Страж морского принца - читать онлайн книгу. Автор: Дана Арнаутова cтр.№ 35

– Я остановился! Отец, я сломал проклятый прут, чтобы…

– Не ударить еще, – тяжело закончил король. – О да, достойный поступок. Что ж, ей хватило и одного раза – шрам останется на всю жизнь. Мне стыдно, что ты мой сын.

– Я не хотел, – прошептал Алестар, уставившись в стену с фреской и пытаясь собрать путающиеся мысли. – Отец, я правда не понимаю, что на меня нашло. Она постоянно дерзила, издевалась… Но я не хотел такого…

– Дерзила? Ах, так она дерзила тебе! И ты решил, что вправе наказывать и усмирять? И кого же? Свою избранную! Или ты забыл, почему она оказалась здесь? Безмозглая медуза! Думаешь, ей было в радость покинуть свой мир из-за твоей прихоти?

– Ну, так не покидала бы, – беспомощно огрызнулся Алестар. – Кто ее…

Голова мотнулась вбок, в ушах зазвенело. Алестар оглушенно потряс головой, неверяще глядя на отца. Пощечина! Ему!

– Кто ее заставлял? – пророкотал отец. – Ты это хотел сказать? Ты! И я, да простит меня Море. У тебя даже не хватило ума сначала узнать, как она здесь оказалась, верно? Глубинные боги, кого я вырастил! Трусливое ничтожество, способное ударить беззащитного. Женщину! Способное издеваться изо дня в день, оскорблять и мучить ту, кого сам же к себе приковал.

Вторую пощечину Алестар успел увидеть – но не уклониться. Рот наполнился соленым, но не привычным вкусом воды, а густым, скользким.

– Не смей уклоняться! Научился бить – умей и принимать удары. Дай тебе боги хоть часть отваги и великодушия этой девушки.

– Отец…

– Не будь твоя мать моей истинной любовью, я бы усомнился, мой ли ты сын, – тяжело отрубил король, отплывая на пару взмахов хвоста дальше. – А ты… ты позоришь ее память. Насильник, мучитель… Таким ли я хотел видеть своего сына и наследника?

Прервавшись на мгновение, он судорожно вдохнул, не сводя взгляда с ловящего воду ртом Алестара, и продолжил:

– Она тебе дерзила? А что еще она могла делать? Это ты рос во дворце, оберегаемый, как величайшее сокровище. А она воин! Не усыпанная жемчугом и золотом каи-на, что рискует разве что хвост оцарапать ракушкой, когда валяется на песке с кем попало. Настоящий воин! Ты хоть знаешь, что перед тем, как прыгнуть за перстнем своего короля, она убила пятерых его врагов! Пятерых! В неравном бою! А после этого не задумалась броситься в море, исполняя волю господина. И как ее встретило море?

Щеки, словно обожженные полдневными лучами светила, загорелись еще сильнее, Алестар даже ладони к ним приложил, слушая и не в силах вымолвить ни слова.

– Как ты мог? – уже тихо и невыразимо горько повторил отец, опуская плечи. – Я говорил с ней тогда, в первый день. Я просил извинения за то, что случилось у святой скалы. Извинения, ты слышишь, Алестар? Она отказалась от всего, что я предложил выкупом за обиду. Мне пришлось унизиться до угроз ее близким! И даже после этого она вела себя достойнее моего сына. Эта девушка тебе дерзила? За десятую часть того, что говорил и делал ты, следует убивать. И не смей оправдываться болью потери. Я только и слышу, что будь жива Кассия, все было бы иначе. Да, тебе больно! Но ты хотя бы знаешь, что Кассия до последнего мгновения жизни любила тебя и была верна. А Джиад… Ее король и возлюбленный, за которого она рисковала жизнью, продал ее, как связку рыбы! Продал и предал, понимаешь ты это? Отдал мне обманом, подлейшим лицемерием. Каково бы тебе было на ее месте?

– Отец… – с ужасом выдохнул Алестар, – но я… не знал…

– А ты дал себе труд узнать? Ты спросил ее о чем-то? Попросил прощения, быть может? Представь попробуй, что это твою Кассию взяли силой и обманом, разложили на песке в боли и бесчестии. Понравилось бы? А потом представь, что ее продали тому же самому насильнику. Ты бы хотел, чтоб она молчала и покорялась? Слова бы не промолвила, пока ее снова насилуют и оскорбляют?

– Хватит, – едва слышно сказал Алестар, уставившись в пол. – Хватит, прошу… Я… понимаю, правда. Но я в самом деле не хотел так… Я не знаю почему…

– Не знаешь? Ну, так я тебе скажу. Только сначала ответь: давно ты пьешь гарнату?

Алестар поднял голову – в голосе отца послышалась усталая брезгливость.

– Гарнату? – переспросил он, не веря ушам. – Но я никогда! Отец, я не безумец!

– Не безумец? Сомневаюсь. И уж точно лжец. Посмотри сюда.

Кивок на стол заставил Алестара подплыть ближе, взглянув на маленькую стеклянную шкатулку с плотно притертой крышкой, под которой виднелось несколько ярко-зеленых пилюль.

– И что? – недоуменно спросил он, поворачиваясь к отцу.

– Что? Это нашли в твоей постели. Глубинные боги, у тебя даже не хватает смелости признаться.

К брезгливости примешалось совершенно явное отвращение, и смотрел отец… Он никогда так не смотрел! В страшном сне бы Алестару не приснилось, что его отец… Стеклянная шкатулка переливалась резьбой на боковинах, прозрачная крышка, зеленые продолговатые комочки…

– Да я понятия не имею, откуда это! – отчаянно взвыл Алестар. – Отец, клянусь тебе! Памятью матери клянусь!

– Не смей. Поганить. Ее память, – тихо и ровно сказал король, в упор глядя на Алестара. – Не смей, слышишь? Ты не знаешь, почему вел себя так? В дурмане гарнаты еще и не такое можно сотворить. Я слишком долго был слеп, но теперь… Пока ты был в беспамятстве, целители исследовали твою кровь. Она пропитана гарнатой, и этого не бывает за один случайный раз. Весь дворец видел, как два дня назад охрана несла тебя в покои, одуревшего от этой дряни. Ты кричал и бился, а наутро снова…

Он отвернулся к окну, опустив голову и содрогающиеся плечи, закрыл лицо предплечьем, и Алестар, замерев в полной растерянности, услышал мучительные всхлипы.

– Отец, – прошептал он, надеясь на что-то, на какое-то чудо, которое случится и все расставит по должным местам. – Отец, я не пил гарнату. Клянусь… Я не знаю, как это могло быть. Целители ошибаются, или… Отец, я памятью Кассии клянусь…

– Молчи, – безжизненно донеслось от окна. – Неужели у тебя ничего святого не осталось? Я думал, уж ее-то память ты не осквернишь ложью. Я… сам виноват. Слишком сильно любил тебя, слишком многое позволял. Как теперь это исправить? Будь мне отпущено больше времени…

Он смолк. Откуда-то изнутри Алестара поднималась раскаленная горькая боль, от которой хотелось кричать и биться, взывая неизвестно к кому. Почему? Почему отец ему не верит?! Да, он был жесток с этой двуногой, как ее там… Но откуда гарната? Откуда эта дурь, к которой он ни за что бы по своей воле не притронулся? Это ведь даже не жвачка руш! За гарнату подвергают изгнанию!

Отец так и качался в воде, отвернувшись от него, пряча лицо, и это было хуже любой боли, хуже смерти. Как доказать, что это неправда? Он думает, что Алестар пил эту дрянь, весь дворец думает, а значит, и город…

– Отец… – Алестар закашлялся, продолжил хрипло, с натугой выговаривая встающие комом в горле слова: – Прошу. Молю тебя… Поверь хоть на миг. Я не пил. Может, мне подлили…