Наследница трех клинков - читать онлайн книгу. Автор: Дарья Плещеева cтр.№ 74

Пока Анетта читала Псалтирь, а Эрика подглядывала, Мишка понемногу оделся. Маша причесала его и горячими щипцами загнула букли. Тогда только он понял, что сделал глупость, – нужно было сперва немного полежать, а потом лишь приводить себя в парадный вид.

Сидеть без дела в обществе баб ему не хотелось – он сунул в карман бархатную маску, которую ему дал капитан Спавенто, и решил спуститься в зал. Шел он по черной лестнице и у самого выхода столкнулся с дамой. Эта дама была одета очень просто и, увидев Мишку, закрыла лицо краем платка. Он понял – мадемуазель Фортуна! За ней шла пожилая женщина, поглядевшая на Нечаева весьма неодобрительно.

А потом случилось крошечное чудо.

Пропуская мимо себя даму, Мишка ухитрился незаметно взять ее за руку. Старуха этого не видела – пожатие длилось миг. Но оно было взаимным!

В беспутной Мишкиной жизни проказливых рукопожатий набралось – на гвардейскую роту с избытком стало бы. А вот именно это вознесло душу в небеса. Это было – как будто самая первая в его жизни женская рука возникла из небытия вместе с тем первым волнением, восторгом и победным торжеством, вместе с первым обещанием и первой лаской.

А по тому, как на этот изумительный миг замерла мадемуазель Фортуна, Мишка понял – и она ощутила что-то подобное, пронзительно-сладостное, как страшноватое и головокружительное предчувствие первого поцелуя.

Мишка уже шагнул вниз, дама поднялась на следующую ступеньку, но пальцы не могли расслабиться и расстаться. Еще миг – и пришлось…

Мишка медленно спустился вниз, а дама постучала в двери жилища капитана Спавенто, где ее уже ждали. Оттуда был еще и другой выход – на парадную лестницу.

До начала сбора публики было больше часа – как раз столько, чтобы мадемуазель Фортуне успеть привести себя в порядок и приготовиться к ассо. Мишка надел маску и вошел в пустой зал. Там все было готово – стояли кресла, оружие с длинного стола убрали. Слуга зажигал свечи в спущенных вниз люстрах и в канделябрах. На небольшом столике у окна был приготовлен поднос с прохладительными напитками – господин Фишер желал, чтобы увеселение имело совершенно светский вид.

Минуту спустя вошел знакомец, отменный фехтовальщик Польди, чьим главным ремеслом была медицина. Сегодня и у него было назначено ассо с кем-то из офицеров Семеновского полка. Насколько Нечаев знал, это был давний спор о превосходстве, и они встречались в поединках постоянно, даже несколько раз нешуточно ранили друг друга.

Мишка и Польди по-немецки разговорились о важном для обоих деле – стали сравнивать известных столичных фехтмейстеров. И Мишка с печалью отметил, что русских среди них почти нет.

– А тут – как в моем ремесле, – сказал Польди. – Российскому жителю в столичные доктора выбиться трудно, Медицинская коллегия – это же теснейший союз иностранцев против русских. Вот Густав Ореус – когда подал прошение о получении диплома? Бог весть когда! Вся его вина – в том, что он учился в России, в адмиралтейском госпитале. Пока государыня, пошли ей Бог здоровья, самолично не вмешалась и не велела признать Ореуса доктором медицины, диплома ему не давали. То же и в фехтовании. Только тут государыня вмешиваться не станет.

– Но ведь господин Арист и капитан Спавенто уже известны в обществе? – спросил Нечаев.

– Их слава ненадолго. Фишер довольно умен, чтобы открыто с ними не ссориться и даже позволить им давать уроки в своем зале. Но обратите внимание – придворные к ним не ходят. Казалось бы, Фишер сделал все, чтобы их привлечь – одно занятие в зале стоит два рубля, вдумайтесь – два рубля! Лучшая гарантия, что не понабегут армейцы и сомнительные личности. А когда стало ясно, что Арист и капитан Спавенто – русские, тут-то любопытство к ним и угасло. Господам придворным хоть пьяного конюха в фехтмейстеры поставь – лишь бы француз! Поэтому оба они вскоре вернутся в Англию, где их отлично знают и принимают в лучших домах. Там даже хорошо, что они русские, – англичане это забавляет…

Мишка затосковал – фехтмейстеры ему нравились. И родилась отчаянная мысль – не податься ли и самому в Англию? Из полученных за ассо денег часть употребить в домашнее хозяйство, а остальные приберечь до весны, когда начнется навигация.

О своем долге он в тот миг совершенно не помнил. А Фортуна, глядя с небес, только вздохнула – неисправим…

Стало быть, нуждается в поучении…

Понемногу в зале стала собираться публика. Мишка и Польди ушли в соседнее помещение, где им подали для бодрости по стопочке янтарного напитка – это был настоящий коньяк из Коньяка. Мишка выглядывал в приоткрытую дверь – господа, оставив шубы в гардеробной, прохаживались, смеялись, читали раздаваемые лакеем листки и спорили о мадемуазель Фортуне. Было в зале и несколько замаскированных дам – суда по их манерам, вряд ли из высшего общества. Сам Бальтазар Фишер стоял у входа и приветствовал знакомцев. Судя по довольной физиономии, финансовая сторона дела казалась ему успешной.

Когда прибыл самый уважаемый гость, лучший столичный фехтмейстер мэтр де Фревиль, и был усажен в особое кресло, Фишер решил, что пора начинать, вышел на середину и обратился к почтеннейшей публике по-французски. Он наобещал приятнейших и полезнейших в свете увеселений, пошутил насчет того, что Академию Фортуны почтила своим присутствием сама мадемуазель Фортуна, после чего объявил зрелище открытым.

Сперва для развлечения публики Арист и капитан Спавенто вышли показать бой на рапирах-близнецах. Две рапиры, которые в сложенном виде казались одной, были в диковинку – старики, имевшие с ними дело, давно померли, молодежь о них и не слыхивала. Пока они удивляли публику, подошли запоздавшие зрители.

Потом было ассо, как положено, из трех схваток, бились Польди и его вечный соперник. Этих все знали и заключали пари на небольшие суммы. В двух схватках одолел Польди – ему и досталась слава, денег он не искал.

Наконец в зал были приглашены господин Нечаев и мадемуазель Фортуна.

Мишка вышел уже без кафтана, в расстегнутом камзоле и с закатанными по локоть рукавами. Его приветствовали криками. Потом появилась соперница под руку с Аристом.

На ней было простое светлое платье какого-то беспредельно изысканного и модного оттенка, с бантами на груди и на рукавах. Банты были из переливчатой тафты и казались то красноватыми, то синеватыми. Публика первым делом уставилась в вырез платья. Да, грудь имелась – и довольно пышная для высокой и стройной молодой дамы грудь, обрамленная пестроватым кружевом с крошечными красными розанами и бирюзовыми листками. Туго стянутая талия казалась столь тонка, что впору охватить ладонями. На голове был небольшой чепец с бирюзовыми лентами, на шее – бант из такой же ленты. Волосы, видневшиеся из-под чепца, казались золотистыми. Мадемуазель Фортуна имела вид молодой дамы из лучшего общества, не принарядившейся для бала, а принимающей у себя в малой гостиной таких же, как сама, аристократов. Вот разве что отороченная кружевом черная маска, из-под которой были видны губы, к гостиной не подходила.

Эти губы и вызвали громкий шорох в публике – кавалеры перешептывались, стараясь по очертаниям рта и подбородка угадать, которая из фрейлин выступает в ассо.