Остров Тайна - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Топилин cтр.№ 74

Когда дед Захар пересекал в лодке озеро, а Григорий с бабами держал оборону своего дома, медведь не терял времени даром. Как потом оказалось, рана его была «затяжной». Выстрелив через дверь дуплетом, стрелок попал медведю в живот, прострелив двумя пулями кишечник. Рано или поздно зверь все равно умер бы от заражения крови, но, пока этого не произошло, лохматый наломал дров на усадьбе Силантьевых.

Не дожидаясь рассвета, злой и голодный медведь тайгой прошел на соседнюю пасеку. Он слышал, как хозяева тропой пробежали к соседям и больше не возвращались к себе. Какое-то время, затаившись в густом пихтаче, он ждал, когда люди успокоятся, а потом, в полной темноте вышел на хозяйский двор деда Захара.

Сначала он разломал один из семи ульев, стоявших в огороде, но резкий запах меда из сеней увлек его дальше к дому. Перепуганные собаки жалобно тявкали из-под крыльца дома. Почувствовав острый запах хищника, в стайке едва слышно стонала корова. Бесчинщик понимал, что собаки и остальные домашние животные боятся его, поэтому, не обращая на них внимания, действовал решительно. Ему нужно было попасть в сени, где дед Захар хранил в деревянной бадейке перекаченный накануне мед. Войти туда через дверь он побоялся, помнил, как в него стреляли. А вот вырвать оконную раму на кухне ему не составило труда.

Ввалившись в избу через окно, медведь стал наводить свои порядки: перевернул стол, кухонный шкаф, разломал табуретки, изорвал подушки и одеяла на постелях. Добравшись до сундука с приданым, в котором бабка Марина ревностно хранила, пересыпая табаком от моли три своих юбки, джемпер, шаль и дедовы валенки вот уже пятьдесят шест лет, косолапый долго «примерял» обновки. Мелкие кусочки одежды и обуви, раскиданные по полу, доказывали, что бабкино барахло не пришлось ему по нраву и лучше своей шубы он носить ничего не желает.

Наконец-то медведь нашел искомое: трехведерный лагун с медовухой стоял за печкой, набираясь крепости три недели, и к настоящему времени имел «самый точный головной удар». Так говорил дед Захар всякий раз, когда в отсутствие супруги наливал себе и другу Григорию по берестяной чарке из лагушка. Он угощал напитком соседа в тот день, когда хозяйка лицезрела в огороде лохматого. На боках и крышке лагуна остались сладкие подтеки, которые привели медведя в безумное наслаждение.

Такой вкуснятины зверь еще никогда не пробовал. Делиться своей находкой медведь ни с кем не хотел. Крепко обняв лапами объемную посудину, он вышел из дома той дорогой, какой сюда попал. Переваливаясь через окно, вор выронил лагун. Половина медовухи вытекла на землю и в корыто, куда сыпали курицам корм. Медведь долго пил и лизал сладкую настойку, потом опять взял тару в лапы и на задних ногах пошел через огород в тайгу. Возле погреба хозяин тайги приложился к медовухе еще несколько раз. Потом подался дальше, все больше качаясь из стороны в сторону, оступаясь и падая. Возле забора у кромки леса зверь лакал сладкую настойку до тех пор, пока не свалился. Здесь его и нашли собаки Ивана с раскинутыми, как крылья парящего орла, лапами, храпящего с вываленным языком.

Пока деды решали, как поступить с медведем, бабка Марина подсчитывала убытки.

– Ой, Матушка Пресвятая Богородица! Пустил… как есть по ветру все добро пустил, ирод окаянный! – заламывая руки, как ветер березовые ветки, причитала она. – Как теперича жить-то, скажи на милость?

Дед Захар особо не переживал. Хорошо, что все обошлось легким испугом. Оконную раму он сделает новую, лучше, чем была.

Медведя пришлось пристрелить: кто знает, что от него ожидать в следующую ночь? Зверь был не крупный, размером с годовалого бычка, худой, будто пустая телега без колес.

Когда Иван свежевал убитого зверя, всем стала очевидна причина его агрессивного поведения: на шее, чуть выше позвоночника, сидела большая свинцовая пуля, вокруг которой образовалось обширное нагноение. Она не давала покоя, заставляя нападать на пасеки среди бела дня.

В честь удачной охоты, в которой в основном пострадал лишь бабкин сундук с барахлом и улей, деды организовали торжественный обед. Иван краснел, отказывался от приглашения отведать чудесного напитка. Оказалось, что в погребе томились еще два трехведерных лагуна с медовухой. Один из них был тут же поднят наверх, содержимое налито по берестяным кружкам и отведано. Хозяин дома с волнением произнес:

– Спасибо тебе, Ваня, за помощь! Помог ты нам, старым, в поимке медведя! За то тебе наш низкий поклон и почет!

– Да я-то что… вы бы его тут сами… без меня… пока он спал, – стеснительно молвил Иван.

– Не перебивай, когда говорят старшие! Я знаю, что делаю! – понижая голос до строгого тона, продолжал дед. – А если бы он не пьян был, тогда что?

Ивану ничего не оставалось, как молча принять почести благодарных стариков и под хорошее угощение отведать кружку хмельного настоя.

Застолье обещало продолжение. Захар и Григорий степенно, обстоятельно, шаг за шагом обсуждали случившееся. Их жены Василиса и Марина в летней кухне готовили медвежьи деликатесы: варили язык, лапы, губы, жарили печень. Варвара подавала на стол.

Внимание Варвары к себе Иван заметил сразу. Поправляя на столе чашку с солеными опятами или подливая в кружки медовухи, девушка как бы случайно прикасалась к его спине грудью. Сначала Иван не придал должного значения, но когда это повторилось и он вдруг почувствовал волнующий запах ее тела, в голову ударила кровь, а по спине побежала тонкая струйка пота. Варвара незаметно для окружающих улыбнулась ему уголками губ. Иван вздрогнул: что это она?

Деды налили по второй чарке. Иван отказывался:

– Пора домой ехать.

– Успеешь! Тебе дома коров не доить.

Иван молча выпил половину кружки. Деды стали его позорить:

– Ух ты, что за мужик? Кружку осилить не можешь? Пей до дна, потому как удачи не будет!

Иван выпил, закусил рыбьей икрой. Варвара принесла вареный язык, слегка наклонившись, тут же разрезала его на столе. Глаза Ивана невольно «завалились» на приоткрытые, манящие места в разрезе платья. В голове мелькнула отрезвляющая мысль: «Куда смотришь? Родственница ведь, почти сестра». Щеки залились краской стыда.

Потянулся за горячим лакомством деревянной ложкой, не может поймать румяный кусок. Язык в чашке плавает, в руки не дается. Варвара поймала кусок, затолкала ему в рот. Сама смеется, незаметно под бок пальцами тычет. Деды уже между собой переговариваются, вспоминают молодые годы. За купца Горюнова по чарке выпили. Иван их тоже поддержал, хотя знал бывшего хозяина фактории только по рассказам.

Еще немного посидев, парень собрался выйти во двор и с удивлением заметил, что ноги не слушаются.

– Эх, слаб ты, однако, Ванька! – посмеиваются старшие. – На вид вроде как мужик заправский, здоровый да сильный, а медовушка с ног валит!

– Что смеетесь, ахмадеи? Вам бы все под себя ровнять! – выглянула из-за косяка бабка Марина. – Не видите, мальчонка устал, ночь не спал с вами. На свежий воздух надобно. Ему с вами не ровняться. Вы вон, почитай, кажон день к напитку прикладываетесь.