Над осевшими могилами - читать онлайн книгу. Автор: Джесс Уолтер cтр.№ 10

– Ладно, ладно! – завопил толстяк. – Патроны в нижнем ящике!

Открыв ящик, он выложил на прилавок полную обойму и две коробки патронов.

– Отопри витрину.

Хозяин помешкал, но потом здоровой рукой отер лоб и открыл застекленный шкаф. Ленин взял пистолет, взвесил его на руке, повертел и прицелился в окно.

Толстяк зажимал кровоточащую рану. Ленин вогнал обойму в пистолет и поднял на ломбардщика взгляд, в котором промелькнуло нечто сродни жалости.

– Слушай, а чего ты майку-то не простирнул? – спросил он.

– Что?

– Майка, говорю, грязная.

Толстяк себя оглядел и с трудом сглотнул:

– Цапнул из бельевой корзины. Я люблю эту майку.

Ленин сгреб браслет. В подсветке витрины вспыхнули золотые звенья.

– Меня уже грабили, – сказал ломбардщик. – Не бойся, я даже не пикну. Я сам полгода отмотал. За мухлеж с чеками. Так что я все понимаю. Не сомневайся.

Лицо Ленин пошло красными пятнами.

– Почему ты заплатил ей гроши? Не мог по-честному?

Толстяк молчал, разинув рот.

– А что еще было? Что ты заставил ее сделать?

– Ничего… – Хозяин поперхнулся.

– Встань на колени.

Ломбардщик обмер:

– Мы же вроде как сладились… Я думал, все путем…

– На колени.

– Слушай, прости за твою бабу.

Ленин шевельнул стволом, и хозяин медленно опустился на колени. Взгляд его обежал комнату, словно в поиске хоть какой-нибудь лазейки или помощи. Ленин видел, как дрожит неряха, на коленях такой маленький, и чувствовал, что его самого знобит. Может, не надо? Постращать мужика – и хватит. Опа, квитанция так и осталась в кулаке. А мужику невдомек, что у него подбородок ходит ходуном. О чем он сейчас думает? А каково было Шелли? Наверняка он о чем-то сожалеет и что-то хотел бы изменить. Да нет, это зрелые мысли, а у сморчка сейчас одно детское желание – прижаться к мамочке или спрятаться под кровать. Про животное говорят: отмучилось. Наверное, в этом что-то есть. Жизнь – сплошное паскудство. И какая разница, хорошо ты поступаешь или плохо. Всякая жизнь когда-нибудь закончится.

Ленни поднял пистолет. Толстяк зажмурился и закрыл руками лицо.

– Господи! – взвыл он. – Что с тобой вчера стряслось-то?

– Это он.

Дюпри взял Каролину за плечо и подровнял тонкую пачку листов – на каждом шесть фотографий анфас и в профиль:

– Гляньте еще разок. Чтоб наверняка.

– Излишне. Это он.

– Поблажьте мне, – улыбнулся Дюпри.

Каролина просмотрела все распечатки и вновь отобрала второй лист. Потом щелкнула по фото и оттолкнулась от стола:

– Номер четыре, точно.

– Правильно, – сказал Спайви.

– Это не экзамен, – буркнул Дюпри.

Каролина отвела взгляд от снимков:

– Четвертый номер.

В углу допросной Спайви завозился со своей новой игрушкой – диктофоном, недавно заменившим всегдашний блокнот:

– Двадцать девятое апреля. Опознание по фото. В четвертом номере детектив Мейбри опознала человека, который двадцать восьмого апреля сбросил с моста Кевина Хэтча по прозвищу…

Дюпри стиснул ему пальцы, заставив отключить диктофон.

– Не надо, – сказал он. – Не смеши людей.

Спайви вышел из комнаты, что-то бормоча в микрофон.

– Вы уж извините. – Дюпри собрал распечатки и сел рядом с Каролиной, взглядом сверлившей дырку в столешнице. – Идею запустить мартышек в космос похерили, видимо, не зря.

Каролина забрала у него снимки:

– Волосы чуть длиннее, но это он. Глаза… Как его зовут?

– Ленин Райан. Только что отмотал пятерик. Сидел в Ломпоке, Калифорния. Тяжкие телесные, кража, хранение с целью сбыта. Мелочевка. Вышел пару месяцев назад. Слинял из Окленда, где был на УДО. Никто не знал, что он здесь, пока малый не взялся учить нырянию.

Каролина разглядывала снимок.

– Значит, здесь его родня?

– Пока нам известен лишь дядюшка Газовый Ключ. Мы всего час назад узнали от матери имя парня. После отсидки она его не видела.

– И он явился купить наркоту и угнать дядькин старый «понтиак»? Глупо. – Каролина подняла отпечаток, рассматривая глаза человека на снимке. – Тогда зачем он приехал?

– Кто его знает. Такой может объявиться без всякого повода.

– Какой – такой?

– Он как волчок.

– Что?

– Вы слишком молоды, не застали волчков. Кругляш на ножке. Наматываешь веревочку, дергаешь, и он кружится. – Неужто он не поведал ей теорию волчка? Четыре недели со Спайви вновь пробудили в Дюпри педагога. – Так и этот малый: дернешь за веревочку – он маленько покружится, потом его начнет мотать, и он либо свалится со стола, либо во что-нибудь уткнется. В круженье юлы нет разума и логики.

– По-вашему, я дернула за веревочку? – усмехнулась Каролина.

– Нет, не вы. – Дюпри пожалел, что затронул тему. – Облава. Малый только что освободился, а его берут на сделке с наркотой. Он не хочет опять на нары и швыряет подельника в реку, чтобы удрать. Бац, вот вам волчок.

– Избегая ареста за мелочевку, он совершает тяжкое преступление? Какой в этом смысл?

– О том и речь. Волчок не ищет смысла. Только кружится.

– И что, мы просто подождем, когда он остановится?

Этот вопрос Дюпри рассмотрел не так пристально, как морщины у нее на лбу.

– Как ваша мама? – помолчав, спросил он.

– Хорошо.

– Ей лучше?

– Да.

– Славно. Я рад.

Каролина снова взглянула на фото. Казалось, она запоминает каждую черточку Ленин Райана: узкий лоб, густые светлые волосы, темные брови, перекошенный рот. Каролина протянула снимок Дюпри:

– От меня еще что-нибудь нужно?

– Нет. Пожалуй, это все. Что у вас на сегодня?

– В десять облава в Ист-Сентрал. Берем поставщика Паленого.

– Маскарад?

Каролина рассмеялась:

– Без меня. Мое место в фургоне. В ближайшее время меня вряд ли допустят к костюмированным операциям.

– Наверное. – Дюпри поерзал, не зная, как заговорить о том, что его сильно тревожило. – Похоже, вы маленько… Как себя чувствуете?

– Лейн советует показаться специалисту. Я пригрозила жалобой в гильдию, и он дал деру.

Дюпри кивнул и встал, засунув руки в карманы. Может быть, поза выразит то, о чем не получалось сказать, как-нибудь передаст его чувства, не повергнув ее в панику. А паника вполне возможна, если угадать его мысли.