Наши фиолетовые братья - читать онлайн книгу. Автор: Евгений Прошкин, Вячеслав Шалыгин cтр.№ 69

Вскоре горелые шарики встретились: сначала столкнулись два, потом, через какое-то мгновение, в этот тандем влетел и третий. Догнавший объект разбил две слипшиеся планеты на невообразимое количество мелких и средних осколков, а сам, изменив траекторию, направился прямиком к звезде. Если бы не это столкновение, планета могла бы провести на ниспадающей орбите неделю, а то и месяц, теперь же ее финал стал вопросом нескольких часов. Впрочем, разницы не было: все живое, обитавшее на этом небесном теле, либо погибло во взрывном урагане, либо задохнулось без кислорода, либо сгорело в невидимом горниле жесткого излучения звезды.

Образовавшаяся в орбитальном кольце пустота в невообразимо короткий срок заполнилась перераспределившимися спутниками светила. Оставалось лишь гадать, какие катаклизмы разворачивались на планетах, в считанные минуты увеличивших дистанцию и вновь разлетевшихся на равном удалении друг от друга. Звездная система, подорванная изнутри и уже вряд ли жизнеспособная, все еще продолжала бороться за существование, словно неразумный, но обладающий неистребимой волей гигантский организм.

На экране появилась новая планета – догнав узилище с тремя исследователями во чреве, она как будто застопорилась. Масса занявшей свою нишу в рассыпающемся «ожерелье» планеты из движителя сразу превратилась в тормоз, и объект заколебался в гравитационных качелях. Этого нельзя было сказать об атмосфере: ничем не прикрепленная к поверхности, она по инерции рванулась дальше, сползая с зеленого шара огромной голубой каплей. Отделившись от планеты, газ сам на мгновение превратился в шар, затем начал вытягиваться в веретено. Неизвестно, какую форму могла бы принять «сбежавшая» атмосфера, возможно – вернулась бы к капле, возможно – попросту испарилась бы в космос, однако предоставлена сама себе она была недолго. Вода, взметнувшаяся, как волосы на ветру, покинула планету и догнала не успевший рассеяться воздух.

Вид выплеснувшихся океанов завораживал. Дарья, Матвей и Шуберт зачарованно наблюдали за тем, как в черной пустоте сталкиваются и перемешиваются две стихии, два разных состояния вещества. Образовавшийся шар, примерно в одну десятую от объема планеты, покрылся воронками вихрей и пенными гребнями волн, о мощи и высоте которых можно было только догадываться. Постепенно на поверхности газожидкостного образования стали преобладать грязно-серые цвета – капля замерзала. Борисову казалось, что он чувствует кожей, как скрипят и стонут тысячетонные глыбы льда, как они находят одна на одну, крушат друг другу бока и лопаются на острые куски – но лишь затем, чтобы уйти под воду и вновь сплавиться в исполинский кристалл.

Будто насытившись этим зрелищем, экран своевольно переключился и показал другую планету – насколько удаленную от станции, сказать было трудно. На новом объекте находилось около двадцати небольших материков, расположенных в умеренной зоне по обе стороны от экватора. Внезапно, как показалось наблюдателям – без всякой зримой причины, в центре одного из участков суши возник длинный прямой разлом, прошедший от экватора к полюсу. Камера слежения, словно подгадав, зависла точно над этим квадратом, поэтому изображение было крупным и предельно четким. Невероятная трещина длиной никак не меньше пяти-семи тысяч километров вздыбила левый край и медленно двинулась на запад. В планетарной коре все шире открывалась алая рана, из которой в обратном направлении, на восток, тянулся непроницаемый шлейф дыма и гари. Западная сторона разлома, повинуясь непостижимым тектоническим силам, уходила все дальше, сгребая верхние слои почвы подобно ползущему леднику. Чудовищный черный вал перед трещиной достиг береговой линии и начал ссыпаться в океан. Тот, в свою очередь, исторг километровую волну и выбросил разрушительное цунами на следующий материк, расколовшийся с севера на юг. Нож невидимого бульдозера, принимающего облик то треснувшей базальтовой платформы, то водяной стены, многократно обошел планету, срывая материки, сбрасывая их в океан, перемешивая воду и сушу и превращая их в некую однородную массу.

Система слежения вновь переключилась на другой объект, будто стремилась насладиться бесконечностью и разнообразием катастроф и продемонстрировать все эти ужасающие явления гипотетическим зрителям. Знала ли эта система, что за гибелью планетарного кольца наблюдают трое человек, или же она действовала вслепую, по заложенной программе, – было неизвестно, однако она вновь предложила другое зрелище, и люди опять стали свидетелями очередного катаклизма.

На этот раз в кадр попал шарик, почти добравшийся до звезды. Вокруг планеты уже не осталось ни оболочки, ни радиационного пояса, рисуемого компьютером в виде легкого тумана. Он словно бы слился воедино с оболочкой солнца. Впрочем, планета – раскалившаяся и полностью потерявшая скорость – была еще самостоятельным объектом, пусть и безоговорочно обреченным. Она по крайней мере сохраняла свою исконную форму, выпирая из бушующей короны темным волдырем, – до тех пор, пока звезда вдруг не выбросила мохнатый разлапистый протуберанец и не поглотила планету целиком, следствием чего явилась ослепительная вспышка, тысячекратно более сильная, чем любой сильнейший хромосферный факел, и в пространство протянулись десятки гигантских протуберанцев. Все это происходило на другой стороне светила, и когда исчез, вероятно сгорел, прибор прямого слежения, наблюдатели осознали, что им исключительно повезло. Огненный шторм сжег не только все телекамеры в секторе примерно на сто градусов вокруг, но и атмосферные оболочки, воду и почву доброго десятка соседок той несчастной планеты, что так резко простимулировала в звезде процессы ядерного синтеза. Будь «солнечный удар» направлен в сторону черной станции-планеты… Все трое разведчиков одновременно поежились.

Другой объект, на противоположном радиусе от растворенной в солнце планеты, третий слева от неуправляемого пристанища разведчиков, наоборот, все больше удалялся, постепенно замедляя вращение и словно бы втягивая атмосферу в недра. На самом деле воздух, кристаллизуясь, оседал на поверхности, переставая быть воздухом как таковым и, аналогично прочим вариантам планетарной гибели, уничтожая все живые организмы, некогда населявшие небесное тело.

– Что же это происходит? – озадачился Матвей. – Падение галактики?

– Сбой в механике… вечности… – пробормотала Дарья, нежными пальчиками неожиданно легко отгибая металлические полоски и тем самым значительно увеличивая обзор.

– Скорее массовый прорыв сквозь солнце, внеплановый… – Шуберт указал на одну из пылающих всей атмосферой планет.

– Вот ведь как, люди умерли, может быть, миллион лет назад, а война все еще идет. – Матвей тяжело вздохнул. – Война мертвых… Кому она теперь нужна? Столько добра погибает…

– Нет, в общем-то все верно. – Борисов изящно махнул рукой. – Не нами построено, не нам и сливки снимать. Но все равно обидно.

– Меня беспокоит, что нас так слабо трясет, – вдруг заявил Матвей.

– Ты что, давно желудок не промывал? – удивился мастер. – Зачем тебе тряска?

– Ненормально это, а все ненормальное меня тревожит.

– Ну, значит, демпфер у корабля хороший, все колебания компенсирует, – пожал плечами Борисов. – Не о том печалишься, лейтенант. Лучше подумай, как это все остановить… Хотя что тут уже останавливать?