Мне лучше - читать онлайн книгу. Автор: Давид Фонкинос cтр.№ 51

– Что-о?

– Да ладно, это поближе. Будете часто меня навещать…

– Отличная мысль, – одобрила Алиса.

Мы расцеловались. В самолете у меня шевельнулось в голове: Германия. Я спросил у дочки:

– Как думаешь, если дети живут за границей, может, в этом немножко виноваты родители?

– По-моему, тебе лучше поспать. Вымотался ты за эту поездку. Как-никак, тебе уже сорок четыре.

– Ну да…

Алиса уснула первой. Мы летели ночным рейсом. А я спать в самолете не могу. Впрочем, я нигде не могу спать, кроме постели. Завидую людям, которые умеют спать сидя. По мне, это все равно что идти лежа. И все же ненадолго я задремал. Мне даже приснился сон. И тут произошло нечто невероятное. Разгадка сна явилась во сне же. Да, мне снова приснилась та женщина, и на этот раз я разглядел ее. От нее все так же веяло теплом и уютом. Я знал, кто она. Я был счастлив, что ее лицо нашлось, что оно больше не вертится на языке. Решения подчас приходят к нам под видом снов. Как только вернусь в Париж, первым делом отправлюсь с ней повидаться.

Интенсивность боли: 2

Настроение: мечтательное

Когда я появился в гостинице, Василис прямо-таки расцвел от счастья. Я даже смутился – не привык, чтобы меня встречали с таким воодушевлением.

– Я уж боялся, вы насовсем…

– Но я же оставил здесь вещи…

– Ну, мало ли… в любом случае рад вас видеть…

– …

– Вы мне так нужны!

Когда еще до отъезда я сказал, что могу ему помочь, говорилось это просто так, из любезности. Нужно, стало быть, поаккуратней любезничать. Всегда найдутся люди, которые примут ваши слова за чистую монету. В этой убогой гостинице – вся его жизнь. Меня умиляло, что кто-то может так страстно любить местечко, откуда другие поспешили бы унести ноги. Он сразу вручил мне план-схемы всех номеров, но мне и в голову не пришло сунуть в них нос.

– Удалось вам взглянуть на… план-схемы?

– М-м-м… да…

– Ну и что скажете?

– Как что?

– Ну, у тебя есть идеи, как все это провернуть?

– Мы что же, на “ты” перешли?

– Так будет сподручней, если вместе работать.

– Ладно. Послушайте-ка… то есть послушай. Мне нужно еще раз все это обмозговать и подготовить примерную смету ремонта…

– А… как думаешь, дорого это обойдется?

– Смотря что ты хочешь сделать. Мы это обсудим.

– …

– …

– А ты не хочешь вложиться в гостиницу? – выпалил он после некоторой заминки.

– Что? Я?

– Ну да, ведь она тебе нравится. Иначе ты бы не жил здесь. Вот я и думаю, может, тебе войти в долю…

– …

Плохо же он знает меня, раз думает, что я остаюсь в каком-то месте, потому что оно мне нравится. Меня занесло сюда по чистой случайности, но, раз устроившись, я не собирался переезжать. Такой уж я сидень. Поначалу предложение меня огорошило. Но у себя в номере я подумал: “Почему бы и нет?” В конце концов, у меня есть кое-какие деньги, досуг, и этот человек внушает мне доверие. Я всегда работал на других. И что это дало? Какой памятный след оставил я на том или ином здании? Прошлое представлялось чередой теней. Если я соглашусь, хоть одно строение будет полностью моим детищем. Я не способен писать, но это не значит, что я не способен творить. Моему воображению нужна была почва под ногами. Я отношусь к довольно редкой породе приземленных мечтателей.

В первые ночи здесь, когда из-за паршивого матраса у меня ныла спина, из-за бездарной звукоизоляции я не мог уснуть, а из-за припадочного отопления то мерз, то парился, я не раз задавался вопросом: “Что я здесь делаю?” Так, может, вот он – ответ? Вдруг ничто не происходит случайно? И я прибился сюда, чтобы получить это предложение. Что, если “Пирамиды” станут началом новой карьеры? Сделаюсь архитектором захудалых гостиниц. Хорошенькая визитная карточка. В глубине души я всегда питал слабость к безнадежным проектам, всегда любил развалины, несуразные постройки, затхлые музеи. В таких случаях требовалось понять и освежить первоначальный замысел. Мне нравилось чинить, латать, лечить. В этом тесном, как шкаф, отеле, нужно было, прежде всего, оптимизировать пространство. Чтобы номера-клетушки задышали. Короче, неразбериху “Пирамид” нужно было распутать. Чем-то эта гостиница походила на меня самого.

В общем, мне стало интересно, но греку я ничего не сказал. Не хотел брать на себя обязательства раньше времени. И хоть я не собирался торговаться, такое промедление оказалось превосходным коммерческим ходом. В первый день Василис предложил: “Твоя доля в гостинице будет пятнадцать процентов”. Мое молчание подняло ставку до тридцати. А наутро он подошел ко мне взбудораженный:

– Ну ладно, черт с тобой…

– …

– Сорок процентов – ты не можешь отказаться! Это мое последнее слово!

– …

Молчание – самый веский из аргументов. В конце концов мы сошлись на пятидесяти, но я брал на себя почти все издержки по ремонту. По сути, у него действительно не было выбора. Гостиница шла ко дну, и ни один банк больше не давал ему ссуд. Вкладываясь в реконструкцию, я спасал его дело. У меня рождались все новые идеи. Наконец-то я смогу разработать проект с начала и до конца, не замыкаясь на одних только финансовых выкладках. Расположена гостиница лучше некуда. Можно превратить ее из ночлежки для автостопщиков в укромный уголок для романтических вылазок. Прежде всего, нужно сделать двойные перегородки. И потом, коль скоро я совладелец, выделю место себе под квартиру. Чем плохо – обосноваться посреди гостиничных номеров.

Пока длился наш молчаливый торг, я решил вторично наведаться к магнетизерше. Сколько воды утекло со времени первой консультации. Казалось, за эти несколько дней прошли годы. Я пристроился в углу приемной – записываться не стал. Никого не было, кроме одной пациентки, явно не в духе: она бросила на меня неприязненный взгляд. Чтобы она успокоилась, я сказал негромко:

– Я не на прием.

– Ну и что?

– Нет, просто… мне показалось, вы нервничаете, что придется долго ждать… из-за меня…

– Ничуть, я отлично знаю, что я следующая.

– Ну хорошо…

– Она выйдет через четыре минуты семнадцать секунд.

– Откуда вы знаете?

– Я всеведущая.

– Всеведущая? В смысле… вы…

– В том смысле, что я знаю все. Все вижу.

– Это невероятно… или… не знаю… ужасно…

– Да, порой приходится нелегко. Собственно, я потому и пришла.

– Вот как?