Большая книга ужасов – 66 - читать онлайн книгу. Автор: Ирина Мазаева cтр.№ 37

Их троих как будто брали в кольцо, загоняли за флажки, как волков. Шаги слышались со всех сторон. Громче, громче, громче… Ближе, ближе, ближе… Вот сейчас, вот сейчас в цех ворвутся, ворвутся… «Кто? Да кто здесь?!» – от невыносимого напряжения хотелось крикнуть Женьке, вскочить и встретиться с опасностью глаза в глаза…

И вдруг все стихло. Стихло сразу, как будто это была запись и кто-то резко выключил звук.

– Что это был за адский ад из ада? Где мы? – шепотом, но строго спросил Лешка и тут же предложил: – Валим отсюда!

– Мы в цехе обжига. Эти громадины – печи: одна, вторая, – пояснил Сашка, вставая во весь рост и озираясь по сторонам. – Сюда, на транспортер, ставили горшки, они медленно въезжали в топку, а выезжали уже обожженными. Оставалось только остудить их, и можно было продавать. Когда-то печи были дровяные, потом их переделали в электрические, но трубы остались.

Женька тоже встала, опершись на печь, и тут же отдернула руку:

– А почему она теплая, почти горячая? Странно это как‑то… – Она потихоньку приходила в себя.

– На солнышке нагрелась! – заявил Лешка.

Женька с Сашкой переглянулись: даже если бы день был ясным, слабого мартовского солнца не хватило бы, чтобы нагреть пару десятков тонн кирпичей. Морок прошел, Женьке стало смешно:

– Лешка, а ты почему никому не дал с ноги в бубен? Чего удирал? Ведь это гопники от тебя должны были удирать – только волосы назад.

– Я удирал?! – возмутился Рыжов. – Да у меня был коварный план! Спрятаться в засаде, а потом напасть на них и всех уделать! Да они ваще сдрейфили. А че мне за ними – бегать, что ли? Да ну на фиг! И ваще пошли домой, жрать охота, – в конце концов предложил он, глянув на часы на мобильном телефоне, в нетерпении подпрыгнул на месте и… – Я не понял: а куда нам идти-то?

И тут же высоко над головой задрожало окно. И стало темнеть: от стен, куда не доставал слабый дневной свет, наступал мрак… Шорох, еще шорох… Треск… Где-то закапала вода. Что-то треснуло, и раскололось, и отдалось гулким эхом, как будто где-то далеко разбили горшок…

– Надо подумать. Мы пришли отсюда. А вот там был цех росписи… – Сашка крутился на месте, озираясь по сторонам и разглядывая свой план, в который он еще не успел внести цех обжига. – А вот если мы пойдем туда… А там была глина… А там коридор…

И тут снова раздались шаги.

– Враги! – крикнула Женька и первая кинулась в другой конец цеха.

Одним махом они втроем проскочили цех… И уткнулись в запертые ворота.

Вообще-то изначально она пошутила, хотела проверить Лешку, который минуту назад обещал «всех уделать». Но когда Женька оказалась в тупике, а шаги заухали, загремели, загрохотали где-то совсем рядом, ей снова стало нехорошо. Пусть это проклятое эхо играло с ними, множа и усиливая все звуки, но что-то в этих шагах было… не-че-ло-ве-чес-ко-е… Потустороннее.

Лешка кинулся искать проход в следующий цех. Нашел, они нырнули в него, каждой клеточкой тела ощущая четкие тяжелые и враждебные шаги за спиной… Женька влетела в коридор первая, в темноте, на ощупь, на бегу пытаясь включить фонарик, и первая же споткнулась и кувырком полетела на что-то мягкое. Конец коридора оказался наглухо заваленным мусором тупиком.

Теперь-то они точно были в ловушке! Мальчишки, тоже навернувшись впотьмах, притихли где-то рядом с Женькой. Проклятые шаги в цехе замерли, словно он – они? – остановился рядом с дверью в коридор и медлил теперь, решая, заглянуть в него или нет. Время остановилось. В темноте что-то тикало как бомба. И только спустя минуту до Женьки дошло, что это ее собственное сердце отчаянно колотится о ребра. И против воли полезли на ум разные фильмы-триллеры, где компания подростков оказывалась запертой в незнакомом помещении, в котором орудовал маньяк.

Кто-то огромный стоял у входа в коридор, невидимый в темноте, переминался с ноги на ногу, медлил… Женька готова была поклясться, что она слышит его дыхание, хруст глиняных черепков под ногами… И вдруг она почувствовала, буквально увидела в темноте и как-то со стороны… Все было не так! Это пустые мрачные помещения комбината, как огромный полумертвый, но еще сопротивляющийся смерти организм, специально призвали их к себе, заманили внутрь, чтобы, погоняв по кругу, лишить последних сил, свести с ума и… переварить их, троих, растворить в своей утробе, высосать их теплую кровь, чтобы продлить свое существование хотя бы на месяц, хотя бы на день…

Мучительно хотелось кашлянуть от пыли… Вскочить… Закричать!..

И вдруг все стихло.

Прошла пара минут. Не веря своим ушам, Женька вслушивалась в ватную тишину тупикового коридора.

– Отползаем, – первым вышел из ступора Лешка. – Я на разведку, Женька за мной, Санек, прикроешь нас, если что.

Никто, конечно, никуда не пополз – они пулей вылетели из коридора, проскочили цех с глиной, коридор, соединяющий его со следующим цехом, задыхаясь, выскочили еще в какое-то полутемное помещение.

– Вашу мышь! – откашливаясь, ругался Лешка; он где-то подхватил это выражение и теперь использовал его по всякому поводу. – Мы здесь были уже стопицот раз! И куда, КУДА НАМ ТЕПЕРЬ?!

– Туда? – полувопросительно предложил Сашка, показывая в дальний конец цеха.

– Ты здесь был – тебе лучше знать!

– Я здесь был пять лет назад! Нас учительница везде за ручку водила!

– Но глаза-то у тебя были на месте! Позырь по сторонам!

– Я…

И в следующую же секунду в дальнем конце цеха что-то грохнуло – взорвалось! – как будто кто-то огромный уронил целый стеллаж с горшками, и все они с размаху хлопнулись о бетонный пол.

– Ма-ма!.. – И все трое рванули прочь, не разбирая дороги.

Выскочив вчера опрометью с территории комбината, на освещенной улице они быстро пришли в себя. И даже осторожно вернулись за хабаром, сгрузив его в рюкзаки прямо через окно. Вечером Женька вручила маме чайник и кружки, а потом долго разглядывала свою странную находку.

Сашкин папа распилил сталь болгаркой, но внутри полочки из сейфа оказались совсем не деньги (прощай, планшетный компьютер!). Внутри были обугленные (наверное, от болгарки) тетрадные, в клеточку, листки, исписанные мелким почерком. А потому разочарованная Женька просто кинула их на стол. «Завтра. Завтра гляну, что там», – это была последняя мысль перед тем, как она заснула.

А в школе на третьей перемене в столовой к ней пристали с вопросами подружки: Рита Пожинская по прозвищу Рис и Лена Никитина без всякого прозвища:

– Жень, скажи, а ты с Сашкой Карповым дружишь или у вас любовь?

Женька, которая никогда за словом в карман не лезла, неожиданно для самой себя растерялась. И осторожно спросила:

– А почему вы спрашиваете?