Накануне империи. Прикладная геополитика и стратегия в примерах - читать онлайн книгу. Автор: Валерий Коровин cтр.№ 46

Различного рода экстремисты, которые разжигают межэтнические и межконфессиональные конфликты, с подачи США активно действуют и на территории России. Для Кавказа, в частности, наиболее актуальна тема ваххабитского экстремизма, приверженцы которого покушаются на суверенитет России и спокойствие нашего общества. Однако последние воюют не только против России, но, похоже, против всего мира. Излишне напоминать, что ещё совсем недавно активизацию ваххабитов мы переживали и в нашей стране. Что же такое исламистский экстремизм, с помощью которого США лишают суверенитета одно государство за другим? И что наиболее пагубно: угроза ислама или угроза самому исламу?

Происходившее в Исламабаде напоминает нам и Беслан и Норд-Ост одновременно. И там и там искренних людей, традиционных мусульман, просто использовали «втёмную» наши геополитические оппоненты. США всячески пытаются ослабить Россию, дестабилизировать ситуацию в нашей стране. Для этого они подспудно используют тех, кто стремится к восстановлению своей традиционной идентичности, как, например, чеченцы в России. В «Норд-Ост» они пришли, считая, что так смогут отстоять своё право жить по своим традиционным законам, но, сами того не подозревая, сыграли на руку нашему геополитическому оппоненту — США, стремящемуся устранить Россию с мировой арены. Так же используют и мусульман в других частях мира. Этих людей подстрекают к тому, что ради своей идентичности они должны взяться за оружие и начать убивать. В этом и заключаются общие моменты происходившего и в Беслане, и в «Норд-Осте», и в Исламобаде.

И тогдашний президент Пакистана Первез Мушарраф, и Абдула Гази, возглавивший вооружённое восстание в исламабадской Красной Мечети с захватом заложников, — в своё время оба они использовались американцами для противостояния Советскому Союзу, для оказания вооруженного сопротивления советским войскам в Афганистане и на территориях, прилегающих к Афганистану. Их мотивировали тем, что они борются за возрождение ислама, противником которого, как и любой другой религии, выставлялся атеистический Советский Союз. С развалом СССР их очевидный враг был устранён. Вот здесь и вскрылась эта уловка: они-то думали, что боролись за свою традицию, но оказались просто марионетками в руках Вашингтона, которому нет дела ни до ислама, ни до этих народов и стран. Поняв это, бывшие американские союзники взялись реально восстанавливать основы исламского традиционного общества, то, за что, собственно, и боролись с СССР. И если Первез Мушарраф с самого начала понимал, что является расходным материалом американской политики и идёт на поводу у руководства США, то вот сторонники Абдулы Гази, которые защищали мечеть, как раз думали, что борются за ислам, за традицию. Но когда они увидели, что Мушарраф и его заокеанские друзья и не думали о восстановлении традиции в Пакистане, о восстановлении шариатских порядков, вот тогда-то и начались противоречия чистых марионеток — Мушаррафа и его правительства — и тех, кто реально боролся и борется за традиционные исламские ценности. И те, и другие в итоге являются управляемыми из Вашингтона силами, т. к. американские стратеги всегда играют двумя руками, по обе стороны шахматной доски. Всё это — прямая аналогия того, что происходило у нас в Чечне — ельцинский режим и чеченские боевики против российской государственности, или же в Афганистане, где после ухода советских войск моджахеды раскололись на талибов и Северный альянс, схлестнувшись друг с другом на радость ЦРУ.

В целом, помимо американцев, распространению экстремизма фоновым образом способствует отсутствие просветительской работы профессионалов, теологов от ислама. Ведь люди, которые знают, что такое ислам, достаточно просвещённые и образованные, никогда не станут жертвами исламистских вербовщиков, играющих на стремлении каждого к поиску смыслов и идентичности. Основные проблемы исходят от непросвещенности людей, стремящихся к исповеданию той или иной веры, но не обладающих достаточным количеством знаний в этой области. Это не обязательно ислам, могут быть и воинственные православные неофиты, и воинственные католики, протестанты. У ислама в этом смысле своеобразные традиции, связанные с кровной местью кавказского адата или же шариатскими принципами борьбы с неверными.

В итоге сегодня мы имеем дело со стереотипом, исходя из которого ислам необоснованно называют экстремистской религией. Но ведь это на самом деле не так. В этом смысле очень важно разделять традиционный ислам, то есть ислам, который изначально исповедовался некоторыми народами, и ту версию ислама, которая искусственно создана и привнесена Западом. В частности, ваххабизм, распространение которого было инициировано Англией в XVIII веке, триста лет назад, для того чтобы посеять смуту среди мусульманских народов. Этот экстремистский ислам, ваххабистский — искаженный, исковерканный, нетрадиционный, сегодня является геополитическим инструментарием Запада, используемым для воздействия на евразийский континент и традиционные народы, его населяющие. Здесь нельзя разделять геополитику и теологию. Безусловно, традиционные проповедники уступают по своим медийным возможностям, по своему информационному и политическому влиянию тем, кто искусственно, с помощью западной информационной машины насаждает экстремистский ислам народам. Они оказываются жертвами такого информационного прессинга, который осуществляется Западом ради своих интересов. Поэтому при оценке тех или иных действий со стороны исламских групп или общин очень важно разделять традиционный ислам и нетрадиционный исламизм. Сразу же определять, к какой из версий ислама они принадлежат, и лишь после этого давать оценки.

Ваххабизм — это политизированное псевдоисламское учение, созданное англичанами три столетия назад при помощи Мухамеда Абдуль аль-Ваххаба, проповедника, который был накачан инструкциями тогдашнего аналога английских спецслужб. С этой теорией он пошёл в исламские страны, где стал её проповедовать. Это довольно привлекательная версия ислама, хотя бы тем, что она проста и доступна для понимания, без лишних сложностей, погружения в истоки и теологическую онтологию. Это не Коран какой он есть, а толкования Корана в том виде, в каком его приятно видеть Западу, и чему легко следовать простым мусульманам, отошедшим от традиции под давлением современности. Это упрощенная версия ислама, выхолощенная и поверхностная, которая очень легко приживается, впитывается массами, при этом нарочито ложно определяемая как «фундаментализм».

Исламизм намеренно искажает некоторые категории ислама, такие как джихад или «дом войны», что для исламиста означает ситуацию, когда он чувствует себя на территории противника как партизан на оккупированной территории. Это как раз и есть примитивный подход к исламу: если вокруг тебя неверные — убей их, и тогда попадёшь в рай. Традиционный ислам всё понимает гораздо глубже и сложнее. Таких простых формул там нет. Это и усложняет его постижение, в то время как ваххабистский «фундаментализм» более доступен и понятен.

В своё время германский философ Гердер сказал замечательную фразу: «Народы — это мысли Бога, и каждая из них прекрасна и величественна». Всё же почему к исламу прилепился этот странный ярлык, и кто главный инициатор установления этой в корне противоречивой связи «ислам — экстремизм»? Ведь очень многие мусульмане придерживаются совсем других, миролюбивых взглядов. Всё дело в том, что в какой-то момент ислам стал геополитическим инструментарием США. Тогда-то он и стал использоваться в строго подрывных целях, а мусульмане с запудренными головами, постигшие эти простые, незатейливые формулировки ваххабизма, усвоили, что попасть в рай можно, всего лишь убив неверного. Так это или не так — они разобраться не пытаются, кого именно определяет неверным Коран — тоже.