Крюгер проводил тоскливым взглядом взлетающие вертушки и вдруг резко пригнулся. Из леса к первому борту протянулся белый дымный след, и через секунду вертолет развалился на части. Прокатившийся над полем грохот взрыва едва не оглушил Механика. Он запоздало открыл рот, чтобы уберечь перепонки, и не пожалел. Почти сразу за первым громыхнули еще два раската. Вторая вертушка ударилась о землю, но взорвалась не сразу. Из нее успели выпрыгнуть двое спецназовцев, которые зачем-то вышвырнули из горящего вертолета перебинтованное тело. Крюгер на секунду замер, соображая. Перебинтованным был Лунев, без сомнений. Но если так, то получалось, что он еще жив!
Механик перевел взгляд на опушку леса. Из зарослей показалась цепь бойцов в черной униформе. После стычки в Лиманске Макс недолюбливал этих «ангелов», но сейчас они действовали в его интересах. Вряд ли, добив выживших, а заодно и тяжело раненного сталкера, они потащат трупы к берегу, чтобы утопить их в пруду. Так что дождаться, когда «ангелы» уйдут, а затем захватить трофей и убраться на базу представлялось Крюгеру вполне разумным вариантом дальнейших действий.
«Ангелы» медленно приблизились к горящим «бортам», прошли мимо и, не задерживаясь, двинулись в сторону берега. Макс поднес к глазам бинокль.
Невероятно, но факт. Выжившие в катастрофе спецназовцы мелькали уже где-то неподалеку от запасных ворот склада. Причем бежали они с носилками, к которым был пристегнут раненый. «Ангелы» пытались их подстрелить, но вести прицельный огонь им мешали ответные выстрелы. Огонь со стороны склада был редким, всего из двух стволов, но точным. Нескольких бойцов в черной униформе пули опрокинули на землю прямо на глазах у Механика. Они, как ни странно, вскоре поднялись и заняли свои места в строю, но двигались уже не так бодро. В связи с этим и вся черная цепь заметно притормозила, явно упуская инициативу, а заодно и беглецов.
«Вот так поворот, – недовольно подумал Крюгер. – Придется затаиться и ждать продолжения банкета. Надеюсь, „ангелы“ закусят удила, и взять склад станет для них делом принципа. Ну, а если нет… тем лучше, сделаем все сами. Но играть с ними на опережение нет смысла. Будем ждать. Время пока есть».
Глава 8
Зона, 11 декабря
Потолок был покрашен очень экономно и неровно. Наверное, потратили всего одну банку краски на все двадцать квадратов. Из-за этой сверхэкономии потолок выглядел как сильно растянутая шкура седой зебры, в серую и белую полоску. Андрей почувствовал резь в глазах и поморгал. Глаза увлажнились, и резь прошла. Лунев скосил взгляд вправо. Обзору мешали покрывающие лицо бинты. Они оставляли для взгляда лишь узкую щель, позволяя смотреть исключительно на потолок. Вот если бы удалось повернуть голову…
Андрей попытался, и это ему удалось. Шея затекла, но болезненности или покалывания не было. Лунев вспомнил, какая жуткая боль сковала все тело, когда он шагнул в вихрь, и содрогнулся. Отчасти это было даже хорошо, что очень скоро наступил шок, и больше Андрей ничего не запомнил. Осталось только воспоминание о жутком первом моменте.
«Впрочем, чтобы отныне всю жизнь опасаться любого самого легкого ветерка, хватит и этого кошмарного воспоминания».
Лунев приподнял голову, но бинты по-прежнему мешали рассмотреть хоть что-нибудь существенное. Одно Андрей понял отчетливо. Он находился не в госпитале. Стены на метр от потока были выкрашены все той же белой краской и все в том же экономном стиле, а ниже, под тонким бордюром из магнитофонной ленты, они имели нежно-зеленый цвет. В таком стиле оформляли интерьеры технических помещений и складов лет этак тридцать назад. Да и то не везде. В основном в цехах мелких госпредприятий и военных боксах. Андрей на секунду задумался и вспомнил, где относительно недавно видел в точности такой же совковый дизайн. На складе у Федора Колоды. Бородатый торговец хранил нежную привязанность к любым идеям прошлых лет и вообще, хотя без труда управлялся с компами и другими техническими достижениями нового века, в быту предпочитал старый стиль.
Андрей поворочался и медленно сел. Как выяснилось, лежал, а теперь сидел он на двухтумбовом дубовом столе времен и вовсе стародавних, наверное, еще сталинских.
«Все понимаю. Ретродизайн, ностальгия по юности, но где он взял столько магнитофонной ленты?! Это ведь широкая, с бобин. По нынешним временам редкость, почти как патефонные пластинки».
Лунев, как сумел, осмотрел тело. Ноги были абсолютно целы. Ботинок на ногах не было, только носки. Штаны тоже были на месте, а вот выше ничего, кроме бинтов. Они покрывали всю верхнюю часть тела. Андрей потрогал забинтованной рукой забинтованный живот, грудь, шею. Боли не было вообще. Ни в руке, ни где-то еще.
«Может, умер? Вроде нет. „Мыслю, следовательно, существую“. Неужели артефакт действительно такой всемогущий? Как-то даже неуютно становится. Тысячи лет люди мечтали о какой-нибудь похожей замечательной вещице, о живой воде и всяких других чудесах в одном флаконе, и вдруг вот она, получите. Да не кто-нибудь, а конкретно вы, гражданин Лунев. Пользуйтесь на здоровье».
Андрей ощупал карманы штанов. Артефакт лежал на месте и был теплым. Гораздо теплее обычного, но не обжигающим.
«А если я его потеряю? Все вернется на круги своя? В смысле – боль, увечья, шок… Или он реально меня вылечил, без дураков?»
Лунев свесил ноги со стола и поискал взглядом обувь. В помещении кроме стола обнаружились табурет, несколько пустых картонных коробок и… сверкающий хромом столик на колесиках, несколько полочек которого были заставлены разномастными медицинскими бутылками и завалены хирургическими инструментами и пакетами с перевязочным материалом. Вот и весь госпиталь. В бывшем кабинете Федора Колоды, у него же на складе в Копачах.
– Вижу, чудесные свойства артефакта не преувеличены. – Дверь кабинета распахнулась, и на пороге возник ухмыляющийся Бибик. – Жаль, ума он не прибавляет. Тебе не помешало бы. Какого черта ты полез в аномалию?
– И тебе привет, добрый человек, – хрипло откликнулся Андрей. – Хотел прикинуться мертвым, что тут непонятного?
– Ну, изобразил бы умирающего лебедя, уродовать-то себя зачем?
– Попить дай. – Андрей откашлялся. – На взводе был, изобразить не получилось бы. И потом, у меня же «Джокер» в кармане лежал, плюс еще один экземпляр в центре вихря поднял.
Полковник протянул сталкеру пластиковую флягу и непонимающе помотал головой.
– Ты был настолько уверен, что они спасут?
– Нет, но… – Андрей раздвинул бинты напротив рта и надолго приложился к фляге. Утолив жажду, он вернул емкость владельцу и снова откашлялся. – Порядок… Пока мне это трудно объяснить, полковник, только я чую, что эти артефакты очень и очень непростые штуковины. Недаром для их сбора снарядили целую армию. Не готов пока внятно изложить, но в этом деле вообще все непросто. И артефакты, и Татьяна Сергеевна, и частная армия, и «Черный Ангел» – все как-то связаны.
– Ну, допустим. А какое отношение это имеет к твоей дурацкой выходке?