Кукловоды Третьего рейха - читать онлайн книгу. Автор: Валерий Шамбаров cтр.№ 63

14 марта 1939 г. парламент Словакии постановил отделиться от Чехословакии. Впрочем, как именно и когда было принято это постановление, не совсем ясно. Для того чтобы объявить об этом, премьер-министр Словакии Тисо полетел в Берлин — решил, что так будет надежнее и безопаснее. Оттуда, из Германии, Тисо провозгласил независимость страны, а себя — только что избранным президентом. Ну а Гитлер после этого срочно вызвал к себе чешского президента Гаху. Тот еще не успел прийти в себя после демарша словаков, а фюрер указал ему, что остатки чешского государства стали вообще нежизнеспособными. Подсунул для подписи заранее составленный договор. Там обрисовывалось «серьезное положение», возникшее на «территории бывшей Чехословакии». Следовал вывод, что главная задача — «сохранение спокойствия, порядка и мира в этом регионе Центральной Европы», и «президент Чехословакии при этом заявил, что ради достижения этой цели он с уверенностью вручает судьбу чешского народа и страны в руки фюрера Германии…»

Что оставалось делать? Без неприступных укреплений в Судетах Чехословакия была беззащитна. Даже не дожидаясь, когда Гаха подпишет капитуляцию, туда двинулись германские войска. Немецкие агенты, наводнившие страну, по команде заняли все стратегические пункты, парализуя любые попытки сорганизоваться и дать отпор. Но таких попыток почти не было. Армия получила приказ не оказывать сопротивления. Нарушил его только капитан Павлик в городе Мистек. Он засел со своей ротой в казармах, начал отстреливаться. Бой длился 40 минут. Павлик получал повторные приказы начальства, у него иссякли патроны, и рота сдалась. Было легко ранено 2 или 3 чеха, убито 6 немцев, около десятка получили ранения.

Гитлер, приехавший в Прагу, самодовольно констатировал: «Я не хвалюсь, но должен сказать, что сделал я это действительно элегантно!» Его подчиненные тоже старались действовать «элегантно». Гиммлер впервые применил такое формирование как айнзацгруппа — в нее входили представители гестапо, СД, отряд СС. Эта группа двигалась за войсками, в Праге сразу же прибрала к рукам архивы полиции, развернула аресты. Одновременно с германскими войсками в чешской столице появился и Ялмар Шахт, наложил лапу на ценности здешних банков. Позже, на Нюрнбергском процессе, ему попытаются вменить в вину действия в Чехословакии, но он искренне удивится: «Простите, пожалуйста, Гитлер же не взял эту страну силой. Союзники просто подарили ему эту страну» [101].

Чехия была объявлена «протекторатом Богемии и Моравии» в составе Германии. А на Словакию раскатали губы венгры. Решения Венского арбитража только разожгли их аппетиты, но не удовлетворили. В Будапеште вспоминали, что в состав Австро-Венгрии венграм подчинялась вся Словакия. Направили на новоявленную республику свои войска. И вот здесь-то разыгрались кровопролитные бои. Мадьяры наступали. А чехословацкие части, стоявшие в Словакии, превратились в словацкую армию! Дали ожесточенный отпор, с обеих сторон подняли авиацию, бомбили города, бросались в атаки танки.

Но через неделю немцы сумели примирить враждующие стороны. Словакии посоветовали заключить союз, фактически стать марионеткой Германии, а за это ее взяли под защиту. Венграм добавили несколько районов и пообещали — если будут дружить с немцами, получат гораздо больше. В это же время Гитлер и Риббентроп указали правительству Литвы, что статус «вольного города» Мемеля ликвидируется. Ввели в город войска, в порт вошли германские корабли. Ни о каких «международных гарантиях» и договорах европейская «общественность» вспоминать не стала. Фюрер-то явно продвигался к России. Дипломатические документы США, Франции, Германии, Италии, Польши в один голос отмечали, что «после нейтрализации Чехословакии Германии открыт путь на восток». Надо ли было мешать фюреру и его армиям?

Это походило на коллективное безумие. Лидеры ведущих держав тупо позволяли агрессору захватывать одно государство за другим, грабить их, усиливаться за их счет. А народы западных стран оказались уже настолько пропитаны одуряющим духом пацифизма, что праздновали и ликовали! Радовались, что их политики «спасли мир». Спасли мир не вообще, а только для них самих. Кто-то другой попадал под власть чужеземцев, кого-то унижали, арестовывали, казнили, на кого-то другого нацеливались германские войска, зато те, для кого «спасли мир», могли в свое удовольствие спокойно жить, жрать, пить, совокупляться, ходить в театры, читать газеты, рассуждать о политике, чувствовать себя безопасно и уютно. И разве есть разница, какой ценой?

Германские евреи довольно быстро и неплохо приспособились к Нюрнбергским законам. Если кто-то стремился к государственной карьере, он объявлял себя немцем, писал в анкетах немцами своих родителей, дедушек, бабушек, и дороги для него были открыты. Но многие считали более выгодным не порывать связей с иудейской общиной. Это пресекало возможности для службы в полиции, прокуратуре, судебных органах, на железной дороге, почте, в государственных школах… Но ведь и в армию не призывают! Унизительно или наоборот — хорошо? Для кого как. Во всех мало-мальски заметных городах действовали синагоги. Иудейские школы теперь отделились от немецких, в них подбирали лучших педагогов, давалось великолепное образование. Связь с общиной помогала трудоустройству, бизнесу.

О каких-то преследованиях в данный период говорить было просто смешно. Какие уж преследования, если в Германию во множестве перебирались евреи из других стран? Особенно заметный приток шел из Польши. У них-то на родине с правами было все в порядке! Но они как раз искали, как бы откосить от военной службы, от уплаты налогов, пристроиться на хорошие заработки. В Германии насчитывали 70 тыс. евреев с польскими паспортами.

Хотя кое-кого из евреев расовые ограничения обидели. А кроме того, в общинах стали распространяться слухи о грядущих погромах, ужасающих гонениях. Кто был авторами? Неизвестно. Но слухи циркулировали упорно, настойчиво. Некоторые евреи стали сворачивать дела, продавать имущество, потянулись за границу. Но куда? Европейские державы отнюдь не спешили распахивать двери эмигрантам. Гражданства не предоставляли, с работой было туго. Уехать могли только состоятельные люди или имеющие родственников за рубежом.

Вот тут-то развернули активную агитацию сионистские организации. До сих пор добровольцев, желающих переселиться в Палестину, в формирующуюся еврейскую автономию, почти не было. Теперь наконец-то создались условия, позволяющие навербовать подходящие контингенты. Легальная благотворительная организация «Джойнт» (та самая, которая пыталась создавать крымскую «Хазарию») и нелегальная «Моссад ле-Алия Бед» выражали готовность помочь евреям выехать из Германии, выделить средства для переезда, устройства, но только в случае, если эти евреи согласны навсегда поселиться в «Земле обетованной».

Впрочем, даже сейчас соглашались не все. Слишком далеко и слишком непривычно. Оседали где-нибудь поближе, хотя бы и на птичьих правах. Кстати, если польские евреи предпочитали искать заработки в Германии, то для германских евреев оказывалось удобнее всего перебираться в Польшу. Потому что польские чиновники и полиция очень легко и дешево покупались взятками, смотрели сквозь пальцы на эмигрантов. А в огромных иудейских общинах польских городов приезжие находили родичей, друзей, знакомых, помогающих как-нибудь зацепиться.