Второй шанс. Начало - читать онлайн книгу. Автор: Виктор Мишин cтр.№ 17

– Прибыли.

Истомин, молча расстегнув, снял ремень и, обернув вокруг кобуры, отдал секретарю. Я подошел к столу и, вынув нож из сапога, положил рядом. Гранату Истомин отобрал сразу, как приземлились. Оказывается, он прекрасно о ней знал. Секретарь внимательно посмотрел на меня, но ничего не сказал, а, подойдя к двери в кабинет Берии, открыл ее.

Войдя следом за майором, вытянулся в струнку, последовав его примеру. Берию я узнал сразу, очень уж внешность у него была запоминающаяся. Портреты я видел не раз в своем времени. Поблескивая стеклами пенсне, тот смотрел строгим взглядом прямо мне в глаза. Да, сила из этого человека так и прет. И – Власть!

– Так вы и есть тот самый «Внук»? – с усмешкой в голосе, спросил всесильный нарком.

– Здравствуйте, Лаврентий Павлович, да, это я и есть, – с Берией я решил не шутить, вдруг не поймет.

– Вы свободны, – сказал Берия майору – и тот, развернувшись, вышел.

– Расскажите мне, товарищ Новиков, как такое могло получиться, что так быстро, после смерти товарища Сталина, рухнул весь Советский Союз?

«Ни фига, откуда начал!» – и чего говорить, хотя, как есть, так и скажу, по крайней мере о чем знаю.

– Лаврентий Павлович, некоторые люди, находящиеся сейчас в высших эшелонах власти, захотели жить красиво. Сейчас они стелются перед товарищем Сталиным, а затем у них случится «головокружение от успехов», – «ага, именно так, с кавказским акцентом я и сказал». – Кое-кто так возвеличится, что будет переписывать историю войны и партии в выгодном ему ключе. И благодаря этому завоевывать популярность у народа. За власть вся верхушка будет драться друг с другом, разве что без танков. И пока будет идти вся эта возня, страна перестанет быть той, какую вы строите. Людям просто нечего станет есть.

– Смелое заявление, вы отдаете себе отчет в том, что говорите? – нахмурив брови, говоря с легким акцентом, произнес Берия. Чего-то сразу стало как-то не по себе. – Кто эти люди, вы можете их назвать? – продолжал нарком, теребя в руках карандаш.

– Могу, товарищ Берия, но понравится ли это товарищу Сталину? – решился на прямой ответ я.

– Хорошо, что знаете, к этому мы еще вернемся. – «Ага, вернешься, просто боишься прыгать через голову генсека», – подумал я.

– Вот вы тут пишите, – Берия ткнул в исписанные мной бумаги, – что враг дойдет до столицы, отчего это произойдет?

– Товарищ Берия, я могу высказаться своими словами? Ведь я не историк.

– Говорите как есть. Выводы мы сделаем сами, – нарком кивнул.

– Я, конечно, не специалист-историк, но считаю, что причин было много. Это и отсутствие авиации, после «внезапного нападения», малое количество транспорта и топлива, оружия и боеприпасов. Перебои в снабжении. Даже нехватка продуктов питания, все это складывается в такой плачевный результат.

– Все так плохо? – Берия снял пенсне, потерев переносицу, вернул на место.

– Товарищ Берия, мне известно, что в первые месяцы войны танкисты бросали абсолютно целые танки по причине отсутствия горючего. А что делают особисты и другие «представители власти»? На Ленинградском фронте, в моем времени, один из представителей Ставки, выступит перед строем с такими дикими тезисами, что уши в трубочку сворачиваются, и думается, а здоров ли он?

– Что же он такого скажет? – с интересом спросил нарком.

– На вопросы о снабжении, в частности продовольствии, заявит, что солдат должен питаться утром, когда еще темно, и вечером, когда уже темно. В обед удастся сухарь погрызть – хорошо, а нет, так и на том спасибо! Даже ширину шага показывал, каким должен ходить боец Красной Армии. Это голодный-то солдат, который ноги с трудом переставляет? Это как?

– И что, это правда? Маразм какой-то. Вы, – Берия ткнул пальцем в мою сторону, – вы знаете этого человека, его фамилию.

– Если будет нужно, назову, – спокойно ответил я. – Да только он разве один? У нас почему-то так повелось, что раз при власти, то царь и бог. А простые люди – быдло и рабы.

– Вы не забываетесь? Что, в ваше время все так плохо? Как же там у вас с людьми обращаются, что народ настолько озлоблен? – Берия спрашивал все это очень твердым голосом.

– Лаврентий Павлович, говорю как есть. Какой смысл мне врать? Я не выслуживаюсь и не заискиваю. Раз уж представился случай, расскажу то, что помню. То, о чем говорили и писали в моем времени. Если мне будет дана возможность, сделаю для страны все, что только смогу.

– Я наслышан о ваших похождениях, вы, правда, настолько безрассудны, или это просто глупость? – Берия несколько отошел от темы.

– Нет, просто, находясь в войсках, я хотел показать ребятам, что не так страшен черт. Немца можно, а главное – нужно бить. И ребята мне поверили и дрались отчаянно. Просто нужно думать немного, а не наказывать солдат за здоровую инициативу. Если боец знает наперед, что его же крайним и выставят, то и делать ничего не будет. Такое войско превращается в стадо, уж извините за крайность, – я замолчал, переводя дух.

– Но вы очень сильно рисковали, ведь на передовой могут убить. А вы обладаете достаточно ценной информацией. Это, по меньшей мере – глупо. Если не сказать – преступно. Конечно, все еще будет проверяться и перепроверяться, но…

– Товарищ Берия, а как вы себе представляете, как мне нужно было поступить? Прийти к особисту и сказать: я из будущего, все знаю, везите меня в Москву? Много думал по этому поводу, решил, что все равно мне не поверят.

– Ну, конечно, не так прямо, но и идти на пулемет без оружия, тоже неправильно! – Донесли гаврики про мой выход к немецкому посту и фокус с гранатой. Хотя ведь и я отчеты писал. Я выругался про себя, а вслух добавил:

– Того требовала обстановка. Когда я появился здесь, меня чуть не расстрелял политрук. Ротный заступился и поверил в то вранье, что я наговорил. Спасибо ему за это. А я, в свою очередь, попытался доказать, что он поступил правильно, сохранив мне жизнь. Конечно, это было рискованно, но не думаю, что у меня были другие варианты.

– И превосходно доказали, представление вашего командира роты, а также генерала Лебедева лично, дошли до верховного главнокомандующего, и он, узнав о вашей авантюре, сначала ругался, но потом пришел к мнению, что вы поступили хоть и безрассудно, но смело и изобретательно. Товарищ Сталин приказал вас наградить. Нет, товарищу Сталину не обо всех рядовых докладывают, но больно уж вы выделяетесь из общей массы бойцов. А уж про вашу удачливость и трюк с пулеметом. Такие случаи на фронте нужны, это поднимает настрой в войсках.

– Товарищ Берия, это было бы невозможно без бойцов моего отделения. – Я сделал самый скромный вид, на какой был способен.

– Да, да, награждены будут все участники, – кивая, успокоил меня нарком.

– Ну и хорошо, а то в мое время с этим была большая проблема, – я перестал смущаться и стал говорить все, что, так сказать, «накипело». – В первый год войны награждали вообще очень скупо. А ведь простые бойцы не виноваты, что Гитлер к нам приперся. Люди и воюют по-другому, когда чувствуют, что их судят по заслугам. Трусов надо наказывать, а героев награждать. Это хороший стимул. У нас даже через много лет находили фронтовиков и вручали скромные награды, честно заслуженные в бою. Хотя это очень грустно, что заслуги человека оценили только через полвека.