Зона поражения - читать онлайн книгу. Автор: Василий Орехов cтр.№ 69

Он и сейчас не торопился на нас бросаться. Неторопливо выбравшись на крышу, огромное чудовище замерло над распростертым на крыше Рыжим, обводя нас внимательным взглядом из-под внушительных надбровных дуг.

– Хемуль! – застонал вдруг Рыжий. – Хемуль, ты здесь еще? Я что-то чувствую…

Опустив голову, Стронглав пристально посмотрел на него. Отвратительные щупальца клубились и извивались у самого лица искалеченного сталкера, и тот, видимо, остро ощутив присутствие в непосредственной близости от себя чуждого организма, вдруг судорожно заскреб скрюченными пальцами по крыше, стискивая в горстях рассыпающиеся от дряхлости газетные листы и комья жгучего пуха. Потом, словно приняв вдруг какое-то решение, монстр протянул широкую лапу и сгреб Рыжего за грудки, приподняв над крышей. Тот испуганно заскулил, но кровосос тут же вздернул его в воздух, и бродяга захлебнулся собственным криком, когда огромный хищник умело и ловко сломал ему спину. Подняв неестественно сложенное человеческое тело на вытянутых руках, Стронглав отсалютовал им в нашу сторону и приник ротовой присоской к свежей ране, из которой хлестала кровь. Эта тварь снова пыталась деморализовать нас.

Донахью ужом скользнул по краю крыши, пытаясь миновать кровососа и добраться до спасительного проема в полу, от которого на нижние этажи вела бетонная лестница. Я не стал его останавливать: в конце концов, кому-то надо было попробовать. Помнится, я рассказывал своим туристам, что поглощенный пищей кровосос ничего вокруг себя не замечает. Впрочем, Мартин вполне мог знать это и сам, из телевизионных передач.

Американец оказался молодцом. Практически беззвучно, по-кошачьи мягко он прокрался мимо монстра, занятого едой. Ступив на первую ступеньку лестницы, он осторожно повернулся к нам и сложил пальцы в знак «о’кей»: все в порядке, ребята…

Дыдых! И тут же получил звонкую затрещину от длиннорукого Стронглава. Затрещина вышла столь могучей, что Мартин пролетел по воздуху метра три и рухнул на самом краю крыши, едва не перекатившись под нижней планкой ограждения и не сверзившись вниз. Стронглав же, мгновенно перешедший к активному действию из состояния абсолютной неподвижности, снова застыл на месте, продолжая демонстративно высасывать жизнь из судорожно подергивающегося Рыжего. Теперь мутант мог позволить себе съесть готовый вот-вот испустить дух запас пищи, потому что совсем скоро у него будет свежий.

К поверженному Донахью осторожно, приставными шагами подобрался Камачо. Склонился над застывшим приятелем, пощелкал пальцами перед его глазами, показал нам большой палец: порядок. Донахью самостоятельно сел, прислонившись спиной к низкому ограждению крыши, потряс головой, посмотрел на нас расфокусированным взором, поднял руку: нормально всё.

Я снова перевел взгляд на замершего у края крыши гиганта. Нет, мимо нам не проскочить, факт. Чем бы ни был так увлечен кровосос, выход он стережет чутко и вовсе не собирается упускать столько пищи. Оставалось только стоять и почтительно ждать, когда тварь закончит трапезу.

Я смерил взглядом расстояние, отделявшее Стронглава от края крыши, прикинул на глазок его массу… Может быть, рискнуть? Нет, бесполезно, бодался теленок с дубом… Я в него врежусь, как в гранитную скалу, разве что пошатну слегка, а на проведение подсечки уже не останется времени. Нет, в одиночку мне с ним не справиться.

Хотя зачем же в одиночку?

Я остановил взгляд на Галлахере. Сэм вжался в кожух промышленного вентилятора метрах в пяти от меня. Что ж, вполне подходящий амбал. Я покусал нижнюю губу, стремительно соображая. Разом навалившись втроем или вчетвером, мы опрокинули бы Стронглава наверняка, однако действия даже троих человек скоординировать сложновато, не говоря уже о большем количестве народу. С другой стороны, может быть, хватит нас с Сэмом?

Может быть. А может, и нет. Если нет, в рукопашной нам его точно не одолеть. И остальным тогда тоже хана.

Я повернул голову в другую сторону. Донахью с ошалелым видом сидел на крыше, Камачо стоял над ним. Нет, Мартина оставим в покое, он сейчас не боец, особенно если у него сотрясение мозга. Сейчас нам нужны четко согласованные действия, рассчитанные до десятых долей секунды. Я осторожно помахал ладонью в воздухе, привлекая внимание Альваро, и, когда он поднял на меня угрюмый взгляд, ткнул пальцем в Стронглава, а затем жестом из безмолвного языка сталкеров изобразил бюрера: развернув обе руки ладонями вперед, сделал вид, что отталкиваю от груди что-то невидимое. Камачо, разумеется, не знал сталкерской системы жестов, но сейчас это было и не нужно, потому что в данный момент мой жест означал совсем другое. Креол беспомощно пожал плечами; тогда я показал на себя, на него и на Галлахера, после чего снова сделал знак «бюрер»: нам втроем надо попытаться опрокинуть кровососа с крыши. Теперь он, кажется, понял и кивнул. Я сосредоточенно выбросил один палец, затем два, затем три, затем четыре, затем пять и потряс пятерней в воздухе: «по счету „пять“. Камачо снова кивнул.

Так, славно. Никак не проверишь, конечно, понял или нет, но разве у меня есть выбор?

Тот же самый безмолвный разговор произошел у нас с Галлахером, только Сэму было предписано атаковать на счет «четыре»: мы с ним стояли дальше от мутанта, чем креол. Затем я объяснил план действий Стеценко; у него работа была посложнее, и нам пришлось обменяться парой десятков жестов, прежде чем я решил, что он как следует усвоил, что от него требуется. Идеально было бы, конечно, поручить отвлекать внимание мутанта Пустельге, потому что он все равно вряд ли мог принести сейчас другую пользу – легковат был по массе, а вот Андрей был бы очень кстати в роли четвертого толкача. Однако после нервного срыва Миши в лагере ученых на Янтарном озере я не рисковал поручать ему столь ответственное задание. Угробит нас всех. Застынет на месте, едва только Стронглав поднимет на него свой холодный пронзительный взгляд исподлобья. И тогда все – у мутанта наверняка появится свежий запас пищи с искалеченными ногами и вырванными глазами.

И кроме того, у Стеценко есть железный прут, который он вытащил из кучи лома в цеху, а у Пустельги нет.

Я оглядел участников операции. Все они смотрели на меня, все были сосредоточены и готовы к бою. Мысленно воззвав к Черному Сталкеру, я ткнул в Андрея пальцем и прочертил в воздухе полосу в направлении Стронглава: давай. Стеценко медленно двинулся к матерому кровососу, который, удовлетворенно урча, завершал пиршество. Мутант не смотрел на приближающегося человека, но наверняка слышал, как тот крадется по крыше, шурша перепрелым мусором.

Не дойдя до чудовища нескольких шагов, Стеценко остановился. Ближе я бы и сам не рискнул подойти. Чуть повернув голову, Андрей перевел взгляд на меня, удерживая фигуру противника краем глаза, и я, коротко вздохнув, начал на пальцах отсчет, подняв руку выше головы, чтобы всем было отчетливо видно. Дорогой Дима Шухов, сделай так, чтобы у нас все получилось, чтобы никто сейчас не лажанулся, не поскользнулся и не струсил. А я тебе потом принесу две бутылки «Черного Сталкера»…

На счет «два» Андрей коротко размахнулся и резко швырнул металлический прут в голову Стронглаву. Кровосос среагировал мгновенно, отбив прут левой рукой и развернувшись всем корпусом к Стеценко. Изломанная кукла, четверть часа назад бывшая Рыжим, рухнула в груду мусора на краю крыши. Тем временем на счет «четыре» мы с Галлахером одновременно бросились вперед, так что Камачо команды действовать не получил; но я рассчитывал, что он не полный идиот и сумеет произнести про себя «пять» самостоятельно. Так и вышло. Почуявший неладное кровосос уже начал снова разворачиваться в нашу сторону, когда мы с Сэмом со всего маху врезались в него, словно бизоны на брачном поединке. Подоспевший сбоку Камачо ударил мутанта плечом практически одновременно с нами – немного не в том векторе, в каком бы хотелось, но достаточно сильно. Не ожидавший от нас такого коварства кровосос пошатнулся и даже сделал шаг назад. Но я все же малость недооценил его массу: на ногах он устоял. Отставив левую ногу и упершись ею в бортик ограждения, чтобы не соскользнуть вниз, гигант взмахнул обеими руками, и Камачо с Галлахером разлетелись в разные стороны, словно кегли в боулинге.