Все сказки мира - читать онлайн книгу. Автор: Виктор Ночкин cтр.№ 51

— Эй, воин, — окликнул певца Ингви, — не про детей ли Хаверка твоя песня?

— Верно, конунг, — отозвался тот, — так старики говорят, от «детей Хаверка», от старшего сына наш род… Только это давно было, при старых богах…

— Вот так, — подытожил Ингви, — круг замкнулся. Хотя и слишком просто — даже неинтересно.

— Это ты о людях? — спросила Ннаонна.

— Да. Видишь, как все складно. Вся эта дребедень, которую поют в Риодне об исходе людей — «детей Хаверка». Теперь вот эта песня… Здесь, правда, вместо двенадцати сыновей Хаверка осталось только два, но это ерунда… Старший сын осел где-то на севере, а младший поплыл искать теплые земли, нашел Мир и пошел в услужение к детям ложных богов… А кстати, как вам «Студеный Ветер чернокрылый»?

— М-да, — протянул Кендаг, — я понял. Черный. Отец.

— Именно. Он зачем-то привел людей в Мир.

— Ясно зачем — своим детям дать образец.

— Ну, Кендаг, я бы не стал так просто трактовать. Видишь ли, в трудах, скажем, Мерка, Гангмар — это неосознанная тяга к изменениям. Этакий чернокрылый ветер перемен… И я бы согласился, что, мол, он не существо, а идея… Если бы не видел его собственными глазами. Но, что интересно, у Мерка Гангмар — это идея изменения, а так оно и есть — то есть едва только Гунгилла наводит порядок, как он подбрасывает в Мир новый источник дисбаланса. Если все это принять применительно не к идее, а к личности — то видя равенство в борьбе сил Света и Тьмы (я использую термины попов не потому, что согласен с ними, а потому, что так удобнее), он вводит новую силу — людей, которые вообще не имеют отношения к этой борьбе, изначально не являясь ни Светом, ни Тьмой…

— Да ну вас с вашими разговорчиками заумными, — зевнул Филька, — любите все усложнить…

— А мне интересно, — встряла Ннаонна, — продолжай, Ингви.

— Да что продолжать, — смутился тот, — я так просто…

— Продолжай, продолжай… Дальше-то что с людьми? Гангмар их привел в Мир, ну, этот привел, чернокрылый…

— Да, а люди не оправдали его надежд, потому что примкнули к Свету, вместо того, чтобы стать третьей силой… Хотя нет, не так. Все же стали — поскольку и эльфов с гномами теперь теснят и гонят из Мира. Люди, выходит, эксперимент Гангмара, не знаю только — удачный или нет… Скорее удачный. Ведь явись, к примеру, Гунгилла к людям — так ее, пожалуй, ведьмой или еретичкой объявят…

— Но и Гангмару люди служить не станут, — вставил Кендаг.

— Да, потому что отравлены всей этой фигней насчет Света и Тьмы. Если Гангмар собирался их как-то использовать — то теперь напрямую этого сделать не сможет. Наверное, поэтому он взялся за людей других стран. Они слабее, зато не видят в нем Врага Мира. Кстати, интересно. Мы недавно видели, как люди Риодны отстали в развитии от тех, кто детям ложных богов продался. Возьмем, к примеру, военное дело. Эльфы дали людям верховых коней, гномы — пластинчатые латы. В итоге вышел рыцарь, который побьет и эльфа, и гнома, и человека Риодны. Правда, люди, получив опыт гномов и эльфов, получив их память, образно говоря, заплатили своей родовой памятью, ведь и в Риодне, и на северных островах о них помнят, а в Мире все забыто… «Как пришли в Мир люди — не знает никто» — вот как в летописях сказано. Но зато сила есть — ума не надо… Всех бьют. Кроме демона, — Ингви самодовольно ухмыльнулся.

Филька поморщился, а Кендаг заявил:

— Правильно, и у нас так говорят. А орк на образец посмотрит, научится и тоже — побьет и эльфа, и гнома, и…

— Но-но! Это мы еще поглядим, — Филька, как обычно, был всегда готов к перепалке с орком, тем более по вопросу, кто кого побьет…

Ннаонна, слушавшая рассуждения Ингви задумчиво и внимательно, заявила:

— Все это очень даже интересно, но ничего не говорит о вампирах. На островах Архипелага знают о вурдалаках, друид в Риодне пугал нас упырями… И ничего. То есть никого. Все же я должна добраться до реликвии в башне нашего старого замка — она как-то связана с историей рода. Ингви, помни — ты обещал…

* * *

Трудности начались к концу второй недели плавания. Ингви посчитал, что достаточно просто плыть на восток — и рано или поздно они достигнут Архипелага, который огромен — а значит миновать его невозможно. Ни Никлис, ни его «ребяты» не имели большого опыта в управлении судном. Единственное, за что ручался медлинг — что направление строго на восток он выдерживает четко. Ну, более или менее четко…

Впрочем, покидая Риодну, они наполнили пресной водой все сосуды, что были на судне. Подобие Логен, освобожденный ими, первые несколько дней находился в состоянии шока и в основном спал — так организм гермафродита по-своему преодолевал стресс. Наконец Логен постепенно начал приходить в себя и Ингви попытался его расспрашивать. Прежде всего, демона интересовало, что он знает о тайнах нахождения пути в открытом море — оказалось, совершенно ничего. Кроме того Ингви заводил с гермафродитом богословские диспуты. Находясь на Большом Длинном Эману, он и не думал всерьез обсуждать с Вевеном религиозные тезисы, поскольку вполне резонно посчитал Гили Доброго стопроцентной выдумкой.

Во-первых, Гили слишком уж походил на Гилфинга, веру в которого люди Мира получили от эльфов как бы в нагрузку к обширному багажу научных, культурных и хозяйственных знаний. Слепо перенимая от эльфов (да и гномов, хотя и в меньшей степени) практически все, люди, так же не задумываясь, взяли и религию, перекроив ее «под себя». Естественно, они, будучи учениками «детей ложных богов», оказались учителями еще более отсталых островитян — история повторилась, хотя и в несколько гротескной форме…

Во-вторых, Ингви весьма фривольно использовал облик Гили в своих военных предприятиях (считая, что имеет дело с мифом) и решил, что окажись божок Архипелага реальным — уж он бы как-нибудь дал о себе знать дерзкому святотатцу. Однако видя, как раз за разом под масками божков отсталых народов обнаруживается одна и та же черная и зубастая личина, Ингви засомневался и относительно Гили.

Беседы с Логеном мало что прибавили. Сам Гили к верующим лично не являлся, как он выглядит — Логен не знал. Даже сама мысль о собственном внешнем сходстве с божеством подобию показалась свежей и заслуживающей обдумывания. А затем гермафродит замкнулся еще больше — после того, как Филька в своей обычной бесцеремонной манере стал расспрашивать его о подробностях пресловутой ночи с Феей Сильвенчей…

Вообще делать в этом плавании было нечего. Ингви пытался работать с оказавшимся в его распоряжении друидским шаром. У побежденных он требовал все шары — но получил лишь один с уверением, что больше нет. Ингви понимал, что это не так, но настаивать на своем не представлялось возможным… Сам шар, на две трети опустошенный, являлся всего лишь резервуаром для маны и не содержал никаких специальных заклинаний… Кендаг вновь и вновь правил и точил клинки, а викинги во главе с Никлисом просто не делали ничего, совершенно не уступая в этом искусстве даже признанному мастеру безделья — Фильке… Их корабль мчится по ветру, жратвы вдосталь (поскольку экипаж «Нивги» стал втрое меньше, чем обычно, значит припасов — тройной запас), сундуки с добычей — вот они. Чего же еще!