Снайпер разведотряда. Наш человек в ГРУ - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Светлов cтр.№ 86

Гражданский пододвинул к себе пепельницу, аккуратно смял мундштук папиросы и тихо заговорил:

– Разведка частенько подставляет двойников, но случай с признанием родственниками я знаю только один.

– Два, – поправил комиссар. – Ты запамятовал о Бабушкине.

– Точно, два, но я забыл лейтенанта Измайловского полка Петра Шиллинга.

– Какое-то время я смогу имитировать потерю памяти и дефект речи, но реальной пользы в оперативной работе не принесу.

– Ишь какой шустрый, хочет с лету приносить секретные документы! На внедрение уйдет не менее пяти лет! – серьезно сказал комиссар.

– Пять лет! – изумился Олег. – К этому времени закончится война!

– Закончится, – согласился штатский. – На первом этапе тебе предстоит попасть в плен, затем легализоваться в Англии.

– Не хочу в плен! Туда проще попасть напрямую.

– Вот торопыга! Твой путь к союзникам должен организовать Герберт ван Абеляр, уважаемый банкир голландского происхождения.

Интересный поворот! Официальная эмиграция отпадает, власти Рейха жестоко карают родственников диссидентов. Если Олег где-либо проколется, то ниточка потянется в Германию и выведет к банкиру, который укрыл сына от войны. Беспроигрышный расклад, на выходе понятное любому уклонение от службы и никаких шпионских страстей.

– Англия отпадает, совсем недавно выступал перед пролетариатом трех городов, – заметил Олег.

– Уедешь в Америку, – невозмутимо ответил комиссар, – получишь паспорт и беспрепятственно разгуливай по Британской империи.

– Ага, разгуливай, я по-английски ни в зуб ногой!

– У нас три месяца на подготовку, заговоришь. Главная задача в ином плане – ты должен научиться летать.

– Как летать? Не хочу летать! – возмутился Олег.

– Кто просил у военкома направление в летное училище? – ехидно спросил гражданский.

Докопались, перешерстили всю биографию комсомольского активиста Олега Осиповича Антохина! Ладно, летать он согласен, на Восточном фронте англичанам в плен не попасть, и над Ла-Маншем не получится. Остается Северная Африка, где Роммель закапывает англичан в песок.

– Куда ехать? – со вздохом спросил Олег.

– Теорию изучишь здесь, преподаватель приедет на квартиру.

– Летная практика на Центральном аэродроме, – добавил комиссар и положил на стол три коробочки с орденскими книжками.

Волнуясь до дрожи в руках, Олег осторожно взял в руки позолоченный орден Красного Знамени. Это его награды, и одна лишняя.

– Почему две «Красных звезды»? Одна не моя. – Он отодвинул коробочку.

– Кто держал батальон у перевала? Бери, заслужил! – С этими словами комиссар добавил «золотую» нашивку тяжелого ранения.

Словно по команде в комнате появились капитаны с борщом, водкой и легкими закусками. Обед получился вкусным и насыщенным информацией. Олегу рассказали историю семьи ван Абеляр и биографию сгинувшего наследника по имени Пауль. Сестра Анели обожала брата и очень переживала, когда на прошение поступить в летное училище пришел отказ. Зато отец сторонился политики и тайно пытался воспрепятствовать отправке на фронт.

После ухода нового начальства награды оказались на кителе, а выше аккуратно пришита нашивка за ранение. Прощаясь, армейский комиссар дал ключи от трофейного «Хорьха», и Олегу захотелось похвастаться. Как бы там ни было, а пижама с тапочками и банный халат ему необходимы. Машина стояла у подъезда, а дворник с напускной угрозой отгонял ребятню. Он сразу отметил ряд орденов, но спросил о нашивке:

– Как это вас угораздило, Олег Осипович?

Вот и называть стали по имени-отчеству, явно приезд высокого начальства не остался незамеченным.

– Мина прилетела, врачи пугали инвалидностью, но обошлось, вылечили, – ответил он.

Москва стала многолюднее, но военных было мало, в основном патрули. Олег прокатился по набережной, затем зашел в магазин, побалагурил с продавщицами и вернулся с покупками. Была мысль пригласить одну из девушек к себе, но сработал внутренний тормоз. Он перешел в другой отдел ГРУ, и еще неизвестно, как к подобным поступкам отнесется новое начальство.

Утро началось с теоретических занятий, которые проводил профессор ЦАГИ. Вступление о том, что собой представляет самолет и почему он летает, сразу было свернуто. Похвалив теоретическую подготовку единственного слушателя, преподаватель перешел к устройству с нервюрами, лонжеронами и прочими силовыми узлами. Здесь тоже почти ничего нового, в результате теоретическая часть завершилась в два дня.

– Сегодня вывозной полет, сделаем один полет по кругу, если не будет сюрпризов, дам подержаться за кочергу [76] .

Олег почтительно выслушал полковника и полез на курсантское место, которое было впереди. По скорости «У-2» не сможет соревноваться с легковушками двадцать первого века. Как следствие в первом полете Олег подержался за кочергу. После короткого инструктажа на земле инструктор позволил самостоятельно взлететь и сесть. Право, что такое сорок пять километров в час? Городские автобусы едут быстрее.

Программа «взлет-посадка» завершилась на второй день и перешла в маневрирование с проверкой ориентировки. Олег научился делать виражи, бочку, даже мертвую петлю и каждый раз должен был указать направление на аэродром. Неделя занятий завершилась полетом в строю с последующей имитацией воздушного боя. Он должен был отслеживать маневры других самолетов и вовремя уклонятся.

– Ты точно раньше не летал? – пристально глядя в глаза, спросил полковник.

– Летал пассажиром и много ездил на скоростном мотоцикле, – честно ответил Олег.

После завершения обучения на «У-2» наступил главный этап занятий, состоявший из неприятных сюрпризов. Ему вручили билет до Саратова, а попутчицей в купе вагона люкс оказалась девушка по имени Стефани, или по-русски Фаня. Дочь коминтерновца из Чикаго назначена учительницей английского языка в американском варианте. В результате он приехал на аэродром с англо-немецкой кашей в голове.

Девушка по имени Фаня оказалась преамбулой неприятностей. На стоянке его поджидал боевой «Мессершмитт» с инструктором и командой обслуживания из немцев. Тут Олег испугался до дрожи в коленках. Готовя внука к летному училищу, дед подробно рассказал о достоинствах и недостатках немецких самолетов. При этом «Мессершмитт» охарактеризовал как кирпич с крыльями.

Самолет мог маневрировать на скоростях от двухсот пятидесяти до пятисот километров в час. Это значит, что на взлете и посадке он неуправляем. О боевой атаке Олег не думал, с двадцатичасовым налетом на «У-2» данная тема не актуальна. Как прикажете взлетать и садиться, если «Мессер» отзывается только на руль высоты? При этом пилот должен приложить значительное физическое усилие.