Секретные операции Люфтваффе. От Гренландии до Ирака. 1939-1945 - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Дегтев, Дмитрий Зубов cтр.№ 18

При этом немцы не только допрашивали и выявляли пленных инженеров, но и привлекали их к сотрудничеству в качестве чертежников и технических аналитиков. На этом специализировалась зондеркоманда-655, которой руководил выходец из России Вилли Мецнер, до 1931 г. он жил и работал в Ленинграде. Наиболее ценные специалисты допрашивались в зондеркоманде-806. Это было особое подразделение, которым командовал опытный разведчик майор Гемпель, специалист по советской военной промышленности. Его сотрудники тщательно опрашивали пленных инженеров, выуживая у них всю известную им информацию. После чего предлагали закрепить сказанное на технических чертежах и планах.

В указанных зондеркомандах «трудились» и горьковские специалисты, как, например, Андрей Косун, руководивший группой по изучению советского пулеметного вооружения, и Федор Замятин, получивший штатную должность чертежника-копировальщика. Последний даже носил немецкую форму и получал оклад как военнослужащий вермахта.

Уже после войны в Горьком было проведено несколько закрытых судебных процессов над земляками – немецкими шпионами. К примеру, в обвинительном заключении Василия Шлемова, бывшего диспетчера пристани Горький Московско-Окского речного пароходства, говорилось:

«Шлемов, находясь в составе 194-го полка морской пехоты, в октябре месяце 1942 года, во время боев с немецко-фашистскими захватчиками под городом Моздок попал в плен к немцам, откуда в числе других пленных бойцов был переведен в лагерь в город Георгиевск. В Георгиевском лагере военнопленных Шлемов был, как специалист по эксплуатации водного транспорта, выявлен и допрошен обер-лейтенантом Брауном (доктором экономических наук), возглавлявшим одну из групп экономической разведки германской армии, именуемой Абверкоманда-101, а впоследствии «Зондеркоманда Штелле». На этом допросе Шлемов был предварительно обработан Брауном и выдал последнему секретные сведения о грузоперевозках по Московско-Окскому пароходству и количественном составе флота на пассажирских линиях Москва – Уфа и Москва – Горький, являвшихся в период Великой Отечественной войны особо важными стратегическими путями.

В ноябре 1942 года Шлемов из Георгиевского лагеря был переведен в лагерь военнопленных в г. Ставрополь, где с ним по указанию того же доктора Брауна связался сотрудник вышеуказанной немецкой разведки Куроедов – в прошлом работавший инженером-механиком Средне-Волжского речного пароходства… Дав согласие сотрудничать с органами немецкой разведки, Шлемов приступил к практической предательской работе, выполняя ряд чертежно-копировальных работ по оформлению материалов, собранных экономической разведкой от русских пленных, содержащих государственную тайну, лично начертил схему телефонно-селекторной связи и радиосвязи Московско-Окско-Камского и Волжского пароходств, а также расшифровал аэрофотоснимок города Молотовска, нанеся на него расположения военных объектов. Кроме того, выявлял из среды русских военнопленных антисоветски настроенных лиц, способных на предательскую деятельность в пользу немцев, и отбирал у них известные и секретные сведения, интересующие разведку противника».

Аналогичным образом работал на немцев и бывший инженер завода «Красная Этна» Григорий Федорцов. Он служил на Черноморском флоте, а в плен попал в Севастополе в июле 1942 г. Впоследствии Федорцов работал у немцев чертежником и занимался копировкой планов советских городов и разного рода технического оборудования.

Еще в начале 30-х гг., когда многие заводы, в том числе и автогигант в Горьком, еще только возводились, многие немецкие специалисты принимали непосредственное участие в их строительстве. Благодаря этому в руках командования люфтваффе оказались подробные схемы многих корпусов и сооружений, а также коммуникаций.

Кроме того, в 1941 г., когда советские войска быстро отступали, а учреждения и заводы просто не успевали уничтожить и вывезти свои архивы, в руки немцев попали огромные массивы секретной переписки между заводами, наркоматами и прочими ведомствами, в которой упоминалось большинство военных предприятий и вся их продукция.

Следует также иметь в виду, что дальние самолеты-разведчики регулярно снабжали абвер высококачественными снимками всех военных объектов, расположенных западнее линии Пермь – Уфа, то есть Урала. При этом дурацкая камуфляжная «маскировка», на которую тратилось много сил и средств, в действительности не давала никакого эффекта. Что наглядно подтверждается сохранившимися аэрофотоснимками. Дешифровщики без труда распознавали на них даже мельчайшие объекты вроде трансформаторов и калориферов и могли без труда определить профиль предприятия. Все это вместе взятое позволяло немцам составлять подробные карты целых городов и любых объектов, вплоть до линий водопровода и канализации. А чтобы летчикам было проще находить цель, профессиональные чертежники и художники еще и рисовали трехмерные рисунки заводов в разных ракурсах.

В Советском Союзе еще с начала 30-х гг. царила доходившая порой до идиотизма шпиономания и игра в секретность. Заводы называли по номерам, прятали от «любопытных глаз» за деревьями и кустами, а продукцию обозначали кодовыми словами. К примеру, подводные лодки называли «баржами», а даже в секретной переписке скромно именовали «спецсудами». На всех, даже второстепенных бумажках всюду стояли штампы «совершенно секретно» и просто «секретно». Любое разглашение «тайны» строго наказывалось, приравниваясь к государственной измене. Даже газеты имели строгие инструкции, фотографии каких районов и видов города можно печатать, а какие нет. В годы войны все это приобрело еще большие масштабы.

Однако в действительности это была именно игра в шпионов. Понятно, что, когда тысячи рабочих прекрасно знали, что они выпускают, скрыть истинный профиль предприятия, его месторасположение и номенклатуру продукции было просто нереально.

Так или иначе, абверу удалось получить довольно точные сведения практически обо всех горьковских заводах. Так, в одной из разведсводок абвера за май 1943 г. говорилось: «Горький, ранее Нижний Новгород, имел население 644 тысячи человек, известен как город, в котором сосредоточено несколько крупных объектов военной промышленности, включая завод № 112 «Красное Сормово», где работает примерно 12 000 человек и производятся ежемесячно 270 средних танков Т-34, что составляет примерно 15 % всего объема выпускаемых танков этого типа».

В пылу борьбы с германской агентурой органы НКВД нередко хватали и совершенно невиновных людей, выдвигая против них нелепые и безосновательные обвинения. Так, в апреле – мае были арестованы трое рабочих прессового цеха ГАЗа: И. Родин, Н. Дружаев и П. Шувалов. Им вменялось в вину, что они специально не выполняли план, «срывали работу прессов», отвинчивали остродефицитные детали, предохранители и… выбрасывали их на свалку. Основным доказательством в деле являлась статистика, согласно которой «на этом участке больше, чем на других, было аварий и отключений фидеров». На допросах все трое, конечно, сознались, что с 30-х гг. ненавидели советскую власть и с начала войны согласованно действовали в интересах фашистской Германии, целенаправленно срывая изготовление узлов для «катюш». Аналогичные дела на «шпионов» штамповались в органах сотнями, главными «уликами» в них чаще всего фигурировали «чистосердечные признания», так что к распространенной статистике о разоблачении ими огромного количества диверсионных и разведывательных групп надо относиться с большой осторожностью.