Линия огня - читать онлайн книгу. Автор: Василий Орехов cтр.№ 11

Видимо, эта тактика тоже не принесла облегчения. Жалобно подвывая, псевдоплоть вновь принялась пятиться по проходу, мелко семеня тремя ногами и волоча за собой четвертую; в другой ситуации это выглядело бы даже забавно.

А потом раздался оглушительный хлопок, и тварь подбросило в воздух. Она взлетела метра на полтора над полом, перевернувшись кверху брюхом и нелепо взмахнув длинными крабьими конечностями.

Интересно, насколько силен у мутантов Зоны инстинкт самосохранения? Способны ли они в безнадежной ситуации на самоубийство, чтобы прекратить страшные мучения? Контролеры и бюреры – почти наверняка: у них примитивный человеческий интеллект. Это в теории. Однако на практике они слишком дорожат своей жалкой жизнью и бьются за нее до последнего, даже если это совершено бессмысленно и лишь продлевает агонию. Кровососы и снорки довольно умны для зверей, но не настолько, чтобы рассудок мог перевесить звериный инстинкт самосохранения. Остальные твари, обитающие внутри Периметра, в том числе и псевдоплоти, просто животные, некоторые более, некоторые менее умные и хитрые.

Как бы то ни было, нарочно ли псевдоплоть сунулась в аномалию или попала туда случайно, потеряв от боли и ужаса ориентацию, фейерверк вышел на славу. Трамплин подбросил ее, и перекрученное гравитационной аномалией тело мутанта рухнуло в самую середину мясорубки, которая насквозь пробила его огромным сиреневым разрядом, исторгнув из глотки жертвы низкий утробный вопль. Резко, но приятно пахнуло жареной свининкой.

Однако тварь была еще жива, когда рухнула на бетонный пол и стала судорожно скрести по нему заостренными копытами, пытаясь встать на ноги. Подняться у нее так и не получилось, задние ноги, похоже, оказались парализованы электрическим разрядом, поэтому псевдоплоть лишь вращалась вокруг своей оси, лежа на боку. В какой-то момент судорожно сгибавшаяся и распрямлявшаяся передняя конечность мутанта угодила в пятно притаившегося рядом гравиконцентрата, который резким рывком придавил ее к бетонному полу и сплющил в лепешку.

По-видимому, тварь уже не могла кричать: отчаянно хрипя, она судорожно забилась в капкане, всем телом с размаху ударяясь о пол, совершенно ничего не соображая. На четвертом ударе трамплин возле гравитационной плеши снова поймал ее и попытался подкинуть в воздух, однако сумел оторвать от пола лишь заднюю часть – раздавленное копыто, которым тварь была прикована к бетону, сухо треснуло. Нелепо взмахнув другой передней ногой, псевдоплоть угодила в зону действия гравиконцентрата и ею тоже. Трамплин сработал снова, и еще раз, и еще – внутри сдавленно сипящей твари что-то с треском и бульканьем рвалось, из угла ее ротика побежала темная струйка, уцелевший глаз вылез из орбиты настолько, что казалось, вот-вот лопнет.

Гравиконцентрат не отпускал конечности псевдоплоти, а трамплин упорно тянул к себе ее заднюю часть. Наконец аномалии разорвали ее пополам: трамплин принялся подбрасывать доставшуюся ему половину мутанта, разбрызгивая во все стороны мутную кровь, и вскоре уронил ее в соседнее стойло, а передняя часть твари рухнула прямо в центр гравитационной плеши и мгновенно была превращена в темное пятно плоти, спрессованной с такой силой, что толщина пятна не превышала толщины бумажного листа.

Потревоженное резкими хлопками, движениями и бросками, чертово яйцо, до этого кувыркавшееся в воздухе над центральным проходом, снова решительно направилось в мою сторону. Я замер. Долетев до моего стойла, яйцо натолкнулось на его левую боковую стенку, отразилось от нее, ударилось в вертикальную стойку, к которой крепились деревянные щиты перегородки, снова изменило вектор движения, стукнулось в противоположную стенку, отлетело назад… Я терпеливо ждал, пока наконец этот черный бильярдный шар оставит меня в покое и, отразившись под тупым углом, улетит обратно в центральный проход – и вот тогда уже можно будет начинать думать, как отсюда выбираться. Однако чертово яйцо продолжало неутомимо шнырять посреди стойла, и вскоре я ощутил, что происходит что-то не совсем понятное.

Левая стенка, вертикальная стойка, правая стенка. Зловещий мелодичный звон. Левая стенка, вертикальная стойка, правая стенка. Зловещий мелодичный звон. Стенка, стойка, стенка. Стенка, стойка, стенка. Звон. Звон, твою мать!..

Маленькая черная смерть сновала по одному и тому же невидимому треугольнику – ни разу не сбившись, не отклонившись в сторону, не потеряв амплитуды и скорости движения даже на сотом повторе. Левая стенка, вертикальная стойка, правая стенка. Зловещий звон, и все сначала: левая стенка, вертикальная стойка, правая стенка. Так не могло, так не должно было быть, но так было – заметавшись в узком пространстве между стенками, чертово яйцо надежно заперло меня в стойле.

Единственное, что невозможно в Зоне, – это слово «невозможно».

– Хемуль! – донеслось от ворот.

Я осторожно, чтобы не потревожить своего чуткого тюремщика, поднял голову и бросил взгляд на выход из коровника, который располагался как раз напротив моего стойла в противоположном торце фермы. Патогеныч стоял в воротах, сжимая в руках пистолет. Черт, у меня даже дыхание перехватило: он слишком сильно рисковал, в одиночку преодолевая аномальное поле перед зданием, причем сделав это за рекордное время – вряд ли мы с псевдоплотью бились дольше пяти минут. В устном рассказе или на бумаге подробное описание схватки занимает много места, однако на самом деле счет в ней обычно идет на секунды.

И теперь не факт, что нам с Патогенычем удастся успешно выбраться обратно.

Честно говоря, я с самого начала совершенно не рассчитывал на его помощь, понимая, что пробиться ко мне снаружи будет тяжеловато. Однако старый бродяга не смог бросить меня на растерзание мутанту. Спасибо, конечно, брат, но какой же ты идиот. Старый сентиментальный идиот.

– Замри! – раздраженно распорядился я. – Обалдел?! Не размахивай руками!

– Куда делась тварь? – настороженно спросил напарник, продолжая рыскать стволом девяносто второй «беретты».

– Вон валяется, – произнес я. – Сам справился, без салажни. Голыми руками загрыз.

– Молодец какой, – безжизненно проговорил Патогеныч. Ага; стало быть, увидел яйцо. – Проползти сможешь под ним?

– Хрена, – сообщил я. – Оно меня не выпускает. Смотри, как низко ударяет в правую стенку.

– Паскуда.

– Не то слово.

Патогеныч задумался.

– Может, ему скоро надоест мельтешить? – предположил он.

– Может, – согласился я. – Или наконец раскурочит металлическую стойку к чертям, а потом изменит траекторию. Подождем.

– Подождем. Время у нас есть.

– О, черт, – убитым голосом проговорил я.

– Что? – угрюмо вскинулся напарник.

– Нет у нас времени ни фига.

Патогеныч проследил направление моего взгляда и, судя по всему, обнаружил то же, что и я: потемневшую полосу на правой стенке стойла. Полоса была широкой, длинной и хорошо заметной даже с такого расстояния.

– Это оно делает? – на всякий случай уточнил Патогеныч, хотя все и так было ясно.