Закон волков - читать онлайн книгу. Автор: Дороти Херст cтр.№ 36

— Верховные волки запрещают нам подходить к людям, — повернулась я к Аззуену, — а сами ими пахнут. Как так?

— Не знаю, Клала. Лучше не выяснять.

— Ну уж нет, я выясню. Сначала владыки спасают мне жизнь, затем пропадают на четыре месяца — а тут появляются дважды за несколько дней. Рууко снова на меня зол, Иллин рассказывает о дурном знаке и о том, что я могу приносить несчастье, — и все как-то связано с людьми. Надо доискаться до причин. Выяснить, почему я отличаюсь от других.

Аззуен не сводил с меня озабоченного взгляда.

— Тогда найди верховных владык и спроси, только не вздумай вновь идти к людям — я же знаю, тебя только туда и тянет. — Так легко читает мои мысли, даже досадно… Аззуен подступил ближе, я почувствовала его теплое дыхание. — Ты ведь слышала, что сказала Иллин. Тебе нельзя рисковать.

— Знаю, — тихо ответила я и взяла в зубы клок травы, пахнущей стаей, Борллой, верховными волками и людьми — всем сразу. — Я туда не пойду. Обещаю.

Обманывать Аззуена не хотелось, однако я должна была выяснить истину — чем занимаются верховные владыки, как это связано с исчезновением Борллы и с моим положением в стае. И при чем тут люди.

И еще меня тянуло к человеческой девочке.

Для меня она оставалась «девочкой», хотя я уже знала, что люди зовут ее Тали: сидя в засаде и наблюдая за их стаей, я слышала, как взрослые самки окликают ее этим словом. Самки у людей назывались женщинами, самцы — мужчинами. Слово «руки» для передних лап я слышала и раньше, а теперь узнала, что про оконечности задних ног они говорят «стопа», а про шерсть — «волосы». Вся стая называлась «племя». Днем они вели себя активнее, чем ночью, при холодной погоде покрывали себя шкурами хищников и добычи; волчьих шкур я ни разу не видела, и сама мысль о них заставила меня содрогнуться.

Ветер холодил уши и пробирался сквозь густеющую к зиме шерсть; летняя жара сменилась прохладой, вылазки к людскому лагерю стали приятнее. Я разгребла под собой мягкую землю, чтобы устроиться поглубже, и улеглась на верхушке холма. Рядом со мной нетерпеливо встряхнул перьями Тлитоо.

— Целую луну только и делаешь, что приходишь и смотришь. Трусиха.

Я не ответила, лишь насторожила уши и потянула носом воздух, чтобы найти девочку: в мешанине запахов на человечьей поляне ее аромат отыскался не сразу. Сейчас, в середине дня, люди занимались кто чем: одни скребли шкуры заостренными камнями, другие приделывали к коротким толстым палкам что-то похожее на кость, многие толпились вокруг костров. Сначала я не понимала, зачем им огонь в теплую погоду и при солнечном свете, но до меня долетел запах обожженного мяса — и я догадалась: на кострах жарят добычу. При виде оленьего мяса, которое на длинных палках держали над огнем двое мужчин, у меня потекли слюнки.

Вдруг послышался шум — четверо молодых самцов, размахивая заостренными палками, пронеслись по поляне, словно преследуя добычу на охоте. Мне вдруг нестерпимо захотелось поучаствовать в игре — она угадывалась с первого взгляда…

Тлитоо зарылся клювом в мешанину листвы, прутьев и лисьего помета, якобы в поисках жуков, и, выждав миг, швырнул мне в морду грязным комом.

— Хватит на них глядеть, волчица-глупица, ничего нового не разглядишь, — каркнул он. — Пора задело: скоро зимний переход, тогда из стаи незаметно не улизнуть.

Грязь попала в нос, я чихнула и заодно помотала головой, стряхивая с уха жухлый лист и сгусток помета. О моих вылазках к человечьей поляне знал один Тлитоо — и то лишь потому, что от него не скроешься. Аззуен и Марра после приключения с табуном не отходили от меня ни на шаг, но от них я умудрялась сбегать, зато избавиться от ворона было не легче, чем отчистить шкуру от скунсовой вони: не стоило и пытаться.

— Уж за тобой-то верховные волки не пожалуют, — буркнула я. — И из стаи тебя не выгонят.

Весь месяц, со времени спасения девочки и исчезновения Борллы, меня так и тянуло войти в людской лагерь. Я сдерживалась изо всех сил: не настолько я спятила, чтобы разгуливать по их поляне средь бела дня, — незачем добиваться, чтобы меня изгнали из стаи прежде, чем я сделаюсь полноправной волчицей Быстрой Реки. Однако совсем не приходить к лагерю я не могла.

— Верховолки от нас что-то скрывают, волчонок, — вдруг серьезно произнес Тлитоо, не спуская с меня тревожных глаз. — Они знают о людях больше, чем говорят.

— Вот когда пройду испытание охотой и меня примут в стаю — тогда и решу, идти мне к людям или нет.

Тлитоо недовольно заворчал. Он считал, что Рууко и не подумает принять меня в стаю даже после первой охоты и зимнего путешествия, но я гнала от себя эту мысль. Если я выдержу оба испытания, Рууко даст мне знак роммы, хочет он того или нет. Таков волчий закон.

В конце концов я различила запах девочки: она сидела с другими самками в тени небольшого навеса, держа перед собой камень, похожий на половинку пустой тыквы. В нем она что-то растирала другим камнем, потоньше, и при каждом ударе в воздухе разносился запах тысячелистника и какого-то незнакомого растения. Лицо девочки оставалось спокойным и сосредоточенным, она издавала тихий звук, похожий на гудение или жужжание. Мне вдруг нестерпимо захотелось к ней подойти — даже шкура зачесалась и земля под брюхом сделалась колкой.

Повеяло знакомым теплом, и я обернулась, ожидая увидеть волчицу из давнего сна. Рядом никого не было. «Должно быть, и вправду схожу с ума», — успела подумать я, как вдруг в воздухе сгустилось облако едко-можжевелового запаха и, подхваченное порывом ветра, понеслось к людскому лагерю.

Девочка подняла голову. Я лежала слишком далеко, ей меня не разглядеть — и все же она смотрела прямо на меня, как может смотреть дичь, почуявшая приближение хищника. Потянувшись в мою сторону, она вскинула лицо, словно нюхая воздух, и вдруг привстала.

Я поднялась. Отметина на груди потянула меня вперед, и, как я ни сопротивлялась, ноги понесли меня к девочке. Я не чувствовала ароматов растений, не слышала беспокойного трепыхания Тлитоо, даже люди слились для меня в один запах, а их голоса — в один гул… я различала одну лишь Тали.

Вдали раздался вой Рууко: вожак собирал стаю. Я мотнула головой, словно вытряхивая из ушей зов, и присела перед прыжком, готовая нестись по холму вниз, к людскому лагерю.

Тлитоо больно клюнул меня в хвост. Я чуть не взвизгнула и уставилась на него.

— Очнись, волчонок! Сейчас не время! Вожаки зовут на охоту!

Вой Риссы слился с голосом вожака. Я не могла не откликнуться на зов и, выдохнув, отступила назад.

— Волчица-глупица, — любовно проговорил Тлитоо. Хотелось цапнуть его за хвост, но что толку — все равно упорхнет…

Наваждение, тянувшее меня к людям, прошло, я побежала к реке. Переплыв на свой берег, я вывалялась в речном иле, чтобы отбить запах людей, и снова окунулась в реку. Выйдя из воды и отряхнувшись, я повернула было домой, как вдруг рядом зашелестела листва и до меня долетел запах Аззуена. В тот же миг из прибрежных кустов показалась его морда.