Стань умнее. Развитие мозга на практике - читать онлайн книгу. Автор: Дэн Херли cтр.№ 45

Теперь, чтобы найти курсы по медитативному сосредоточению в своем районе Нью-Джерси, я, понятно, обратился к интернету. Я полагал, что это будет совсем нетрудно, ведь наш Монтклер – истинный бастион либерализма; тут полно художников, актеров, журналистов и киношников. Однако, занявшись вопросом вплотную, я обнаружил, что курс медитации, как правило, предлагается в комбинации с какими-нибудь другими эзотерическими занятиями, такими, например, как йога или цикл лекций о душевном здоровье. Мне же был нужен простой практический курс медитативного сосредоточения без всяких там примесей – тот, который, как установили Майкл Познер и Ю-Юань Тэнг, способствует развитию подвижного интеллекта. В местном отделении Ассоциации молодых христиан мне предложили записаться на вечерние курсы по медитации по вторникам, но они не были посвящены конкретно медитативному сосредоточению.

В итоге я решил просто заказать компакт-диск с инструкциями, записанный доктором Джоном Кабат-Зинном, давним пропагандистом практики медитативного сосредоточения, основателем и в прошлом директором Клиники понижения уровня стресса при медицинском факультете Массачусетского университета и автором бестселлера «Самоучитель исцеления» [10] . Довольствоваться диском вместо посещения курсов или занятий с личным инструктором в какой-то мере означало идти по пути наименьшего сопротивления, но мне показалось, что, учитывая все прочие подходы, включенные мной в мою тренинговую схему, этого окажется вполне достаточно.

А когда я купил никотиновый пластырь, все было готово. В октябре 2012 года, сидя в самолете, переносящем меня домой из Сент-Луиса, где мне сделали МРТ-сканирование мозга, я вынул карандаш и блокнот и составил конкретный график тренинга. Я буду просыпаться в шесть утра вместо обычных восьми, двадцать минут заниматься на N-back, двадцать минут – на Lumosity и двадцать минут медитировать. Затем будет час физических упражнений в «учебном лагере» Пэтси. Далее – душ и поездка в город на урок игры на лютне. Занятия в «учебном лагере» я стану проходить три раза в неделю, а музыкальные – раз в неделю. Но мне придется еще какое-то время каждый день практиковаться игре на лютне дома. При таком раскладе в большинство дней недели тренинговая программа будет забирать всего два-три часа. Вполне рациональный вариант. Нет, это просто потрясающе! Настоящее приключение! Я не мог дождаться, когда наконец начну свой многосторонний тренинг и, как мне казалось, разовью свои умственные способности.

А потом зазвенел будильник – ровно в шесть утра…

Чтобы выключить противный звук, разносящийся во тьме дорассветного октябрьского утра, я сердито хлопнул по кнопке. Спустя два часа я проснулся, как всегда, в восемь и провел час за своими обычными для этого времени занятиями: пил кофе, читал газету и старался окончательно проснуться. Потом настала пора садиться в машину и ехать в Брукдэйл-парк, в «учебный лагерь»; я должен был оказаться там к половине десятого. Но сначала я разорвал фольговый пакетик с семимиллиграммовым никотиновым пластырем. Я купил пачку из 14 штук в CVS, он продается без рецепта. Кстати, даже относительно дешевый бренд CVS обошелся мне почти в 38 долларов. Я налепил круглый патч сантиметра три в диаметре на руку, чуть ниже плеча, и отправился в путь.

Служителей культа Пэтси собралось человек 15. Большинство – от 30 до 40 с лишним лет. Мужчин оказалось всего трое, и это было хорошо. Для разминки мы сделали круг по стадиону, и я пришел к финишу одним из последних. Потом пошли прыжки «ноги вместе – ноги врозь», бег на месте с высоким поднятием колен и прыжки вперед, и я моментально почувствовал боль в животе, которая, впрочем, быстро прошла. По лестнице я пробежал вверх-вниз почти вдвое меньше раз, чем все прочие члены моей группы. Затем Пэтси заставила нас выполнить серию упражнений: лечь на землю, потом сесть, потом вскочить и подпрыгнуть вверх, словно делая баскетбольный бросок, а затем опять сесть на землю. И так 15 раз. После третьего прыжка я почувствовал, что у меня закружилась голова, а в глазах вспыхнули искры. С минуту я постоял на коленках, чтобы отдышаться.

«Темп-темп!» – с энтузиазмом подгоняла нас Пэтси.

«Поцелуй меня в задницу», – прошипел кто-то рядом со мной. Эрик явно был в нашей группе самым умным. Боже, благослови Эрика.

Так продолжалось еще полчаса. Приехав домой, я принял душ и рухнул на диван, где пролежал до часа дня, когда нужно было ехать в город на урок игры на лютне.

Когда я выходил из лифта жилого дома на 99-й Вест-cтрит, где давал уроки Майкл Калверт, из-за одной из дверей до меня донеслись звуки сложной фортепианной пьесы. А завернув за угол к двери Майкла, я услышал звуки фортепиано с другой стороны.

Майкл распахнул дверь, сопроводив движение жестом, похожим на поклон. Благодаря британскому акценту, густой острой бородке и довольно длинным редеющим волосам, он, казалось, сошел со страниц какой-то шекспировской пьесы. Майкл пригласил меня в гостиную, в которой безраздельно доминировал рояль. Его жена, пояснил он, тоже учитель музыки.

«А в этом доме что, все музыканты?» – пошутил я.

«Вообще-то здешнее домоуправление действительно много лет благоприятствует музыкантам, – ответил Майкл. – Знаете, это довольно необычно. Я помню график занятий всех своих соседей. Если они в нужное время не играют, мне кажется, что у меня сломались часы».

Я открыл футляр с лютней, и Калверт хорошенько ее рассмотрел.

«На первый взгляд инструмент в превосходном состоянии», – сказал он и принялся настраивать мою лютню. У моего инструмента насчитывалось семь парных струн, плюс еще одна для самой высокой ноты. В целом струн было пятнадцать, в отличие от шести гитарных, и каждая настраивалась с помощью простого деревянного колка в отверстии, без специального механизма, которым обычно настраивают гитары. Из-за этого настройка лютни легко сбивается.

«В эпоху Возрождения шутили, что если лютне сто лет, значит, пятьдесят из них ее настраивали», – сказал Майкл.

Провозившись минут двадцать, он вручил мне инструмент. Из-за выпуклого задника и отсутствия тонкой талии, характерной для гитар, лютня постоянно соскальзывала с моей ноги. Тогда Майкл принес кусок тонкого губчатого материала, используемого в качестве фильтра в кондиционерах, и предложил подсунуть под инструмент. Это действительно помогло, лютня перестала скользить. Затем учитель указал вниз на пол, где располагалась металлическая подножка, и велел мне опустить на нее ногу. Теперь лютня держалась у меня на коленях вполне надежно и устойчиво.

Далее Майкл занялся моими руками, и оказалось, что опыт игры на гитаре мне только мешает. Я никогда не был приверженцем кантри-стиля, при котором струны перебирают пальцами, и обычно использовал медиатор, чтобы заставить звучать сразу все струны в ритм-секции, либо щипком извлекал отдельные ноты, играя соло. Теперь же Майкл велел мне упереться правым мизинцем в деку лютни чуть ниже струн, чтобы стабилизировать всю руку; остальные пальцы должны были изящно парить непосредственно над струнами. Каждый из четырех пальцев предполагалось использовать для дерганья струн. Это казалось странным и ужасно неудобным, но Майкл настаивал, что правильное положение рук имеет для обучения игре на старинном инструменте ключевое значение.