Колясь об острые иголки, кряхтя и тихо матерясь, он все же влез на нее. На высоте пяти-шести метров он вскинул к глазам бинокль и сразу замахал руками.
– Чего там? – негромко спросил я.
– Блин, там танки. Но чего-то все выстроились кучей.
– Заправляются, наверное, – предположил я. – Пехтуры много?
– Да не очень. Далековато, не больно разглядишь, – ответил Зимин.
– Слезай, давай, надо возвращаться.
– Истомину доложим? – спросил Александр, когда слез с елки и подошел ко мне.
– А как же. Может, немчура там крупное наступление готовит? Да и вообще: это же подарок судьбы, что они там в кучу собрались.
Вернувшись в город, я оставил парней разгружать дрова, а сам с Кругловым и Зиминым, пошел искать Истомина.
В управлении его не оказалось. Все где-то скачет ато натолкнулись на Кубаткина и, решив, что он подходящая фигура, решил доложить ему:
– Здравия желаю, товарищ старший майор государственной безопасности.
– И вам не хворать. Вы вроде из группы Истомина? – спросил старший майор.
– Да, я искал Александра Петровича, хотел сообщить, что видел немцев.
Кубаткин весь как-то напрягся.
– Где, где вы их видели? В городе?
– Нет, товарищ старший майор. Мы в лесу были, тут неподалеку. Ну и решили с окраины понаблюдать.
– Пройдемте в мой кабинет, – он показал рукой на лестницу, – покажите на карте.
– Слушаюсь, – коротко ответил я и пошел за быстро поднимающимся по лестнице Кубаткиным.
Войдя в кабинет, мы оба подошли к висящей на стене большой карте. На ней отмечались все данные о состоянии фронта на этот момент. С минуту, наверное, я молча изучал карту, затем уверенно ткнул пальцем в точку на карте.
– Много их? Какие войска, не разглядели? – заваливал меня вопросами старший майор.
– Один из моих парней залезал на елку и наблюдал в бинокль. Танковый батальон, может даже и полк, он не считал. Пехоты, видно, мало. В основном обслуга и экипажи танков.
– Что, правда много, или он десяток принял за большое количество?
– Они все в кучке стоят. Я думаю на дозаправке. А боец у меня бывалый, десяток танков его так не напугает.
– Кучненько, говоришь? – кивнул своим мыслям Кубаткин и снял трубку телефона. – Соедините меня с Экипажем!
Я стоял и слушал разговор. Вот, походу немцам сейчас жарко будет. Если, конечно, не разъедутся. Прошло уже около двух часов.
– Готовность по артиллерии флота номер один. У меня уходит разведка, координаты – будут. Огонь по команде, – поднял на меня глаза старший майор. – Ты сможешь, лейтенант?
– Ну вот, хотели еще когда? А все планирование, планирование. Давно пора, – заключил я.
– Не забывайся, лейтенант! – рявкнул Кубаткин.
– Виноват, товарищ старший майор. Разрешите выполнять?
– Разрешаю, нужно что-нибудь?
– Да все вроде есть. Стрелять там, думаю, не придется, хотя возьмем запас на всякий случай.
– Конечно, склады знаешь где?
– Ребята знают. Я сам не ходил. И еще, товарищ старший майор…
– Что такое? – с интересом спросил Кубаткин.
– Вроде по плану хотели двумя группами, или как?
– Некогда уже. Надо действовать. Появилась прекрасная возможность. Пока они там кучей собрались.
– Просто я подумал, что они, наверное, готовят что-то и разъедутся скоро. Чего им стоять-то?
– Вот и поторопись! – отрезал старший майор.
Да, не вышло, как хотели. Хотя сами вроде настаивали на двух группах. Говорили, что одну сразу засекут и толку будет – ноль. Ладно, будем посмотреть.
По пути к лесу, в машине, Зимин завел разговор:
– Серег, а чего, второй группы не будет? – блин и этот туда же.
– Нет, приказано действовать самим, – отрезал я.
– Понятно, как всегда, сами доложили, сами и расхлебываем. Хорошо хоть пушки не заставили тащить и по фрицам стрелять.
– Прикажут, потащим, что за разговоры, товарищ младший лейтенант? – мне уже порядком надоела эта болтовня, самому не по себе.
– Командир, ты чего? – удивленно уставился на меня Саня. Не привыкли ребята к резкому обращению.
– Ни хрена и луку мешок. Думаешь, я не спрашивал про поддержку? Давайте лучше думать, как нам сделать так, что бы немчура нас не сразу засекла.
– Командир, можно? – казах поднял руку.
– Конечно, Мурат, говори. Ты у нас всегда чего-нибудь придумываешь, этакое.
Казах засмущался, на секунду отвел глаза, но тут же встрепенулся:
– Разреши командир, я на елку залезу. Бинокль у меня свой есть. И оттуда, дам вам знак. Ну а вы уж сами, там. Если немцы вас запеленгуют, то быстро не доберутся до вас. Я ведь их раньше увижу, успеете скрыться.
– Идет, – подумал и ответил я, – как «маякнешь»?
– Чего? – уставился на меня казах.
– Ну, знак как подашь?
– Тряпкой махать буду.
– На елке, ветви длинные. Чтобы помахать, нужно тянуться далеко. Ты возьми с собой палку какую-нибудь. К ней привяжешь тряпку. Вытянешь и помашешь. Только надо две разные. На концы привяжи. Красную, если немцы в куче, и белую, если разъехались.
– Хорошо. Только тряпок где взять?
– Держи вот, – я достал красный шарф из вещмешка и протянул казаху.
– О! – воскликнул Зимин, – откуда, командир?
– Девчонки дали, чтобы не простудился, – смущенно ответил я. – Таня повязала мне его на шею, когда уходил утром.
– Понятно, а у меня вот белая есть, – протянул Мурату кусок старой нательной рубахи Зимин.
Когда прибыли на место, Михалыча отправили обратно. Тот сначала заупрямился, пришлось власть показать. Водитель забрался в машину и сказал, что будет ждать на окраине. Пешком, дескать, не успеем удрать. Я согласился, но сказал, чтобы отъехал подальше.
Мурат быстренько срезал палку, метра полтора, и привязал к ней тряпки. Когда добрались до окраины леса, откуда мы в прошлый раз наблюдали за немчурой, стало ясно, что нужно еще кому-нибудь на дерево лезть. Иначе с земли мы Мурата не увидим. Полез Зимин.
Казах исчез за деревьями – словно растворился. Саня тоже занял место высоко на дереве. Я стоял внизу. Вано с пулеметом встал рядом с дедом, а тот приготовил рацию.
Вдруг Зимин тихо крикнул. Я поднял голову. Тот быстро спускался.
– Что случилось, Саня?
– Белая, Мурат уже слезает. Быстро махнул и вниз.
– Ну, чего там еще-то?