Бессмертие наемника - читать онлайн книгу. Автор: Вячеслав Шалыгин cтр.№ 63

Я улыбнулся и погладил свою разбушевавшуюся валькирию по голове.

— Обещаю, только вот придумаем, какие это будут действия, и сразу же начнем претворять их в жизнь.

Никаких кнопок в сверкающем уже надоевшей белизной лифте не было. Когда двери за нами сомкнулись — двери, кстати, обычные, двустворчатые, как и в нормальном человеческом лифте, — наступила неловкая пауза. Кабина не двигалась.

— Ну и что дальше? — спросила Алена, дернув плечиком, — Я слегка недолюбливаю закрытые пространства…

Я откашлялся и, обращаясь неизвестно к кому, громко сказал:

— Ресторан, пожалуйста.

Лифт едва заметно вздрогнул и скользнул вверх.

— Черт! — выругался Гриня. — Белоглазый же говорил, что ресторан внизу!

— Ты точно помнишь? — спросил я.

— Ну, да. Он сказал: мойтесь и спускайтесь к завтраку…

— Не то чтобы «мойтесь»… — заметила Алена и поморщилась.

— Не цепляйся к словам, — строго ответил ей я. — Что-то не так…

— Что-то?! — возмутилась девушка. — Что-то?! Да здесь все не так! Неужели не заметно?!

— Вах, красивая, зачем нэрвничаешь? — с нарочитым кавказским акцентом спросил я.

— Не говори так, — Алена рассмеялась. — Это может подвигнуть меня на нелогичные поступки прямо в лифте.

— Любишь горячих мужчин? — Я обнял девушку за талию и резко прижал к себе.

— Ну, вы и кадры, — Антончик недовольно скривился. — Обкурились, что ли?

— Чем?

— Ладно, готовтесь, кабина останавливается — наш выход…

…В просторном ресторане было очень людно, пахло хорошей едой и вином. Я с удовольствием вдохнул аппетитные запахи и направился к ближайшему свободному столику, рассматривая по пути других посетителей заведения — в надежде увидеть кого-нибудь из наших сотрудников.

Публика была самой разнообразной. Большинство — неплохо одетые молодые мужчины, несколько спортивного вида девушек. Все так энергично уплетали еду, словно постились до этого не один день. Когда я уселся на свободное место и без долгих раздумий попробовал какой-то симпатичный салат, мне стало предельно ясно, почему никто не пренебрегает ни одним из множества красующихся на столах блюд. Вкус у пищи был отменный.

Осторожный Гриша немного понаблюдал за моим выражением лица и тоже присоединился к пиршеству. Он жевал сначала медленно, но, убедившись, что еда не отравлена — или что он там себе вообразил еще, — увеличил темп и проглотил стоящую перед ним порцию со скоростью японского пылесоса.

Алена расправилась с содержимым тарелки более элегантно, но примерно за то же время.

— Недурно, — прокомментировал я, найдя в себе силы отвлечься. — Я все еще не до конца понимаю, что происходит, но чувствую гораздо меньшую враждебность по отношению к хозяевам этого заведения, чем раньше.

— Они, наверное, этого и добиваются, — с набитым ртом ответил Антончик. — Ты смотри, не расхолаживайся… Я вот, несмотря на то что и вовсе не верю в реальность происходящего, — готов, как пионер.

Он выразительно взглянул на удобно лежащий перед ним столовый нож.

— Привет, новички, — доброжелательно сказал стильно небритый субъект в дорогой пиджачной паре, подсаживаясь за наш шестиместный столик. — Не возражаете?

Вопрос он адресовал преимущественно Алене. Та благосклонно кивнула, и небритый уселся напротив меня. Он, в отличие от большинства посетителей ресторана, не проявил к еде особого интереса и сразу приступил к кофе.

— Сайкин Борис Петрович, — представился он, размешивая сахар, — Местный, так сказать, старожил…

— Очень приятно, — ответила Алена и, указывая на нас, сказала: — Это Леонид, а это Григорий, мои друзья-товарищи по несчастью. А я — Алена.

— Рад познакомиться, — Сайкин улыбнулся. — Только почему вы решили, что ваше появление здесь — несчастье?

— Потому, что любое воздействие на человека против его воли, даже приятное или необходимое, — зло, то есть несчастье, — Алена говорила легко и убедительно.

— Отчасти вы, конечно, правы, сударыня, но лишь отчасти, потому что нет ничего плохого в том, чтобы попасть после неких естественных событий в место, подобное этому. — Борис Петрович напустил на свое лицо тень загадочности и продолжил: — Альтернатива проста — место с условиями, совершенно противными. Правила игры при этом, замечу, те же — против воли и все прочее…

— А что прочее? — тут же уцепилась за недомолвку Алена.

Сайкин поднял на девушку театрально-печальные глаза и, влажно моргнув, произнес:

— Увы, мы все не вечны…

— Стихи? — бесхитростно поинтересовался Антончик, откусывая приличный кусок от огромного бутерброда.

— Реалии данной минуты. — Борис Петрович развел руками и, откинувшись на спинку стула, щелкнул над головой холеными пальцами.

Перед столиком мгновенно объявился белоснежный официант с услужливой улыбкой на лице и подносом в руках. На столике возникли наполненные бокалы и бутылка вина.

— Предлагаю выпить за знакомство, — Сайкин двумя пальцами ухватился за тонкую ножку своего фужера и пригубил напиток.

— Не рано? — укоризненно спросил Гриша. — Или здесь принято пить прямо с утра?

— Здесь нет утра, милостивый государь, — небритый Борис Петрович вдруг опрокинул смакуемое до того вино в рот и проглотил его одним большим глотком. — Как, впрочем, вечера, дня или ночи. Все зависит от ваших собственных биологических ритмов…

— Странное место, — не выказывая столь явных сомнений, как Антончик, я отпил из своего бокала вина и, решив «закинуть удочку», спросил: — Где же мы оказались? В космосе?

— Ну что вы, — Сайкин отрицательно покачал головой, — гораздо глубже!

Я не успел расспросить, что находится глубже космоса и как такое вообще возможно, потому что к столику подсели недостающие двое. Парочка была, пожалуй, самой молодой в нашей случайно формирующейся компании, но взгляды юноши и цепляющейся за его рукав девушки были исполнены той же опытности, что и у седеющего Сайкина. Парнишка молча принялся поглощать свой завтрак — или что там у него за прием пищи значился по внутренним часам, — не удосужившись ни представиться, ни даже посмотреть в нашу сторону. Девушка не была столь невежлива и, прежде чем начать обед (ужин, завтрак?), коротко нам кивнула и тихо пробормотала свое имя: то ли Нина, то ли Инна — никто толком не расслышал.

— Молодежь! — с многозначительным снисхождением сказал Сайкин и почти изящно ковырнул мизинцем в белых зубах.