Позорная история Америки. "Грязное белье" США - читать онлайн книгу. Автор: Лев Вершинин cтр.№ 39

Дальнейшее, надеюсь, понятно. Опуская подробности мелких, но все более частых лесных стычек, перераставших в кровавые сражения, зафиксируем: в начале 70-х ирокезы проявили себя так, что даже французы, жившие на фронтире, перестали чувствовать себя в безопасности. К тому же, поддержав англичан в «войне короля Филиппа», ирокезы выговорили взамен серьезное повышение оптовых цен на меха, на что англичане дали согласие, но при том условии, что Лига станет монопольным поставщиком «мягкой рухляди». Это было вполне здраво, ибо, в противном случае, в Европе пушнину стали бы покупать не у англичан, а у французов, поэтому ирокезы перестали делать вид, что соблюдают мир, а жаны с жаками начали укреплять форты и тренировать незадолго до того созданное ополчение. Параллельно усилиями «черных мантий», не боявшихся леса и бойко болтавших на всех экзотических языках, формируя «красный альянс» из старых союзников и племен, бежавших под защиту их пушек из местностей, покоренных пошедшей в новое наступление Лигой. И хотя поначалу далеко не все шло гладко, в 1648-м, когда нашествие ирокезов разбилось о стены Форт-Луи, положение на фронтах начало меняться. Хотя и очень медленно, поскольку в исторически сложившийся пасьянс легла новая карта: европейские терки, — впервые, не считая эпизода с отжимом у датчей Нового Амстердама, — перекинулись в Новый Свет, получив в истории имя «Война короля Вильгельма».

И опять-таки, не будем вдаваться в детали «Славной революции» в Англии, на век с лишним вперед сделавшей Лондон и Париж заклятыми врагами. С нас вполне достаточно знать, что к 1688-му на границе британских и французских колоний и без того было крайне неспокойно. Поскольку где чья территория, никто в точности не знал, мелкие, а временами и крупные драчки на меже шли вовсю, вызывая дипломатические обострения на Старом Континенте, а в 1689-м, когда до племен, опекаемых отцами-иезуитами, дошло, что английский сашем обидел друга французского сашема, несколько сотен красных франкофилов во главе с лесным сашемом по имени Пьяный Медведь ака маркиз Жан-Винсен д’Аббади де Сан-Кастин ворвались в английские пределы, грабя, убивая и уводя в плен поселенцев. В ответ Бенджамин Чёрч, победитель «короля Филиппа», уже полковник, разорил сопредельные французские территории, попросив друзей-ирокезов помочь, и телега покатилась с горы. Ирокезы атаковали французов и их местных союзников, французы не оставались в долгу, англичане побили французов при Порт-Рояле, но получили сдачи при Квебеке, после чего откатились за фронтир и притихли, а пожинать плоды пришлось ирокезам, которых дружно ненавидели все, кто не входил в Лигу, вне зависимости от цвета кожи. В 1696-м, не получив помощи от англичан, хотя просили едва ли не на коленях, ирокезы, — впервые со времен войны с оджибве, — выяснили, как гадко пахнет дым от собственных, а не чьих-то горящих поселков, вслед за чем попытались мстить, даже не глядя на окончание «белой войны». Однако силы были слишком несопоставимы: Лига могла победить любое из племен один на один, Лига, подтянув силы, справилась бы и с «красным альянсом», но уже с французами Лига вынуждена была играть осторожно, а против союза Лилии с красными людьми, — учитывая к тому же эпидемии и падение цен на меха, — вообще не имела шансов.

Впрочем, Лилии постоянные налеты ослабевших, но невероятно злобных соседей тоже надоели, в связи с чем стороны начали осторожно наводить мосты, и 4 августа 1701 года губернатор Новой Франции, как участник-гарант, и 1200 сашемов, представлявших около 300 кланов, подписали т. н. Великий Монреальский мир, поставивший точку на почти столетней резне, а заодно и на «бобровых войнах». Согласно договору, ирокезы отказались от вмешательства в разборки между Лилией и Львом, а также от претензий к племенам, союзным Франции, а галлы, получив право арбитража в конфликтах между подписантами, обязывались соблюдать объективность и «строго наказывать» нарушителей конвенции, даже если эти нарушители окажутся не ирокезами. Реально такой исход был, конечно, поражением Лиги и началом ее заката. Отказавшись от экспансии к побережью, «римляне лесов» развернулись на юг, в сторону оджибве, с которыми не любили иметь дело, а потому были вынуждены искать поддержку у англичан, из равноправных партнеров, способных играть собственные игры, превращаясь в вассалов, с мнением которых «белые братья» считались все меньше. Впрочем, поскольку на раскладах в глубине континента, куда белые еще не проникли, такие перемены не сказывались, сашемов Лиги это мало беспокоило. Они не были глупцами и все понимали, но планировали использовать передышку, длинную, обстоятельную (активных действий на западном фронте ирокезы не вели аж 15 лет, даже когда англичане просили), для переформатирования «Договорной цепи», пусть даже ценой превращения Лиги Пяти из абсолютного гегемона, как ранее, в первого среди равных. И следует отметить, преуспели.

А далее… Далее начинается XVIII век, по ходу которого грызня в Европе приобрела характер мировой войны, а «вечные мирные договоры» были, по сути, — подобно Версалю-1918, — перемириями, и аборигены Америки в этом эпосе, по сути, всего лишь расходный материал. Храбрый, очень полезный, в абсолютном большинстве и в «Войне королевы Анны» (1712–1714), и в «Войне отца Рале» (1722–1725), и в «Войне короля Георга» (1745–1747) стоявший за Лилию, но неизменно пролетавший на мизерах. Окончательный итог битвы за континент определила «Забытая война». Отголосок Семилетней, чаще именуемая «франко-индейской», ибо в противостоянии англичанам под белым знаменем Бурбонов объединились все красные люди. Кроме, конечно, накрепко привязанных к бриттам ирокезов. Шла она с переменным успехом, но, в конце концов, 10 февраля 1763 года, в соответствии с Парижским миром, Новая Франция перестала существовать, став британской Канадой. Французы-католики, на основании Акта о Квебеке, получили все права подданных Его Величества, включая (в отличие, скажем, от ирландцев) свободу вероисповедания, а поредевшие индейские племена Севера — королевские гарантии, что обижать их никто не будет. И к слову, если и были обмануты, то не сильно, что, впрочем, не очень удивительно, ибо, в отличие от колонистов, Лондон, давши слово и не очень нуждаясь в его нарушении, старался исполнять.

Формально же более всех, как ни странно, выиграли племена фронтира: не тратить деньги на что угодно, кроме завоевания Индии, парламент Англии издал серию биллей, определивших еще не вписанных в цивилизацию индейцев «суверенными нациями» и строго запрещавших жителям колоний занимать земли за грядой Аппалачей. И это было одним из фитильков будущего взрыва. Если раньше аппетиты колонистов, как старожилов, так и понаехавших, в какой-то степени усмиряло присутствие французов, то теперь, когда французов не стало, запрет на расширение не мог не вызвать бурю как в верхах, так и в низах. И в этой буре — а тем паче, после, — «суверенным нациям» предстояло иметь дело с куда более страшным врагом, нежели англичане, французы и ирокезы, вместе взятые. Но об этом, разумеется, никто еще не мог и догадываться.

Предельно кратко описав в предыдущей главе борьбу Льва и Лилии за контроль над Северной Америкой, завершившуюся поражением Парижа, я преднамеренно не касался событий, происходивших на «несуществующем» фронте военных действий, к западу от формального фронтира. А там, в зоне Великих Озер и долины реки Огайо, все было никак не проще, чем на фронтах, официально признанных…