Скелет бога - читать онлайн книгу. Автор: Георгий Зотов cтр.№ 45

– Я тут чисто случайно проходил мимо, – вступил в беседу мастеровой в блестящих сапогах «бутылками», тужурке и новеньком хрустящем картузе. – Услышал и решил присоединиться к беседе. Да, имеются у нас люди, которые считают, что есть альтернатива империи. Я вам так скажу, уважаемый незнакомец, – чушь это собачья. Самодержавная монархия – в принципе самый лучший строй на Земле. Возьмём пример Британии, попавшей под инспирированную североамериканскими колонистами цветную революцию с Кромвелем: не прошло и двадцати лет, как англичане вернулись в тёплые королевские объятья. Республиканцы ничего не несут государству, кроме оплаченных североамериканскими деньгами хаоса и разрушения культурных особенностей. Я человек простой, грамоте в институтах не обучен, а потому скажу вот так: Боже, царя храни!

Государь рот открыл от удивления, но сюрпризы на этом не закончились. Квасов, деликатно взяв императора за рукав, подтаскивал «подшефного» к зданию Верхних торговых рядов. [32] Там с помощью «Йоги» делала селфи (или, как говорили на новославянском сленге, «саморожу») женщина средних лет в красном сарафане подмосковного производства, в кожаных сапогах и венке из ромашек.

– А что, любезная сударыня, не расскажешь ли нам, недалёким и простым приезжим из-под города Пскова, как народ русский относится к государю? – вопросил Квасов. – Ты, как я вижу, сама из телегенции, образованная вся, вашу мать растудыть в качель.

– Охотно, сударь, – грудным певучим голосом ответила женщина, спрятав «Йогу» в сумочку. – Например, оставила я сейчас дома машину, приехала в центр на метро, потому что парковки стали стоить попросту до хера денег. И теперь, чтобы держать автомобиль у своего родного подъезда, я обязана выложить кругленькую сумму. Так за что я должна быть благодарна государю? За заботу о своём здоровье. Общеизвестно – врачи рекомендуют прогулки, это укрепляет сердце. Я стала ходить в день по десять вёрст и, без сомнений, проживу лет сто. А не будь императора? Непременно сдохла бы в машине во цвете лет, разъезжая по бесплатным парковкам.

Государь радостно поправил на носу тёмные очки.

– Исполать тебе, матушка, ступай теперича с Богом! – воскликнул Квасов и перекрестил добрую женщину, заторопившуюся по своим делам. – Ну что, кормилец, убедился? Ты думаешь, брешем мы твоему величеству, в неведении держим, всё сомневаисси? А вот напрасно. Кого ж народу любить, кроме тебя, милостивец? Нешто мериканцев иль Сеньку Карнавального? Так это ж, извини меня, батюшка, чудище обло, стозевно и лайяй.

– Обло? – с тревогой переспросил император.

– Да это я так, благодетель, для красного словца, – вывернулся Матвей. – Ну что, ещё трудящихся спросим или домой пойдём, в постелюшку, крендельки докушивать?

– Крендельки, – покорно выбрал государь, вспомнив, что не закончил свой завтрак.

– Ай и славно! – обрадовался Квасов. – Давай, родненький, ступай осторожнее, камешки здеся склизкие. Ты уж не оставь нас своим вниманием, свет наш. Ой, а тут лужица…

Дождавшись, пока Квасов, придерживающий под ручку царя в тренировочных, скрылся из виду, министр двора Шкуро достал телефон и отдал команду. Целые группы рабочих в синей форме, мгновенно появившись на площади, начали демонтировать здания Кремля, собора Василия Блаженного и копии остальных домов из фанеры и пенопласта, заказанные со скидкой в Китае и Персии. Когда у императора случался приступ в стиле «желаю инкогнито пообщаться с простым народом», Квасов всегда выводил монарха в особый уголок Кремля, где заранее воздвигался макет Красной площади. В декорации запускали отряд проверенных трудящихся, изображавших крестьян, мастеровых, купцов, туристов и иностранцев.

Перед Шкуро щёлкнула каблуками кожаных сапог женщина с «Йогой».

– Здравия желаю! Докладывает старший по дежурству, секунд-майор Отдельного жандармского корпуса Терехова, – отрапортовала она. – Ваше высокопревосходительство! Операция прикрытия прошла успешно. Его величество, как обычно, ничего не заподозрил.

– Спасибо, госпожа секунд-майор, – улыбнулся Шкуро. – Я вижу, что и остальные не подкачали, в частности, подпоручик Синицкий в роли мастерового. Какая экспрессия, какое исполнение! Не зря, говорят, парень на актёрском учился. Кстати, всегда хотел спросить, а что это там за старушка в сером вязаном платке в углу сидит, голубям хлеб крошит? Душевная такая, на мою маму похожа, прям желаю подойти и блинков попросить.

– Это штабс-капитан Рыбинский, – не моргнув, ответила секунд-майор. – Уже на пенсии, но продолжает участвовать в наших представлениях по зову сердца и любви к отечеству. И как перевоплощается, ваше высокопревосходительство, как грим накладывает! Вот, например, вы смотрели недавний фильм с Леонардо Ди Каприо «Великий Гэтсби»?

– Слушайте, не может быть! – побледнел Шкуро.

– Да нет, там всё в порядке, – успокоила его Терехова. – Он девушку Ди Каприо играет.

– Спасибо, секунд-майор, – неживым голосом произнёс Шкуро. – Благодарю за службу.

– Честь имею, ваше высокопревосходительство!

…Министр двора Шкуро сел на лавочку и стал наблюдать, как штабс-капитан Рыбинский кормит птичек. «Опять ничего не заметил, – подумал он. – В сотый раз. Он совсем ничего не видит». Им снова овладели крамольные мысли, что глодали мозг уже давно. О замороженных счетах в люксембургских банках. Об арестованной вилле в Ницце. О невозможности, как обычно, пронестись с женой на лыжах по заснеженному Куршевелю. Ясное дело, мысли эти он от себя всегда гнал, но они не исчезали, наоборот, – становились всё настойчивей. «А что, если… Нет, страшно. Хотя, чего бояться? Он ведь гуляй-ящик не смотрит, на прогулку только сюда выходит, Квасов ему с утра все новости рассказывает. В ООН охота выступить? Договоримся, устроим без проблем. По сути, система так сложилась: даже если пять тысяч человек разом умирают в Корнилове, про это не хотят знать ни государь, ни народ. Плохие новости всех только раздражают. Честное слово, с ним в последнее время одни напряги… Нет, рискну всё же обсудить. Но тайно. Есть люди, которые наверняка поддержат… Правда, со своего телефона звонить не буду. Опасно».

Шкуро поднялся и пошёл к выходу из Кремля – покупать одноразовую сим-карту.

Майлов категорически отказался сидеть с Варварой. Когда ему это предложили, он заявил, что лучше спрыгнет с самолёта без парашюта. Потом чуть смягчился, но выставил условие, чтобы Варвару приковали наручниками к креслу и заклеили ей рот скотчем – родители сочли такие требования слишком суровыми для перевозки семилетнего ребёнка. Хайнц Модестович Шварц идею о полёте рядом с девочкой тоже отмёл, сказав, что готов провести весь рейс в багажном отделении. Ситуация казалась безвыходной, однако за время дискуссии Варвара внезапно заснула. Вслед за ней сном младенца почил и измученный Майлов. Оставшиеся бодрствовать сотрудники бригады сели в тесный кружок вокруг стола с документами (формат первого класса «Ильи Муромца» это позволял) и начали обсуждение. Со времени смерти Джеймса Гудмэна прошло двое суток, результаты вскрытия тела (включая анализ крови) были переданы им полицией Мальты. Гибель инспектора, по устному соглашению с Лондоном, оформили как несчастный случай. Непосредственно перед вылетом бригада получила странную информацию – останки Фелиции были обнаружены на полу музея среди обломков разбитого ящика, в котором хранился её скелет. Все сошлись во мнении, что, скорее всего, имело место неосторожное обращение с мумией или вторжение грабителя, пожелавшего стащить кости, но напоровшегося на сигнализацию и убежавшего прочь.