Даже мельком оглядев плацдарм, Тим понял: воинов не тревожили. Не было видно ни черных пятен, которые оставляют плазменные заряды, ни оплавленных участков, возле санитарного барака никто не суетился. Колонны и цепи наступающей армии Уклада – ровные, будто вымерены световым лучом. В бою-то порядок неизменно нарушается. Разгрузившись, пустые «гробы» взяли курс на платформу, георги – за ними. Высадка продолжалась четыре часа. Когда десантники оборудовали посадочную полосу, за «гробами» последовали тяжелые челны с боевой техникой. Вскоре штурмовые колонны были сформированы и двинулись к лунным городам. Подвижные ракетные комплексы, сопровождавшие штурмовиков, являлись куда более действенной защитой от налетов беспилотных межсфирников лунных, так что к двум часам георги возвратились на «девятку».
Работные в красном облачении теперь трудились без спешки, основательно и привычно. Шахтар бросил их старшине: «Боекомплект в норме, столкновений не было», затем повел дружину в большой зал. Скоро время молитвы. Вслух отдавать распоряжения отцу Карену не потребовалось, по лучам снежинки скатилось: вылетов не предвидится. Тимур старательно думал о всякой ерунде, чтоб не подвести Романа. Сейчас настроение у всех легкое, между боями перерыв, и дружинники мыкаются, не зная, чем себя занять. Готовились к схваткам, вчера напряжение какое было! А сейчас – «не предвидится». Вот и прислушиваются друг к другу, потому что из ожидания и неизвестности проистекла даже некоторая растерянность. Не ровен час теперь подумать о важном – сразу учуют. Потому Тимур вспоминал домашних, Катькиного жениха, деда с Кардюмом, еще Балаяна вспоминал. А когда пришли в зал, все уставились в телевид, ну и он тоже уставился. Но ничего нового не показывали: та же вчерашняя армада челнов, плотным строем идущая к Луне, залпы ЧОПов, извергавших плазменные снаряды под величавую музыку, да обрывочные, коротенькие записи десантников в боевых космоформах, марширующих рядом с колоннами техники. Куда более интересными оказались разговоры воинов и работных, толпящихся у экрана. Румяный пилот, размахивая руками, объяснял техникам, должно быть, старым приятелям:
– Рисковать не будем! ЧОПы чисто по целям прошлись. Точно говорю: купола, верхние этажи – все выгорело. Ни ракетных турелей, ни другого чего нет, все снесли.
– Так что, спалили оккупантов? – неуверенно поинтересовался один из красных комбинезонов.
– Да, – подхватил другой, – а хорошо бы там сейчас погулять, а? Небось добра лунного навалом осталось. Эх, слетать бы…
– Да не выйдет, кто ж нас туда… – вдруг техник с надеждой воззрился на пилота. – Слушай, Григорий, а может, как-то получится? Космоформу наденем, да ты нас и свозишь? А то в самом деле! Вот домой-то заявлюсь, малые сразу и спросят: ты, папка, американов бил? А на ихнюю сфиру ступал? А город лунный видел ли?
– Нашел себе монорельс после работы – боевой челн! – фыркнул пилот. – Куда я тебя возьму? Вместо ракеты в трюм посажу? Очумел ты, что ли? Да и не найдешь ничего. После плазмы там одна хрустящая корочка.
– Лунные на нижних этажах высидят. Плазменный снаряд глубоко не прожжет, – встрял другой пилот.
Разговор привлек внимание, и спорщиков окружили солдаты.
– Вот именно, – подхватил тощий военный. – Ты еще, красноштанный, сунься туда, тут тебе американы и дадут по заднице.
Десантник, решил Тим. Рукав облачения этого солдата вздувался толстой сосиской – похоже, рука в регенерационном блоке.
– Почему это по заднице? – обиделся техник.
– А по чему же еще? Ты ж как американа увидишь, так и драпанешь – только задницу под выстрел и подставишь.
В толпе засмеялись. Тим оглянулся на отца-командира. Шахтар с каменным лицом глядел в экран, будто его не касаются суетные разговоры.
– Вот мужик верно говорит: хрустящая корочка, – продолжал десантник. – Она же и загерметизирует, так что нижние этажи воздух сохранят.
– Там своя система, – поправили пехотинца, – когда давление в отсеке падает, переборки захлопываются. Точно как на наших челнах.
– Тем более, – десантник не отвлекался, а упрямо гнул свое, наседал на работного. – Так вот, американы корочку прорежут, она вроде пластика, мягкая. Прорежут и выйдут. А тут ты как раз: здрасьте! Дайте мне макдоналдсонов кулек!
Тут уж все дружно заржали, даже Карен чуть улыбнулся. Тим уловил настроение отца-командира: ничего, перед боем не грех и пошутить, люди волнуются…
И еще Тим подумал: точно, американы на нижних уровнях сидят, им ЧОПы не повредят. Все правильно – в соответствии с приказом щадить мирян, хотя и оболваненных пропагандой, которой морочат их закоренелые грешники, правители малой сфиры. Вдруг снова возникло странное чувство: будто эти мысли не совсем собственные, а словно подсказал кто-то. Хотя мысли – что? Они правильные, верную мысль и хорошо если подскажут. Или об этом, что хорошо, тоже не Тимур подумал? Ох, непростой эксперимент выходит.
Он ощутил внимание отца Карена и принялся старательно думать о семье, чтоб не выдать… Семья – Катька, мама. Дед со своим Кардюмом… как там они рассуждали? Слишком много информации – это тупик, люди не воспринимают ее и теряются. Потом еще говорили, что… Тут Тимур снова прислушался к спору военных. Разговор пошел интересный, так что отвлекаться нарочно было больше не нужно. Причиной перепалки послужила короткая лента в телевиде – зрителям показали, как продвигается по серой лунной равнине колонна боевой техники. Перед объективом то и дело мелькали разведзонды, шпионские трансмиттеры. «Они так низко никогда не опускаются!» – заявил десантник с регенерационным блоком на руке. Потом появилась женщина-врач – та самая, что делала Тимуру прокачку, – и позвала:
– Шаймев!
На собравшихся доктор не смотрела, уставилась в браслет, который, наверное, указывал на пози-чип раненого десантника. Долговязый пехотинец протолкался к ней, женщина сухо бросила: «Я же сказала: сегодня лежим в медблоке». Оба удалились, женщина шла впереди, по-прежнему глядя в экранчик браслета, Шаймев понуро брел следом, бормоча, что он только на минутку, потому что тут новости показывают, и что смотреть первый канал все имеют право, ибо на то воля Божья. Спор тут же заглох, военные принялись обсуждать, какую тактику выберут американы. Что они сдадутся по-хорошему – никто не верил, уж очень упорно защищались на орбите. Техники азартно и, по мнению Тимура, бестолково гадали, какими силами будут атаковать оккупанты. Пилоты с десантниками презрительно морщились и пытались объяснить, что нападать на штурмовую колонну десанта в боевом режиме – гиблое дело, это американы и сами понимают. Скорее всего, станут защищаться в городах. Один Всевечный ведает, что у них там приготовлено, какие ловушки, и насколько удачно отстрелялись ЧОПы.
Тимур видел, что работные кругом неправы, их доводы звучали бестолково, зато спорили техники очень уверенно, размахивали руками и всуе поминали Всевечного. Говорили дружно, поддерживая друг друга. Должно быть, в перерывах между обслуживанием челнов красные комбинезоны маются и скучают, вот и обсуждают от нечего делать боевые действия, которых не видят и представляют себе совсем неправильно. Зато успели столковаться между собой, да так, что и сами поверили в собственные выдумки. В общем, дед с Кардюмом не совсем, выходит, правы – переизбыток сведений, может, и вред приносит, но и от недостатка информации в картине мироздания, как ее видит мирянин, образуются прорехи, которые суетный профан заполняет невесть какой ерундой…