Записки Ивана Степановича Жиркевича. 1789-1848 - читать онлайн книгу. Автор: Иван Жиркевич cтр.№ 67

По вторичном прибытии моем в артиллерийский департамент, когда явился я к директору и он повез меня в департамент, обратился ко мне с расспросами насчет бывших моих товарищей, членов присутствия, и просил меня по секрету рассказать и вперед говорил бы ему, что знаю или что узнаю о них. Я повторил ему мой отзыв, что официально может требовать всего и услышит всегда полную и совершенную истину, но если он намерен употреблять меня как шпиона, то, судя по его же выражениям, изложенным в его письме, он должен видеть, что я к тому вовсе неспособен и лучше в начале меня отпустить, нежели впоследствии испытывать безуспешно меня.

В департаменте поручен был мне поверхностный надзор за 1-м отделением, которым управлял подполковник фон Боль, аккуратный, но весьма непроворный и мнительный немец. Главные же занятия мои заключались в собрании полных и точных сведений о числе орудий и годных лафетов по крепостям.

Когда я явился для представления к великому князю Михаилу Павловичу, при этом находился князь Яшвиль, и его высочество, обратясь к нему, сказал:

– Думали совсем съесть его, а он опять с нами!

В апреле 1827 г. возложено было на меня поручение: ехать прежде в Кременчуг осмотреть вновь строящиеся там для южных крепостей лафеты, а оттуда в Одессу для покупки 4 тыс. пудов серы и сколько можно английского свинцу и красок для лафетов, затем в Херсон – осмотреть арсенал и представить обо всем, что найду, подробные сведения.

Постройкой лафетов в Кременчуге заведовал подполковник Титков, [367] бывший фельдфебелем в гвардейской артиллерии, когда я еще там служил, и потому мне знакомый.

Кременчуг был выбран пунктом заготовления лафетов потому, что сюда совершенно за бесценок сплавляют леса вниз по Днепру, а отсюда уже нагружают на барки и идут далее, до Херсона, а затем на судах морем в Одессу и в Севастополь. Эта перевозка обходилась весьма дорого, так что бревно, стоящее в Кременчуге 5 рублей, в Одессе уже стоило 25 рублей, а в Севастополе 30 рублей. Бревна покупались Титковым прямо с плотов, просушивались искусственным образом в самое короткое время, вследствие чего подготовленные части еще на месте уже давали трещины. Чего же должно было ожидать по перевозке их в Севастополь, через степь и в самое знойное лето? При всей своей заботливости и расчетливости Титков все-таки едва не отдан был под суд, и как разделался окончательно – не знаю…

На закупку серы, свинца и красок в Одессе со мной была отпущена сумма до 8 тыс. рублей. По справкам, взятым из департамента, сера с доставкой из Одессы на Шостенский завод обходилась от 8 р. 50 к. до 12 р. 50 к. с пуда и с упадком до 1/4 части при сдаче ее на заводе. Английский же свинец покупался по 16 р. и до 18 р. 50 к. за пуд. Не быв никогда хозяином и закупщиком никаких предметов, крепко боялся я попасть впросак и беду, и по прибытии в Одессу прежде всего я принялся секретно разузнавать сущность дела и нашел, что сера на месте никогда не продавалась дороже 4 р. за пуд; свинец испанский 6 р., а английский 6 р. 10 к. и 6 р. 20 к. за пуд. В складах имелось свинца испанского до 15 тыс. пудов, а английского только до 3 тыс. пудов. За последний запрошена была цена 11 р. с пуда, а за испанский только по 6 р. За серу евреи просили по 3 р. за пуд. Видя такую разницу в ценах английского от испанского свинца, я при осмотре того и другого на всех испанских болванках увидел клеймо: «Лондон». Тогда я решился испробовать тот и другой и нашел, что испанский дает самую незначительную часть утраты при переливке и несколько хрупче английского. Я решился предварительно обо всем донести директору и послал к нему образчики свинца через почту; серу на почте не приняли. Вместо ожидаемой благодарности я получил замечание, чтобы я остерегался покупать серу, ибо сомнительно, чтобы она была годная по цене ее, а свинца, кроме английского, не смел другого покупать, ибо таковой только всегда приобретался департаментом.

На замечание мое, изложенное в донесении моем директору, что евреи, покупающие серу для Бердичева, укладывают ее в холщовые мешки, а не в бочки, что для возки несравненно вместительнее и легче, ибо слагается лишний вес дерева, мне было замечено, что сера всегда возилась в бочках и что бочки должны быть непременно запечатаны. По всем этим замечаниям я тотчас увидал, что г. Воронин до тонкости знает все дело. Я купил серу с доставкой на завод по 4 р. 10 в. за пуд, и она там оказалась с барышом, так как на месте она дала упадку только 1/8 часть. Английского свинца куплено около 3 тыс. пудов с доставкой по 9 р. 50 к., а испанского (с клеймом «Лондон») сторговался по 5 р. за пуд.

Окончив эти дела, я ожидал, что за них меня потребуют в Петербург, но получил от директора частное письмо, наполненное едва ли не любовными выражениями, и приказание немедленно ехать в Петербург через Херсон.

От многих одесских купцов услышал я весьма нелестные отзывы для моих предшественников: мне объявили, что они во мне нашли «феномен», какого и не подозревали найти в России, т. е. что я предоставленный ими мне процент с товару просил зачесть уступкой цены в пользу казны, а чумаки, отвозившие серу и свинец, за расчет и данные каждому ярлыки с расчетом в буквальном смысле расцеловали мне ноги…

Сверх сих поручений предписано мне было осмотреть в Одессе заготовленные леса для починки старых и постройки некоторого количества новых лафетов, а также и самые лафеты, на поправку которых по смете предполагалось до 7 тыс. рублей. Лесов я вовсе не нашел и из числа 300 лафетов, для коих требовались дубовые новые оси, нашел только две оси (!) с изъяном, а прочие все отлично крепкие. Дубовые бревна для осей продавались по 35 рублей за бревно. В продолжение трех недель не было подвозу лесу, в котором ощущался сильный недостаток, то будучи сам на пристани, осматривая лежавший там лес, заметил, что лежащие там дубовые обрубки в 2,5 и 3 аршина длины – подходящая мера для осей и такой же толщины, как бревна, – могут с успехом и пользой для казны заменить самые бревна. Бревна длиной 3 сажени, как я выше сказал, стоили до 35 рублей штука, а каждый обрубок в 2,5 аршина от 2 до 3 рублей, следовательно, пользы имелось от каждого бревна с лишком 25 рублей, и, во-вторых, в обрубках была та выгода, что если где имелась порча, то могла быть видна тотчас с концов, а в бревне могла оказываться и в средине, почему дерево неминуемо должно было идти в брак. Вследствие сих обстоятельств я разъяснил директору рапортом мои предположения, избегая всего, что могло накликать беды на начальника крепостного штата, а в частном письме со всей откровенностью описал все остальное.

Здесь приведу кстати один случай по сему поводу. Полковник Облеухов, начальник крепостного штата, испугавшись открытого мной недостатка и обмана, пришел ко мне с выговором, «что я хочу его погубить, невзирая на большое семейство, состоящее из трех дочерей (красавиц), и уничтожить всю прежнюю его службу»; на отзыв мой, что я сделаю все, что укажет мне моя совесть, он бросился к начальнику таможенного округа, знакомому мне князю Трубецкому, [368] искать его заступничества, а тот прибежал ко мне с просьбой о бедном. В ту самую минуту, когда он взошел ко мне, я собирался запечатывать донесение и письмо мое к директору, то, не говоря ему ни слова, дал их прочесть князю и предложил ему, если он желает, то может их свезти и показать Облеухову для его успокоения. Через час после его отъезда растворяется дверь, и Облеухов – бух на колени. Я обомлел от удивления и конфуза!.. Починка лафетов вместо 7 тыс. рублей обошлась в 300 рублей, и Облеухов в следующем году получил Св. Владимира 3-й степени; о награде мне сказано будет ниже.