Собиратель зла - читать онлайн книгу. Автор: Виктор Ночкин cтр.№ 70

* * *

По дороге Ленлин пытался расспросить Элину о том, что на самом деле приключилось в Красном Замке. Девушка стала невыразительным голосом описывать, как выглядит крепость Прекрасного Принца, что находится внутри стен и как устроен тамошний быт. Она рассказала, что слуги Лорда Тьмы — неплохие люди, что караванщик, который возит рабынь с севера, внимателен к нуждам подручных, следит, чтобы охранники и возницы отдыхали и могли побыть с семьями. Сам он не оставался в Красном Замке надолго, потому что у него взрослая дочь и он боялся промешкать и запоздать с партией невольниц… наверное, дочь караванщика красивая. Еще Элина рассказала, что здоровенные тетки-сторожихи и воины охраны ни разу не били ее и не наказывали, хотя она-то подала немало поводов… Вообще, охранники, наверное, жалели девчонок, которых поручено стеречь. Они очень боялись Лорда Алхоя, потому и служили, старались угодить страшному господину. Среди жителей Красного Замка очень мало таких, как низкорослая толстуха, которая служила не из страха — потому она одна и осмелилась заглянуть ночью в опочивальню Прекрасного Принца, хотя, будь он жив, подобная дерзость ей могла дорого обойтись… а вот ведь — желание услужить оказалось сильней страха. Она очень нехорошая женщина.

Еще Элина вспоминала, как заботились в Красном Замке о чистоте, как непрерывно дымили трубы, как лесорубы без передышки возили дрова в длинный сарай и прачки, выбиваясь из сил, стирали и сушили, стирали и сушили…

Сперва Ленлин слушал, не перебивая, — все ждал, когда девушка доберется до главного, когда поведает о свирепых наклонностях Прекрасного Принца, о великой битве… ну и прочее в таком духе. Однако Элина размеренно говорила и говорила о таких малозначительных подробностях, как невероятная чистота в каморках для пленниц, о чудодейственном бальзаме, которым за сутки исцелили ссадины на лице и ногах пленницы… Честно говоря, поэта не слишком интересовала истина, он хотел бы отыскать в повествовании Элины хоть мельчайшие подробности, соответствующие куплетам, которые бард уже успел сложить. Но девушка не поведала ровным счетом ничего, хотя бы отдаленно напоминающего высокопарную песнь Ленлина.

Еще меньше беглянка могла рассказать о схватке. Она страшно перепугалась, когда не сумела попасть кубком в глаз Лорду. Была уверена, что он ненадолго ослепнет, когда ему в лицо выплеснулось вино, но Алхой и не открывая глаз перехватил ее руку… а после поймал на лету стрелу. Поймал на лету стрелу! Хотя этот юноша в черном… «Корди», — напомнил Ленлин… Да, хотя Корди находился в десятке шагов, это была не излетная стрела! А потом они стали драться, и Элина уже ничего не понимала, потому что она не разбирается в воинском ремесле. Правда, один раз она успела ударить Алхоя кувшином. Девушка отчетливо помнит, что кувшин был наполовину полон, вино хлюпало внутри, а во время удара красная струя выплеснулась ей на руки… Прекрасный Принц ужасно разозлился, замахнулся ножом… да, у него в это время был нож, сперва щит, потом нож… Элина решила, что Лорд Тьмы успеет ударить, но не успел, потому что Корди проткнул его насквозь, и меч сломался. Вот и все.

— Ну а о чем они говорили? — устало спросил Ленлин. Он уже отчаялся вытянуть из свидетельницы хоть какие-нибудь красочные подробности. — Ведь они что-то говорили? Хотя бы Корди? Ну, там, к примеру, «Прими смерть, мерзкое отродье Тьмы!» или «Погибни, злобный душегуб»?

Элина отрицательно покачала головой.

— Ну хоть что-то они говорили?

— Алхой спросил: «Кто ты такой?», а Корди ответил: «Я волк».

— А, — догадался Ленлин, — это ты со страху не расслышала! Корди убил волка-оборотня в Раамперле. Наверное, он сказал что-то вроде: «Отправляйся за волком, злобный Лорд».

— В Раамперле меня продали слугам Прекрасного Принца, — вспомнила Элина, — как странно… Кажется, я и прежде видела Корди, но не могу припомнить, где и когда. Расскажи мне о нем!

И Ленлин принялся пересказывать то немногое, что он знал о Корди, и то многое, что уже успел сочинить. Разумеется, самым интересным местом повествования была победа над волком-оборотнем. Услышав, что волком оказался работорговец, Элина оживилась и поинтересовалась, как звали злодея? Под каким именем он жил в городе? Этого Ленлин не помнил, зато красочно описал, как Корди отдал несчастному старцу — последней жертве волка — награду, назначенную магистратом Раамперля.

— Это поступок, достойный настоящего героя, — торжественно заключил поэт, — воистину, доброе дело, на какое способны немногие. И для баллады полезно. Герой не только повергает отродье Тьмы, он бескорыстно творит добро! Отсюда легко вывести мораль — добро исходит от добра. Тот, кто сотворил хотя бы небольшой благой поступок, множит Свет, ибо Тьма отступила на шаг. От всякого хорошего поступка Круг становится чуточку светлей, и, несомненно, всякое доброе дело сторицей возвратится гораздо большим добром. Сотворивший добро — окажется вознагражден стократ!

Элина только вздохнула, ей не верилось, что Корди, отдавший богатство незнакомому старику, получит взамен хоть медный шульд. Но как знать! Их мир — он на то и Круг, что все в нем вертится, и оборачивается, и возвращается к истоку. Как знать, чем обернется для Корди история со стариком…

* * *

Нельзя сказать, что Ойрик провел первую операцию с оглушительным успехом, но прибыль вышла солидная. Старик купил оптом груз барки, а затем в течение недели перепродал рабов-северян владельцам соседних клеток и приезжим покупателям. Раамперльские работорговцы, конечно, видели хитрости Ойрика насквозь, но не стали протестовать. Да и какой смысл? Формально старик был ни при чем, за него старались городские бузотеры и бездельники. Связываться с такими себе дороже — а лицемерный старикан всегда мог кликнуть их на помощь, благо время от времени устраивал для них пирушки. Приличным торговцам претило связываться со швалью, репутация дороже, а Ойрик, бывший раб, человечишка без принципов и чести — этот мог себе позволить.

Потому работорговцы сделали вид, что ничего не случилось, и скупили северный товар у Ойрика. Тот снова истратил толику барыша на угощение праздных лоботрясов (это все видели), а часть — на взятки должностным лицам города (это уже делалось втайне, но торговцы-то догадывались).

Старик оказался хитрым, цепким и предприимчивым дельцом. Он ничего не забывал, ничего не упускал из виду, всегда знал, когда обратиться с просьбой, а когда, напротив, надавить… Пегого он полностью подчинил своей воле, бывший разбойник боялся слово поперек сказать.

Старик то хвалил помощника и сулил грядущие выгоды, то напоминал о былых подвигах. Особенно часто говорил об орденской шишке, о человеке, которого Пегий избил на въезде в Раамперль. Ойрик разузнал о пострадавшем все, что только можно было. Пару раз сходил к лекарю, который пользовал членов братства, жаловался на боли в спине. Слово за слово — старик вытянул у лекаря сведения об избитом человеке, выяснил имя: добрый Бремек.

Наконец, когда партия невольников была распродана и у Ойрика с Пегим выдалось свободное время, старик завел опасный разговор:

— Помнишь орденского, которого ты отметелил?