На краю. Тяжелый выбор России - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Буковский cтр.№ 33

– Да, Набокова я люблю, но, кажется, в отличие от него уже лучше владею английским, чем русским. (Смеется.) Потому что уже напрочь забыл русскую раскладку клавиатуры. Что же до моих культурных интересов, то могу сказать, что они уже не связаны исключительно с русской культурой. Это в России она нам казалась некой абсолютной величиной, а отсюда такая замкнутость выглядит очень одномерно. Я интересуюсь многими европейскими культурами. Хотя и российский опыт, безусловно, полезен – порой именно он создает некое особое измерение мысли, непривычное здесь.

Мы в свое время ожидали настоящего культурного взрыва после коммунизма – но его, как вы, наверное, также можете наблюдать, не произошло – потому что по большому счету ничего не изменилось. Может быть, я человек старшего поколения и чего-то не понимаю, но меня никоим образом не затрагивает модная ныне культура «Поколения Х». Это правящее ныне поколение, кому около 40, сделавшее беспринципность своим принципом. Не буду утверждать, что у них за душой ничего нет, но они мне просто не интересны. А вот их дети удивительны. Они гораздо ближе нам по духу – им интересны не только и не столько деньги, сколько творческое самовыражение, они изучают языки, историю… Вообще, каждое поколение бунтует против предыдущего. Если пока еще в моде сплошное потребление – следующее поколение непременно будет более духовным, если милитаризм – потом опять пойдут «дети цветов»…

– Я думаю, что вы сами ярко представляете только формирующийся сейчас тип «глобального русского». Это уже не просто «эмиграция» прошлых эпох, как переезд из одной страны в другую, а мобильное существование в глобальной диаспоре, все более популярное сейчас у разных народов, но по-прежнему непривычное для оседлой психологии. Глобальные люди действительно живут, творят, интересуются мировыми проблемами, а оседлые лишь «выживают»…

– Действительно, я живу глобально – сам обитаю в Англии, моя семья в Швейцарии, книги издаю во Франции, лекции читаю в Америке и Германии… Сегодня на самом деле русские все более превращаются в диаспору – те, кому надоело доказывать свои естественные права ничуть не изменившимся чиновникам и надзирателям. И это та же самая, открытая Ключевским, русская традиция побега от власти – только выплеснувшаяся уже за пределы России. Сейчас в Америке и Германии и в индустриальных центрах, и в студенческих городках уже огромная русская диаспора, миллионы людей. Даже здесь, в Англии, которая считается «дорогой страной», в середине 70-х, когда я сюда приехал, жило всего 200 русских, а сейчас, по неофициальным подсчетам, на нашем старом острове поселилось до 300 000 граждан из всех республик бывшего СССР! В Лондоне издаются три русские газеты, есть своя радиостанция, православные приходы по всей стране. (Кстати, их здесь никому не приходит в голову запрещать, как делают с католиками в России.) Причем эти люди вовсе не считают себя «оторванными от родины», скорее даже наоборот – у них психология лидеров. Они мыслят глобально – но по культуре вполне остаются русскими и свободно реализуют свои таланты и способности, без страха, что придет вдруг какой-то чиновник или бандит и все закроет, отнимет, посадит и т. п.

А что до оседлых людей, то что делать, например, обычному молодому человеку в России? Открывать свое дело, чтобы потом всю жизнь унижаться перед чиновниками? Идти в криминал или милицию, что ныне одно и то же? Ждать, пока призовут на эту никому не нужную войну в Чечню или косить от нее годами? В нынешней России человек должен прилагать неимоверные усилия, чтобы просто быть самим собой, – вот что самое печальное…

(из интервью для «Новой газеты». Ведущий В. Береснев. 2007 г.)

– Владимир Константинович, путинский режим часто сравнивают с советским (против чего, похоже, не возражает и сам президент). У вас есть ощущение, что вы приехали в ту же страну, которая променяла вас на Луиса Корвалана?

– Нет, сравнивать с тем временем глупо. Тогда был тоталитарный режим, а сейчас – авторитарный. Разница огромная. Тоталитарный режим от авторитарного отличается, во-первых, наличием идеологии, во-вторых, полной монополизацией на истину, а сегодня это уже невозможно. Россия – открытая страна: мы узнаем все, что происходит здесь, буквально в тот же день по Интернету. Это колоссальная разница: я-то помню, с каким трудом и риском нам удавалось собирать и распространять информацию о репрессиях в советское время. Сегодня есть выезд из страны, а раньше люди шли в тюрьму за чье-то право уехать.

– Зато современные государственники отличаются крутизной нравов. Раньше могли посадить в психушку, выслать на Запад, а теперь просто убивают.

– Это правда, убивали и тогда, но гораздо меньше, потому что такими вопросами ведало ЦК партии. Политбюро ЦК на всякий случай контролировало работу КГБ, помня о том, сколько людей погибло в тридцатые. Тот факт, что сегодня чекисты опять бесконтрольны, делает их еще более опасными….

И все же, поймите меня правильно: без советской планомерности много убить они не смогут. То, что они делают, это противно, преступно, но ни в какое сравнение не идет не только со сталинской эпохой, но и временами, когда мы жили. Тогда ты вышел на площадь, простоял 30–60 секунд и гарантировано получал три года лагерей. А сейчас подрались с ОМОНом, и пять суток Гарри Каспаров получил. Мне жалко Гарика, но это все-таки не три года лагерей.

– Прогресс уже есть: в Петербурге журналист Андрущенко получил два месяца.

– Я не оправдываю власти. Сажать по политическим причинам – позорно для любой страны. Но сравнивать с советскими репрессиями не надо, нынешнее время – сравнительно легкое. Я как профессионал вижу, насколько сегодня больше возможностей. Посадили в психушку Ларису Арап – и поднялась вся пресса на дыбы. И почти сразу выпустили. А раньше – где можно было поднять шум? Внутри страны это даже представить нельзя было. Нам надо было использовать западное радиовещание, западные правозащитные организации, а внутри страны протестовать было невозможно.

– Но ведь Путин действует постепенно. То, что было невозможно четыре года назад, возможно сейчас, а то, что трудно представить сейчас, – например, массовые репрессии, – будет возможно, не дай бог, уже завтра. Тем более у нас подготовлен закон об экстремизме, позволяющий каждого второго объявить экстремистом.

– То, что в России общество апатично, вовсе не означает, что оно радуется этим нововведениям. Никто не может этому радоваться, потому что понимает: он может быть там завтра. Тем более при существующем милицейском произволе каждый понимает, что его могут ни за что схватить, избить, пытать. Другое дело – люди надеются, что, если тихо сидеть, это их не коснется. Это довольно типично для людей, и не только в России. Однако корпорация ГБ вцепилась во власть совсем по-ленински и просто так не уйдет. Там вдобавок большие деньги, а раньше были лишь идеология, положение, привилегии…

– Но золото партии ведь тоже было.

– У чекистов ломовые деньги, какие в СССР никому и не снились: они ведь все теперь – миллиардеры. Какой-нибудь Билл Гейтс изобрел целую систему, создал эффективную компанию, чтобы стать миллиардером. А эти что сделали? Просто присосались к нефтяной трубе – и сразу миллиардеры…