Эпоха потрясений. Проблемы и перспективы мировой финансовой системы - читать онлайн книгу. Автор: Алан Гринспен cтр.№ 39

Буш столкнулся с проблемой растущего торгового дефицита и вывода промышленных предприятий за пределы страны, что с политической точки зрения представлялось неблагоприятным явлением. Острейшая необходимость сократить дефицит федерального бюджета все-таки вынудила его в июле 1990 года нарушить обещание не повышать налоги. Буквально через несколько дней иракские войска вторглись в Кувейт. Последовавшая затем война в Персидском заливе значительно повысила популярность Буша. Однако военный кризис спровоцировал спад в экономике, которого мы опасались на фоне растущих цен на нефть и неуверенности потребителей. Подъем, начавшийся в 1991 году, был очень медленным и вялым. Большинство этих событий не зависели от чьей-либо воли, и все же они позволили Биллу Клинтону победить Буша на выборах 1992 года, даже несмотря на рост экономики на 4,1 % в тот год.

И без того непростую экономическую ситуацию серьезно усугубляли два фактора. Первый — кризис ссудо-сберегательных ассоциаций, повлекший за собой значительный незапланированный отток средств из федерального бюджета. Эти ассоциации стали создаваться после Второй мировой войны в целях финансирования застройки пригородных районов, и за последнее десятилетие они переживали волны банкротств не один раз. Инфляция 1970-х годов, ошибки в процессе дерегулирования и использование откровенно мошеннических схем привели к ликвидации сотен ссудо-сберегательных ассоциаций. Изначально этот сектор занимался ипотечным кредитованием подобно ассоциации Bailey Building and Loan, которой руководил герой Джимми Стюарта в фильме «Эта замечательная жизнь» (It's a Wonderful Life). Как правило, клиенты размещали средства на сберегательных счетах, ставка по которым составляла всего 3%, но эти вклады были застрахованы государством. Ссудо-сберегательные ассоциации использовали полученные средства для ипотечного кредитования сроком на 30 лет под 6%. В рамках такой схемы эта отрасль на протяжении десятилетий обеспечивала себе гарантированную прибыль и разрасталась все больше и больше. К 1987 году в США насчитывалось свыше 3600 ссудо-сберегательных ассоциаций с совокупными активами стоимостью $1.5 трлн.

Но инфляция поставила крест на процветании данного бизнеса. В связи с резким повышением краткосрочных и долгосрочных процентных ставок ссудо-сберегательные ассоциации оказались в крайне тяжелом положении. Если стоимость привлечения депозитов выросла мгновенно, то обновление ипотечных портфелей требовало времени, и рост выручки начал отставать от роста расходов. Вскоре многие ссудо-сберегательные ассоциации стали нести убытки, и к 1989 году подавляющее большинство из них оказались фактически неплатежеспособными: в случае продажи всех своих кредитов они не смогли бы расплатиться с вкладчиками.

Конгресс неоднократно пытался поддержать разваливающуюся систему, но лишь усугублял ситуацию. К началу строительного бума рейгановской эпохи уровень страхования депозитов за счет средств налогоплательщиков был повышен с $40 000 до $100 000. Кроме того, смягчились ограничения на кредитную деятельность ссудо-сберегательных ассоциаций. В скором времени их приободрившиеся руководители начали финансировать строительство небоскребов, курортов и вкладывать деньги в тысячи других проектов, о которых они зачастую имели весьма слабое представление. Неудивительно, что в результате многие из них разорились.

Были и такие, кто использовал послабления в преступных целях, например печально известный Чарльз Китинг, предприниматель с Западного побережья, который в конечном итоге попал в тюрьму за мошенничество. Китинг организовал компанию Lincoln Savings & Loan, которая совершала фиктивные сделки с недвижимостью и продавала бросовые облигации, вводя тем самым инвесторов в заблуждение. Кроме того, по некоторым данным, сотрудники Lincoln Savings убеждали неопытных клиентов снимать средства со сберегательных счетов и вкладывать их в рискованные незастрахованные предприятия, находившиеся под контролем компании. Когда бизнес Китинга лопнул, покрытие убытков обошлось налогоплательщикам в $3,4 млрд, а 25 000 держателей облигаций потеряли около $250 млн. Громкие разоблачения 1990 года, касающиеся участия Китинга и других руководителей ссудо-сберегательных ассоциаций в сенатских кампаниях, спровоцировали грандиозный политический скандал в Вашингтоне.

В этой истории я сыграл довольно неоднозначную роль, не только в связи с моей тогдашней работой, но и в связи с одним исследованием, проведенным мною в прежние времена. За несколько лет до этих событий Townsend-Greenspan получила заказ от крупной юридической фирмы, представлявшей интересы Китинга. Нужно было выяснить, достаточно ли устойчиво финансовое положение компании Lincoln, чтобы заниматься прямыми инвестициями в недвижимость. По итогам анализа я сделал вывод, что при таком высоколиквидном балансе, который был у компании в то время, она вполне способна совершать подобные операции. Это было еще до того, как Китинг увеличил долговую нагрузку до опасных пределов, и задолго до того, как стало известно о его аферах, И по сей день я не знаю, занимался ли Китинг преступной деятельностью в то время, когда я проводил исследование. Мой отчет всплыл на поверхность, когда Комитет сената по этике приступил к слушаниям, касающимся связей Китинга с пятью сенаторами, которых впоследствии стали называть «пятеркой Китинга». Один из них. Джон Маккейн, заявил, что мое заключение убедило его в надежности предприятия Китинга* В интервью The New York Times я выразил сожаление по поводу того, что не сумел предугадать намерения компании, добавив при этом: «Я ошибался насчет компании Lincoln».

Ситуация была неприятна еще и тем. что ставила в неловкое положение Андреа. Именно она, как ведущий корреспондент своего канала в конгрессе, освещала скандал вокруг Китинга. Наши отношения развивались, и Андреа делала все, чтобы не нарушать границу между моей и ее работой. К примеру, она никогда не присутствовала на моих выступлениях в конгрессе. Она старательно избегала возникновения конфликта интересов. Слушания по делу Китинга стали для нее серьезным испытанием. Скрепя сердце, Андреа решила взять самоотвод, когда пресса занялась изучением моей роли в этом деле.

Никто не мог сказать, в какую сумму обойдется налогоплательщикам оздоровление ссудо-сберегательной отрасли, но речь шла о сотнях миллиардов долларов. Расходы были очень существенны для государственной казны и еще больше усиливали финансово-бюджетные проблемы администрации Буша. Задача по возмещению хотя бы части этих убытков была возложена на Трастовую антикризисную корпорацию, созданную по решению конгресса в 1989 году для реализации активов разорившихся компаний. Я вошел в состав наблюдательного совета корпорации, председателем которого был назначен министр финансов Брейди, Среди членов совета были министр жилищного строительства и городского развития Джек Кемп, крупный девелопер Роберт Ларсон и бывший управляющий ФРС Филип Джексон. Хотя в Трастовой антикризисной корпорации трудилось немало хороших профессионалов, к началу 1991 года участие в наблюдательном совете практически стало для меня второй работой. Я тратил массу времени на изучение документов и посещение заседаний. Состояние огромного количества незаселенных домов быстро ухудшалось из-за отсутствия обслуживания. Не избавься мы от этой обузы в ближайшее время, нам пришлось бы не тольно списывать их, но и финансировать снос. Прикидывая в уме затраты, я мрачнел все больше и больше.