Не так страшен черт - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Калугин cтр.№ 3

Появление чертей на улицах Москвы давно уже перестало вызывать ажиотаж среди граждан. А по первому времени, когда только открылись Врата, народ собирался толпами, чтобы поглазеть на них. Я слышал, что святоши крайне неодобрительно оценивали подобный повышенный интерес, проявляемый людьми в отношении обитателей Ада.

Как мне кажется, дело было в том, что во все времена и в любых культурных традициях зло получало куда более яркое и образное художественное воплощение – будь то литература, живопись или театр, – нежели добро. И, что удивительно, это происходило даже в тех случаях, когда автор ставил перед собой задачу изобличить порок и наглядно показать всю его пагубность и низменность. Хотите пример? Какая часть Библии пользуется наибольшей известностью? Верно – Апокалипсис. Хотя лично мне больше нравится книга Екклесиаста.

Образы обитателей Ада, созданные неуемной людской фантазией, хотя и были ужасны, но в то же самое время дышали жизнью, в отличие от стерильно-белых святых, изрекающих банальные истины с идиотически глубокомысленным выражением на заросших патриархальными бородами лицах, или пухленьких ангелочков, тяжело и неуклюже взлетающих, подобно объевшимся голубям, на своих рудиментарных крылышках. Поэтому сразу же после открытия Врат люди обратили все свое внимание именно на чертей, рассчитывая не только почувствовать замирание духа от близости инфернального пламени, но, возможно, и вкусить от того запретного плода, который, как многие тогда полагали, непременно имелся в кармане у каждого порядочного прислужника Сатаны! Могу представить себе, насколько велико было разочарование тех, кто уже готов был объявить себя истым сатанистом, когда они увидели, что облик обитателей Ада не имеет ничего общего ни с одним из тех ужасающих образов, которые мы для них придумали: ни тебе налитых кровью глаз навыкате, ни отвисших до плеч ушей, ни дыма из ноздрей. Даже пресловутого запаха серы рядом с ними не ощущалось.

Черти, что сейчас, стоя на пороге, с интересом изучали обстановку моего кабинета, оба были среднего роста и отнюдь не атлетического телосложения. Руки их были чуть более длинными, чем у людей, а кисти рук – очень узкими, с тонкими и удивительно подвижными пальцами, словно у музыкантов или карточных шулеров. Головы, сидевшие на тонких, длинных шеях, казались чуть сдавленными с боков, но скорее всего такое впечатление создавалось потому, что у обоих были вытянутые подбородки, запавшие щеки и выступающие скулы. Волосы у чертей были гладко зачесаны назад, но если у одного из них они были иссиня-черными, то у другого – серо-стального цвета. Вопреки широко распространенному заблуждению, рогов у чертей не имелось. Во всяком случае, я их не видел. Полагаю, что также отсутствовали у них и копыта с хвостом. Иначе черти просто не смогли бы влезть в ту одежду, которая была на них. А одеты они были в узкие облегающие брюки и короткие курточки из синтетического материала черного цвета, по виду напоминающего кожу, но куда более легкого, удобного и практичного. Под курткой у одного из них была темно-фиолетовая рубашка с узким стоячим воротничком, застегнутым на все пуговицы, у другого – серая водолазка с обтягивающим горло воротом. На ногах – узкие черные полуботинки, типа мокасин.

В последнее время одежда, поставляемая из Ада, пользовалась феноменальным спросом в московских магазинах. Но покупали ее главным образом только туристы, потому что цены на адскую продукцию были запредельными благодаря торговым надбавкам, которые устанавливал лично Градоначальник. Разницу же между ценами поставки и продажи он, с неизменной улыбкой доброго папаши на круглом, как полная луна, лице, опускал в свой необъятный карман. Сам Градоначальник не придерживался никакого определенного стиля в одежде, но кепка из так называемой «адской кожи» в последнее время стала неотъемлемой частью его образа.

Как только черти закончили изучать интерьер кабинета и скрестили свои взгляды на мне, я тотчас же изобразил на лице улыбку, подобающую человеку, знающему себе цену, и сделал приглашающий жест рукой в сторону ряда стульев, стоявших у стены. Сегодня посетителей у меня еще не было, поэтому и стулья все были целы.

Не двигаясь с места, черти быстро переглянулись.

– Вы Дмитрий Алексеевич Каштаков? – спросил черноволосый.

Голос у него был негромкий и чуть хрипловатый. По-русски он говорил правильно, без малейшего акцента и даже заметно «акал», как будто родился и всю свою жизнь прожил в Москве в те времена, когда в этом городе еще умели говорить на хорошем русском языке, не разбавленном блатной феней и иностранными словами, употребляемыми в таком контексте, что об их первоначальном значении можно было только догадываться. К сожалению, сам я тех времен уже не застал.

– Мама обычно называет меня просто Димочкой, – выдал я в ответ дежурную шутку.

Черт удивленно приподнял бровь. Он явно не понимал, что я хотел этим сказать.

– Да, именно так меня и зовут, – коротко кивнул я. – Каштаков Дмитрий Алексеевич.

– Вы частный детектив? – задал новый вопрос черноволосый черт.

– Если вам нужен зубоврачебный кабинет или нотариальная контора… – начал было я, но черт перебил меня, не дослушав.

– Нет, нам нужен именно частный детектив, – произнес он с убийственно серьезным выражением на лице.

– В таком случае вы попали именно туда, куда нужно, – вынужден был признаться я.

Сказав это, я снова указал на стулья.

На этот раз черти верно истолковали мой жест. Подойдя к стоявшим у стены стульям, они дружно опустились на них и почти синхронно закинули ногу на ногу.

– Вас рекомендовал нам господин Свиридов, – выдал первую, прямо скажем, весьма скупую порцию информации черноволосый.

Я сразу же понял, о ком идет речь, однако счел необходимым заметить:

– Свиридовых на свете много. В одной Московии проживает не менее сотни человек с такой фамилией.

– Я говорю о Льве Давыдовиче Свиридове, – уточнил черт.

Что ж, это имя было мне знакомо. Примерно полгода тому назад я помог этому известному эксперту-фалеристу выпутаться из довольно-таки неприятной истории с одним из представителей «семьи», который решил наложить лапу на принадлежавшую Свиридову коллекцию форменных блях.

– Пару месяцев назад Лев Давыдович решил сменить гражданство и перебрался на постоянное место жительства в Ад, – не дожидаясь моего ответа, сообщил черт.

– А его коллекция? – спросил я, прежде чем успел подумать о том, что, наверное, не стоило бы задавать этот вопрос.

Но черт даже бровью не повел.

– Она тоже у нас, – сказал он. – Лев Давыдович передал ее в дар нашему Музею истории человечества.

Ну что ж, все лучше, чем если бы уникальная коллекция Свиридова оказалась в руках «семьи», дуреющей от той вседозволенности, которую обеспечивало ей прикрытие со стороны Градоначальника. Сейчас коллекция, по крайней мере, доступна любому, кто хотел бы с ней познакомиться. А как поступила бы с ней «семья», я, например, не берусь даже предположить. Что говорить о частной коллекции блях, если даже огромная копия статуи Давида из Пушкинского музея в один не особо прекрасный для нее день переехала на подмосковную дачу любовницы заправилы «семьи», причем даже не особо высокого ранга.