов и будьте рядом с ними, будьте рядом со всем Дагестаном, который встает против презренного Надира. Поднимайте на битву всех: и кази-кумухцев, и наших соседей. И позовите на помощь Хунзахского хана, вашего дядю. Иначе нам Надир-шаха не одолеть и не отомстить за все бедствия, которые он принес на нашу землю.