Рецидивист - читать онлайн книгу. Автор: Курт Воннегут cтр.№ 41

— Разумеется, вы ведь интеллигентные люди.

— Хотя ты не сомневайся, — поправился он, — накормим тебя вкусно. Сара замечательно готовит, не позабыл еще?

— Как позабыть!

И здесь женщина с сумками предъявила веское доказательство, что ей достаточно про нас известно.

— Вы ведь про Сару Уайет говорите, правильно? Повисла тишина, хотя грохот гигантского города не смолкал ни на секунду. Ведь ни Леланд, ни я не упоминали девичьей фамилии Сары.

Я путался в неясных предположениях, пока не спросил ее напрямик:

— А откуда вам известно, что она Уайет?

Улыбнулась она этак хитровато, кокетливо:

— Думает, я не догадалась, что он всю дорогу тайком от меня к ней бегает.

После такого сообщения уже незачем было ломать голову, кто она такая. Я с ней спал, когда был на старшем курсе в Гарварде, по-прежнему вывозя свою весталку Сару Уайет на разные вечеринки, концерты и футбольные матчи.

Передо мной была одна из четырех женщин, которых я в своей жизни любил. Передо мной была первая женщина, с которой я испытал что-то напоминающее настоящий эротический опыт.

Передо мной была Мэри Кэтлин О'Луни, вернее, то, что от нее осталось!

— Я у него агентом по распространению состояла, оглушительным голосом сообщила Леланду Клюзу Мэри Кэтлин О'Луни. — А неплохой я была агент, правда, Уолтер?

— Да-да, — говорю, — неплохой.

Вот как мы с нею познакомились: когда я учился на последнем курсе, она однажды появилась в крошечном помещении, занимаемом в Кэмбридже редакцией нашего «Прогрессиста», и сказала: буду делать все, что прикажут, если это нужно, чтобы улучшить положение рабочего класса. Я ее сделал агентом по распространению, поручив раздавать газету у проходных на фабриках, в очередях за благотворительной похлебкой и так далее. Была она тогда малорослой худенькой девушкой, но подтянутой такой, жизнерадостной и сразу привлекающей внимание копной яркорыжих волос. Капитализм она ненавидела смертельно, потому что ее мать, работавшая на часовом заводе Уайетов, оказалась в числе жертв отравления радием. А отец, ночной сторож на фабрике, делавшей гуталин, ослеп, хлебнув древесного спирта.

И нате вам: Мэри Кэтлин — вернее, то, что от нее осталось, стоит передо мной, потупившись, и скромно слушает, как я ее нахваливаю — хороший она была агент, хороший, — да лапы свои тянет то к Леланду, то ко мне. Лысинка у нее на голове размером с серебряный доллар. А вокруг лысинки седой венчик из жидких волос.

Леланд потом мне признался, что он чуть в обморок не упал. В жизни не встречал женщин с лысиной.

Для него потрясение оказалось слишком сильным. Закрыл голубые свои глаза, отворачивается. А когда, набравшись духу, опять к нам повернулся, все норовит не смотреть на Мэри Кэтлин, ну, как в мифе Персей норовил на Горгону не смотреть.

— Надо бы нам поскорее с тобой увидеться, — сказал он.

— Конечно.

— Сообщу тебе, когда.

— Непременно сообщи.

— Ну, ладно, мне нужно бежать.

— Понимаю.

— Ты поосторожней, — сказал он.

— Не беспокойся, — ответил я.

И он ушел.

Сумки Мэри Кэтлин так и стояли, прислоненные к моим ногам. С места мне не тронуться и чужих взглядов не избежать, словно Святой Жанне на эшафоте. А Мэри Кэтлин все запястье мое никак не отпустит и орет, хоть бы на минутку голос понизила.

— Нашла я тебя все-таки, Уолтер, — орет она, — теперь уж ни за что не отпущу!

Такого спектакля не видели вы никогда и не увидите. Ценные сведения для нынешних импресарио: оказывается, и сегодня можно по личному опыту свидетельствую — привлечь мелодрамой огромные толпы зрителей, только при условии, что главная героиня будет говорить громко и четко.

— Помнишь, ты мне все повторял, что влюблен в меня по уши? вопит она. — А потом смотался, только я тебя и видела. Ты что же, Уолтер, врал мне, что ли?

Кажется, я что-то промычал в ответ. «Угу», вроде бы, а может, «не-а».

— Посмотри мне в глаза, Уолтер, — приказывает она. С социологической точки зрения эта мелодрама, разумеется, была такой же захватывающей, как представление «Хижины дяди Тома» в канун Гражданской войны. Ведь в Соединенных Штатах Америки не одна же Мэри Кэтлин О'Луни бродяжкой с сумками по городу шатается. Таких десятки тысяч в любом нашем большом городе. Так уж вышло, что целые полки оборванных этих бродяжек неизвестно зачем произвел на свет огромный конвейер экономики. А с другого конца конвейера в виде готовой продукции сходят нераскаивающиеся десятилетние убийцы, рабы наркотиков и эти, которые калечат собственных детей, и еще много изделий скверного качества. Говорят, так нужно для научных целей. А в будущем подправим, где окажется нужда.

Но из-за таких вот трагических побочных продуктов экономического конвейера люди с добрым сердцем места себе не находят, как не находили себе места сто с небольшим лет тому назад из-за рабовладения. Мы, Мэри Кэтлин да я, разыгрывали миракль, который публика уж и не чаяла когда-нибудь увидеть: бродяжку с сумками в руках вытаскивает из грязи человек, когдато хорошо ее знавший, — пусть только одну бродяжку, но и на том спасибо.

Некоторые рыдали. Я сам чуть не разрыдался.

Такое было чувство, что прижал к груди охапку пересушенных сучьев, на которые набросали тряпок. Вот тут-то я и сам разрыдался. В первый раз слезы к глазам подступили — с того самого дня, когда рано утром я нашел свою жену мертвой там, в спальне крохотного моего кирпичного бунгало, Чеви-Чейз, штат Мэриленд.

Hoc мой, слава Богу, ничего уже не чувствовал. Носы — они снисходительны, спасибо им. Докладывают тебе: скверно пахнет. Но если ты как-то терпишь, нос делает для себя вывод: значит, не так уж непереносим этот запах. И больше не протестует, подчинившись более высокой мудрости. Вот потому-то можно есть лимбургский сыр или прижимать к сердцу старую любовницу, встретившись с ней на углу Сорок второй и Пятой авеню.

На секунду мелькнуло подозрение, что Мэри Кэтлин тихо отошла, пока я ее обнимал. Сказать по совести, я бы ничего не имел против. Ну, сами подумайте, куда мы с нею пойдем? Всего бы ей лучше облобызаться с мужчиной, знавшим ее, когда она была молодая и красивая, а затем — прямиком на небо.

Замечательно бы все устроилось. Но тогда бы в жизни мне не сделаться вице-президентом «Музыки для дома», подразделение корпорации РАМДЖЕК. Так бы сейчас и валялся, упившись, где-нибудь в Бауэри, а юное чудовище поливало бы меня бензином, поднося к лицу зажигалку марки «Крикет».

Мэри Кэтлин заговорила с умилением в голосе: