Свет твоих глаз - читать онлайн книгу. Автор: Джоди Хедланд cтр.№ 38

Шагая прочь от постоялого двора, Пьер буквально чувствовал, как тяжело давит на него влажность, мешая дышать, словно озеро и небо вдруг поменялись местами.

– Погоди!

Пьер выдохнул, услышав за спиной голос Эбенезера, и заставил себя досчитать до пяти, прежде чем оглянулся. Эбенезер стоял на пороге двухэтажного беленого трактира, и бесформенная серая рубаха липла к его потному телу.

– Кажется, ты прав, – хмуро продолжил Эбенезер. – Я не хочу доставлять полковнику лишнее беспокойство, особенно в такие сложные времена.

Всех волновало грядущее нападение американцев.

Большинство горожан даже начали запасаться едой и прочими припасами в ожидании новой битвы. Некоторые считали, что американцы забросают город ядрами со стороны гавани. Другие подозревали, что будет мощная стычка на берегу, после чего нападавшие захватят форт. Были и те, кто говорил, что американцы устроят блокаду в надежде уморить голодом английский гарнизон острова.

Пьеру было известно не более, чем любому из островитян. Его общение с американскими силами было односторонним: он слал им свежую информацию и никогда не получал ответа.

– Если я позволю Анжелике отправиться с тобой в форт, – сказал Эбенезер, – то лишь при условии, что ты сразу же вернешь ее домой.

Пьер пожал плечами, словно это не имело значения, но на самом деле ему хотелось заорать Эбенезеру, что он никогда не вернет ее назад.

– Я не распоряжаюсь ни желаниями мисс Мак-Дугал, ни ее уроками. Я всего лишь сопровождающий.

– А я могу отложить ее наказание на завтра.

Больше всего Пьер хотел, чтобы Анжелике не приходилось волноваться о возможных «завтра» с Эбенезером.

– Она взрослая женщина. – Он не сумел сдержать попытки ее защитить. – Тебе необязательно наказывать ее, как ребенка.

– Я ее опекун. Я обещал ее матери дать ей надежный дом. Однажды она поблагодарит меня за заботу, за то, что научил ее следовать заповедям и защитил от постыдных и греховных путей ее матери и сестры.

Вот уж что Анжелика точно не станет делать, так это благодарить Эбенезера.

Но вместо того чтобы возразить, Пьер посмотрел вверх, на затянутое дымкой солнце, притворившись, что определяет время.

– Раз уж из-за тебя она опоздала на урок, возвращения вовремя ждать не советую.

Эбенезер что-то пробормотал себе под нос и вернулся в таверну. Пьер проследовал за ним до двери и стал ждать.

Несколько минут спустя Эбенезер вернулся в столовую. Анжелика медленно шла за ним, и Пьер не сдержал вздоха.

– Не думай, что, если я выпустил тебя из комнаты, тебе не придется отбывать наказание, когда ты вернешься, – сказал Эбенезер, отходя в сторону, чтобы она могла пройти.

Ее лицо горело нездоровым румянцем, выбившийся локон прилип ко влажному лбу. Глаза запали и остекленели, а когда она посмотрела на Пьера, то словно не узнала его.

Сердце Пьера застыло. Анжелике было плохо.

Что Эбенезер с ней сделал?

Еще несколько шагов, и она покачнулась, ей пришлось схватиться за край стола, чтобы не упасть. Пьер рванулся вперед и подхватил ее под руку.

– Ты заболела?

Она не ответила, лишь оперлась на него.

– Она здорова, – отозвался Эбенезер. – Всего лишь переживает последствия своего наказания, которое в полной мере заслуживает.

Пьер подвел девушку к двери. Анжелика волочила ноги, и ему казалось, что она вот-вот упадет.

– Никто не заслуживает подобного обращения! – заорал он на Эбенезера, изо всех сил борясь с желанием броситься назад и использовать отвисший живот этого ублюдка вместо боксерской груши.

Но вместо этого Пьер подхватил Анжелику на руки и мягко прижал к груди. Она тихо ахнула, но не возразила. Он рывком открыл дверь и вышел наружу, бросив через плечо полный презрения взгляд.

– Будь уверен, мисс Мак-Дугал узнает, как ты обращаешься с Анжеликой. Думаю, ее ничуть не порадует это открытие.

Пьер с удовольствием отметил, как Эбенезер встревоженно хмурится, и грохнул за собой дверью изо всех сил.

– Анжелика, ma chérie? – Пьер вгляделся в ее измученное лицо. – Скажи, что не так, чем я могу тебе помочь?

– Мне бы попить, – прошептала она растрескавшимися губами.

Пьер опустился на колени, аккуратно поддерживая Анжелику, а потом потянулся к кожаной фляге, которую носил на поясе. Выдернул пробку и поднес флягу к губам девушки. Несколько минут она пила, а затем слабо кивнула.

– Так-то лучше.

– Только не говори мне, что Эбенезер все эти два дня не давал тебе пить, – сказал Пьер, вешая флягу обратно на пояс и задевая пальцами охотничий нож. – Потому что если так, мне придется вернуться и заколоть эту свинью.

Она ничего не сказала, но ответ ясно читался в ее глазах.

Этот напыщенный гад лишил ее не только еды, но и воды. И, учитывая душную жару на чердаке, Анжелика могла умереть, если бы Пьер не спас ее вовремя.

Он напрягся и зарычал. И начал опускать ее на землю, зная, что у него не осталось выбора: он должен вернуться на постоялый двор и убедиться, что Эбенезер больше никогда не сможет причинить ей вреда.

Но Анжелика обняла его за шею:

– Нет, Пьер. Пожалуйста, не делай ничего сгоряча. Пожалуйста.

Пьер помотал головой и попытался высвободиться из ее рук.

– Я преподам этому ублюдку урок, которого он никогда не забудет.

– И тем самым сделаешь мне только хуже. – Ее карие глаза широко раскрылись, невидящий взгляд пропал, сменившись чистотой и открытостью, которые он так любил.

Пьер мрачно покосился на двери таверны.

– Пьер, со мной все будет в порядке. Особенно теперь, когда я с тобой.

Он снова поднялся, крепче прижимая ее к груди, не в силах отпустить. Все тело ныло от подавленного импульса, от необходимости отомстить.

Но мольбе в глазах Анжелики было невозможно отказать.

– Ладно. Тогда я забираю тебя домой и готовлю тебе хороший обед.

Она ответила слабой улыбкой.

* * *

Анжелика прижалась щекой к грубой ткани его рубашки.

– Пьер, я могу идти, – сказала она, зная, что голосу недостает уверенности.

– О, так ты намекаешь, что я недостаточно силен, чтобы тебя нести?

Из его голоса наконец-то исчезла ярость, которая так ее напугала. Анжелика была уверена, что он действительно бросится обратно в таверну и прикончит Эбенезера.

– Ты такой слабак, Пьер.

Он поднял ее повыше.

– Ты совершенно ничего не весишь.

И снова злость пробралась в его голос.