Русалка в золотой чешуе - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Колычев cтр.№ 41

Самойлов пристально смотрел на него и печально улыбался, как это делает палач, сочувствуя своей жертве. Он действительно был палачом. Ему осталось только нажать на спусковой крючок. Именно это Матвей и собирался сделать.

Котофей в ужасе закрыл глаза. Неужели все? Он не будет сегодня купать в бассейне своих девочек? Но так нечестно!..

Усталость валила с ног – знакомое состояние. На боевых заданиях Матвей, как правило, выкладывался по максимуму. Возвратившись на базу, он едва сдерживался от соблазна завалиться на койку. Нельзя ни при каких условиях доводить себя до такого состояния, когда кроме крепкого сна тебе ничего больше не требуется. Всегда нужно иметь в резерве хоть крохотный запас энергии. Его так учили, и это вошло в привычку.

А в квартире у Даны не просто койка, там роскошный диван, теплая мякоть которого манит и тянет к себе. Утонуть бы в его объятиях, лежать, тупо глядя в потолок, пока сон не сомкнет твои веки.

– Где тебя носило? – Дана коснулась его шеи одной рукой, а другую так и не подняла, хотя и хотела.

У нее возник порыв обнять его, но что-то ей помешало. Он помогал Дане, рисковал жизнью и свободой, но своим так и не стал. Как ни крути, Матвей сам в этом виноват.

Он боялся сблизиться с ней. Да и Лариса у него есть.

Дана не знала, что за трое суток Матвей ни разу не подумал о ней. Зато Дана не выходила у него из головы.

– Двери кому-нибудь открывала?

– Нет.

– А приходили?

– Да. Сразу, как только ты ушел.

– Ты делала все правильно.

Он запретил ей зажигать свет в квартире, вообще пользоваться электричеством, подходить к окнам и, конечно же, реагировать на звонки. Дверь она могла открыть только Матвею, по условному сигналу.

– Ты откуда знаешь?

– Да приходили ко мне в Багульев добрые люди, рассказали.

Матвей ждал братву в своем доме. Он очень рисковал, поэтому оставил Дану здесь. Его план, к счастью, удался. Жаль, что это еще не все. Столько всего сделано, много крови пролито, а к цели еще шагать и шагать. Возможно, по трупам.

– И что?

– И все.

– Ты что-нибудь узнал?

– Что-нибудь. Я не отказался бы от чашечки кофе.

– А можно?

– Если я с тобой, то можно. Окна зашторим.

– Думаешь, надо?

– Ты же не сдаешься. С Натали мировую не заключила. – Матвей пристально посмотрел Дане в глаза.

А вдруг она уже предала его?

– Нет, не заключила.

Признаков смятения в ее взгляде он не нашел. В квартире не было посторонних. Все спокойно.

В бар к Котофею пришлось пробираться по трубам, потом через подвал. Тяжело было, но ничего, справился. Дело сделал. Он пролил кровь, пока добрался до Котофея. Но ведь Матвей предупреждал братву – не связывайтесь. Бандиты не услышали его и получили.

Котофей схлопотал по заслугам. Сам же себя и наказал. А не надо было людей своих сдуру мочить. Сначала он их убил, а потом сам застрелился. Не выдержала совесть.

Матвея в баре не было. Если менты вдруг и обнаружат его следы, то кто придаст им значение? Виновный найден, преступление уже, можно сказать, раскрыто.

Банда Котофея перестала существовать. Матвей очистил от мрази родной город. Только вот радости не было. Чувство исполненного долга не приходило.

Матвей зашторил окна, залепил глазок в двери. Дана на радостях включила свет во всех комнатах и приготовила кофе.

Матвей заглянул в холодильник, отключать который не было нужды. Он загодя закупил гору продуктов. Холодильник потребляет электроэнергию ровно, со стабильными перерывами. Если кто и глянет на счетчик, установленный на лестничной клетке, то все равно не определит, есть ли кто в квартире.

Впрочем, сейчас Матвей уже ничего не боялся. Котофей вышел из игры. Пока Истомин поймет это и найдет новых исполнителей, пройдет время.

Самойлов приложил к вискам ладони, опустился на стул.

– Что с тобой? – спросила Дана.

– Голова не выключается.

– О Лариске думаешь? Как она там?

– Не знаю. Я ей не звонил.

– А ты позвони! – В голосе Даны угадывалась вздорная ребяческая ревность.

Несерьезно все это и не нужно ему.

– Может, и позвоню.

Дана с размаху поставила перед ним чашечку кофе. Темная жидкость выплеснулась и плюхнулась на джинсы. Матвей не так давно сменил одежду, у себя дома переоделся в чистое. Обидно. Но не очень.

– Спасибо!

– Пожалуйста! Откуда я знаю, может, ты с ней у себя в Багульеве пропадал?

– Обязательно пропаду. Но в другой раз.

– Знаешь, кто ты? – Дана смотрела на него рассерженно, с обидой.

– Знаю.

– Сволочь, да?

– Я этого не говорил.

– А зря. Я тут, между прочим, как мышь. Едва не сдохла в этой норе. Хочешь сказать, что я тебе живой нужна? – Дана капризно посмотрела на него.

– Да.

– Зачем?

– Я бы от яичницы не отказался. – Он зевнул.

Его жутко клонило в сон. Выспаться бы за ночь, а завтра с новыми силами выследить Тюленева и взять его за жабры. Непросто это будет сделать. Да и опасно. Но иначе дальше не двинешься. Или сразу на Истомина выходить? Действительно, почему бы из него душу не вытрясти?

А может, надо заняться нотариусом? Жека смог с ним справиться, значит, и у Матвея получится. Если завещание фальшивое, то Ивлев должен это знать. Никуда он не денется, расскажет.

– Я тебе не кухарка, – донеслось откуда-то издалека.

Тут же последовал толчок в плечо.

– Ты заказывал яичницу! – Перед ним стояла тарелка с едой.

Матвей улыбнулся. Он и не заметил, как выключился. Зато в голове просветлело, и глаза уже не слипались. Аппетитный запах приятно щекотал ноздри.

Дана положила перед ним вилку, нож. Матвей слышал, как приборы легли на стол. Этот звук вдруг повторился. Дверь!..

Матвей вскочил на ноги, выдернул из-за пояса ствол из бандитского арсенала. Кто-то проворачивал ключ или отмычку в замочной скважине, пытаясь открыть дверь, запертую изнутри.

Кто это? Наемники или менты? В первом случае Матвей должен был отстреливаться. Во втором – спрятать пистолет, а еще лучше выбросить его из окна на газон.

Самойлов включил домофон и вывел на экран изображение с камеры над входной дверью. Он увидел крепкого парня с жесткими, неправильными чертами лица. Волосы растрепаны, взгляд воспаленный. На нем старый убогий спортивный костюм. Он уже не пытался открывать дверь, отошел от нее шаг-два, и Матвей мог разглядеть его.