Что, если?.. - читать онлайн книгу. Автор: Ребекка Донован cтр.№ 26

– Ой, какой хорошенький! – восклицаю я, не сводя глаз с пушистого комочка, который все старается вырвать зубами веревку из рук хозяина.

Кэл останавливается, щенок прыгает ему на ноги и грызет веревку.

– Привет, Николь.

– Давно он у тебя? – Я наклоняюсь и глажу щенка по голове. Он прыгает мне на колени и лижет меня в лицо. – Ой! – Коготки у него острые.

– Хенли, ко мне, – зовет Кэл и оттаскивает его от меня. – Извини. Больно, да?

– Ничего, он же нечаянно, – говорю я и становлюсь на колени, натягивая на ноги подол платья, чтобы щенок меня больше не поцарапал. – Иди сюда, Хенли.

– Папа его только сегодня принес. – Кэл садится на землю напротив меня, и мы вдвоем играем со щенком. А тому, похоже, не сидится на месте – скачет туда-сюда, бегает вокруг нас. – Мама, по-моему, была не в курсе, но сказала: ладно, пусть остается. Я буду помогать папе строить ему будку.

– А мой папа говорит, что от животных одна грязь, – говорю я.

Глядя, как песик катается по траве и гоняется за бабочкой, я думаю, что отец, пожалуй, прав. Но Хенли такой хорошенький!

Мы с Кэлом еще долго играем со щенком, пока я не замечаю, что сегодня нас почему-то только двое.

– А где же Рей и Райчел? – спрашиваю я и пищу перед носом Хенли пластиковой лягушкой – тот в замешательстве: не знает, укусить ее или удрать подальше.

– Не знаю. Я звонил, но их дома не было.

Я не чувствую никакой неловкости, когда остаюсь наедине с Кэлом. Он славный, не то что другие мальчишки в школе. Когда приходят Брэди и Крейг, они обязательно начинают нести какие-нибудь глупости, и Кэлу все время приходится их одергивать. Райчел говорит, что они ведут себя как детсадовцы, с такими ни одна девочка встречаться не захочет.

Райчел считает, что иметь бойфренда – это очень круто. Ему можно рассказывать свои тайны. Вместе ходить в кино. Держаться за руки. И целоваться.

А я… Честно говоря, я сама не знаю, готова ли встречаться с мальчиком. Единственное, пожалуй, что меня тут привлекает, – это кино. Но в кино я и так часто хожу – с Кэлом и его друзьями. Однако никто из них не считается моим бойфрендом.

Я смотрю на Кэла: он несется по двору со всех ног, а Хенли его догоняет. Темные волосы намокли от пота и прилипли ко лбу. Коленки грязные – он же по земле катался. Очки сползают с носа, как всегда. Захотелось бы мне поцеловать Кэла?

При этой мысли я морщу нос.

– Что с тобой? – спрашивает Кэл, часто дыша от быстрого бега. – Тебе что, какая-нибудь букашка в рот залетела?

– Фу! Этого еще не хватало, – отвечаю я. – Я просто подумала… – У меня чуть не вырвалось, о чем именно. Щекам становится горячо.

– Про что ты подумала? Скажи. Честное слово, я никому не разболтаю.

Я снова становлюсь на колени возле Хенли. Он лежит на спине и дрыгает лапками в воздухе. Я чешу ему пузико и смеюсь – он такой забавный. Щенок тоже дышит часто-часто. Я чувствую, как бьется маленькое сердечко.

Не глядя на Кэла, спрашиваю:

– Ты когда-нибудь целовался с девочкой?

Хенли плюхается на живот, открывает маленькую пасть, зевает и кладет голову на лапы. Мы с Кэлом все гладим и гладим его. Руки у Кэла грязные, даже под ногтями грязь. Моя мама заставила бы его весь день их отскребать, прежде чем позволила бы ему сесть за стол.

Я смотрю на свои руки, – правда, я тоже играла, но очень старалась не испачкаться. Наши руки, гладящие золотистую шерстку, так не похожи друг на друга.

– Нет, – отвечает Кэл. – Никогда я с девочкой не целовался. И кажется, не хочу пока.

– Ну да, – соглашаюсь я, не глядя на него. – Целоваться противно. – Наши руки соприкасаются. Мы больше не гладим Хенли, который уже заснул, но и не убираем руки с его брюшка. Животик щенка приподнимается и опускается с каждым вдохом. Я перестаю дышать и передвигаю руку – накрываю ею ладонь Кэла.

Рука у него теплая и вовсе не такая твердая, как мне казалось. Я смыкаю пальцы вокруг его пальцев, и он их легонько сжимает. Я смотрю только на наши руки, на его лицо глаза поднять боюсь, но улыбаюсь. Сердце в груди бьется, как бабочка. Может быть, целоваться с мальчиком я пока и не готова, но мне нравится держать Кэла за руку.

– Ты уверен, что они придут? – спрашивает Рей и прижимается к перегородке, разделяющей гостиную и кухню, чтобы две девушки могли протиснуться между нами.

– Я ни в чем не уверен, когда дело касается Ниель, – признаюсь я. – Но Тесс же прислала эсэмэску: написала, что они уже выходят.

– Да, но это было еще час назад, – замечает Рей и подносит ко рту горлышко бутылки.

Я пожимаю плечами:

– Ниель любит ходить пешком. Могут и задержаться.

– Пешком из кампуса? Она что, ненормальная?

Я не отвечаю, только усмехаюсь.

Хочу уже спросить, куда это Эрик подевался, и тут входит Ниель.

– А вот и она!

Рей оборачивается, чтобы посмотреть, но ей ничего не видно: она слишком маленькая, а на кухне собралась целая толпа.

Волосы у Ниель распущены, как раз как я люблю, – непослушными волнами спадают на плечи. Макушку у нее припорошило снегом, а щеки и кончик носа красные от холода. Голубые глаза блестят, когда она обшаривает ими толпу. Видит меня и останавливается. Я напряженно жду ее реакции. Она улыбается, я облегченно вздыхаю и улыбаюсь в ответ.

Тесс машет мне рукой, одними губами бормочет извинения и закатывает глаза, кивая на подругу.

Внезапно улыбка пропадает с лица Ниель. Я не вижу, в чем дело, – она слишком далеко. Оглядываю всю кухню, пытаясь догадаться, кто из парней сказал ей нечто, что она посчитала обидным.

– Ниель! – кричит Тесс.

Я оглядываюсь, и в ту же секунду дверь захлопывается.

– Подожди минутку, – говорю я Рей.

Проталкиваюсь сквозь толпу и вижу, что Тесс стоит за дверью, на крыльце.

– Ниель, что ты творишь? Я и так замерзла, пока мы сюда шли, мне согреться надо. Пожалуйста, пойдем в дом.

Но Ниель ее не слушает. Расхаживает туда-сюда по маленькому дворику и сердито бурчит что-то себе под нос.

– Слушай, Тесс, ты иди в дом и подожди там вместе с Рей. Такая, маленькая, с ярко-розовыми волосами. Ты ее сразу узнаешь. – Она медлит, и я заверяю: – Мы сейчас придем.

Тесс вздыхает:

– Ниель, я буду внутри. Не вздумай уйти без меня. – Она возвращается в дом, и дверь за ней захлопывается, заглушив музыку и голоса.

Ниель все так же ходит взад-вперед со сжатыми кулаками и бормочет что-то нечленораздельное. Мне удается иногда разобрать отдельные слова – в основном ругательства. Понять ничего невозможно.