Остров Тайна - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Топилин cтр.№ 86

– Так сутки тебя караулим! Бабка сказала, что за озером ты.

– Так и есть, за озером был, у деда Григория.

– Почему не доложил в сельсовет? – строго спросил Кириллов.

– Зачем?

– Как это зачем? Лет сколько исполнилось?

– В июле восемнадцать было.

– Вот потому и надо докладывать, так как тебе восемнадцать и теперь ты военнообязанный!

– Мне никто не говорил, – растерялся Ваня.

– Почему не предупреждали о ежедневной отметке?! – просверлил взглядом Микишку Добрынина Кириллов.

– Дак то… я что… дык… куда он денется? Тут он, все время на озере крутится. Через день рыбу сдает… – начал оправдываться тот.

– Ладно, учтем, – сухо отрезал Кириллов и подтолкнул Ваню к сельсовету, – заходи на сборный пункт.

– Стойте! – не понял Ваня. – Подождите, коня надо привязать!

– Без тебя привяжут.

– Куда меня?!

– На хронт, милок, на хронт. Немца бить, – выдохнула стоявшая рядом тетка Фрося Кадышкина.

– Надо своим сказать…

– Без тебя скажут.

В сопровождении ответственных лиц он вошел в сельсовет. На лавке, белый как снег, едва не плача, с подрагивающей нижней губой и испуганными глазами сидит Камарысло. Увидев Ивана, потянулся к нему, как к единственному спасителю:

– Здорово, Ванюха! И тебя тоже? Ну ладно, у тебя годы вышли. А я-то куды? Как бабы будут без меня?!

До настоящего времени у Гоши Веревкина была «бронь». Несмотря на то, что парню было двадцать лет, его не брали потому, что в колхозе «Рыбак», кроме него, некому было делать тяжелую физическую работу. Всех мужиков, кого только можно было, забрали на фронт. Камарысло был один парень на фактории, который мог легко вытянуть забитую рыбой сеть, утащить на своем горбу деревянную бочку весом в центнер или помочь женщинам в обозе вытаскивать увязшие в грязи или снегу телеги и сани. Его призыв откладывали несколько месяцев: стране были нужны продукты питания, а рыболовецкий колхоз еженедельно отправлял на лошадях с Гусиного озера на берег Енисея до трех тонн рыбы. Гоша был незаменимым рыбаком, грузчиком и возчиком. На войну ему идти не хотелось: страшно! И все же пришлось.

Для Гоши Ваня в сельсовете стал дороже родного брата. Им предстояло вместе шагать по одной незнакомой тропке. Сразу забылись прошлые обиды. А вместо них появились необходимые в этот суровый час нити взаимопомощи и поддержки.

В этот раз из фактории их хотели взять только двоих. Все мужики и парни были призваны прошлым летом и осенью. Приходили редкие письма, почти все они попали на защиту Москвы. Сейчас Ваня и Гоша одни подходили к призыву по годам.

Под окнами сельсовета со слезами на глазах бегал Сенька Заструхин, просился на войну:

– Товарищ командир! Меня возьмите!.. Меня! Я им… Дайте мне винтовку!

Но ему было семнадцать лет, срок не вышел. Остальные юноши были еще младше.

Смекнув, Камарысло, подскочив с лавки, сделал робкое предложение:

– Таарищщщ командир! Возьмите вместо меня Сеньку! Он здоровый пацан, уже Катьку Вострихину щупает. Из мелкашки стреляет метко, с конем справится не хуже меня! А я уж тут как-нибудь, с бабами потихоньку… Кто им поможет, как не я?!

– Еще одно слово промямлишь, и я тя… как дезертира тут же, за конюшней! – рявкнул на него Кириллов, выстрелив злыми глазами так, что Гоша упал на лавку и та проломилась под ним.

После этого парень не вымолвил ни единого слова, пока их не посадили на пароход.

За Сенькой прибежала мать с палкой, в истерике отходила «непутевого» сына по хребту. Сенька убежал в тайгу, а потом всю дорогу шел за призванными сзади. Ивана и Гошу везли на телеге. Кириллов и милиционеры ехали верхом. Глядя на настойчивого «вояку», Кириллов с кислой улыбкой поправлял фуражку. Горел план по набору, и еще один человек был бы кстати. Где-то на середине дороги он остановил движение, позвал Сеньку к себе:

– Ладно, парень, хрен с тобой! Садись на телегу. Скажешь, что тебе восемнадцать исполнилось, а метрики потерял. Понял?!

Теперь Сенька Заструхин ехал с Ваней и Гошей в одном вагоне. В отличие от своих земляков Сенька оказался непоседой, как дробинка в сковородке. Он перезнакомился и подружился со всеми новобранцами, рассказал про свою жизнь, строил планы по уничтожению немцев и обсуждал жизнь после войны. Его голос слышался то в одном, то в другом углу вагона. Он всех подбадривал, настраивал, успокаивал или учил. Отделаться от Сеньки было непросто.

На третью полку к Ивану и Гоше Сенька заскакивал редко, лишь для того, чтобы перекусить или поспать несколько часов. На третьи сутки его гнали со всех сторон! Обиженный Сенька залез к своим землякам, не дождавшись помощи, стал искать в своем вещмешке продукты, которых не оказалось. Гоша съел его сухой паек, пока тот планировал наступление на немцев. Обиженный на всех, а на фрицев больше всего, Сенька завернулся в свою шинельку и притих в уголке. Уснул.

Голодный Камарысло с унылыми глазами разговаривал со своим пустым желудком:

– Эх… ма! Ща бы костерька недомерочка (молодой, двухметровый осетр), моренного в черемше! Али гуся на духмяном пару. Или картошки на сале с копченым селезнем. А вот, помню, обозом шли один раз с реки, так я за дорогу три палки колбасы съел. А другой раз у тетки Акулихи, когда дочку женили, поросенка, начиненного кедровыми орехами, подавали!

Ваня молчит. Думает. Хоть и хочется есть, терпит, все равно нечего. Камарысло проглотил всю еду к вечеру второго дня у себя, у него и у Сеньки. Потом пробовал подружиться с соседями на нижних нарах, но те, увидев его «несусветную прожорливость», от предложенной дружбы отказались. Теперь Гоша давится мечтами.

Мысли у Вани разные. О том, как убил пьяного медведя на заимке у деда Григория. Вспомнил Варвару, которая, наверное, ждет его, но не может дождаться. Узнала ли она, что его забрали на войну? Конечно, узнала: новости на озере расходятся со скоростью плывущей лодки. Подумал о деде Филе и бабе Ане: как они там с хозяйством справятся? Невестки с детьми переехали на факторию, так как там рабочие руки нужны. Остались старики одни. Помог бы кто сено вывезти да картошку выкопать, а там, на будущий год, кто-нибудь с фронта вернется.

А может, война закончится завтра и все пойдет по-прежнему! Вот было бы хорошо! Вернется он домой, дела по хозяйству сделает, осенью сезон в тайгу сходит, а потом… осуществит свою мечту. А мечта у него простая: побывать в местах своего детства, откуда их выслали. Он помнит хорошо, где родился и рос до семи лет. Может, он встретит девочку Машу, которую дед, отец и дядя нашли когда-то в тайге ночью.

На вторую ночь с эшелоном происходили непонятные действия. Состав то и дело вздрагивал от ударов, лязгало железо, ревел маневренный паровоз, раздавая команды подчиненным, кто-то долго и много ругался нелитературными словами.