Близнецы. Черный понедельник. Роковой вторник - читать онлайн книгу. Автор: Никки Френч cтр.№ 74

Фрида несколько минут сидела, тупо уставившись на письмо. Затем нажала опцию «удалить». Она встала, налила себе бокал вина и осушила его до дна, стоя у камина, полного холодного серого пепла. Было половина третьего ночи – худшее время, чтобы мучиться от бессонницы и чувствовать, как тебя разрывают желания. Она вернулась к компьютеру и восстановила сообщение из папки «Удаленные». Последние несколько дней ей казалось, что Сэнди остался где-то далеко в прошлом. В то время, когда он думал только о ней, ей не давали покоя мысли о похищенном мальчике. Но теперь, когда она получила это письмо, на нее снова навалилась ужасная тоска, она утонула в потоке грусти. Если бы Сэнди был сейчас рядом, она могла бы рассказать ему, что чувствует. Он понял бы ее, как никто другой. Он слушал бы внимательно, не перебивая, и ему единственному она могла признаться в неудаче, сомнении, вине. Она вообще могла промолчать, но он все равно понял бы ее.

И Фрида написала в ответ: «Сэнди, приходи, как только получишь мое письмо. Не имеет значения, в котором часу». Она представила, что почувствует, когда откроет дверь и увидит его лицо. Затем яростно покачала головой, снова нажала кнопку «удалить», посмотрела, как сообщение стирается, выключила компьютер и пошла вниз, в спальню.

Три часа ночи – опасное время для размышлений. Фрида, уставившись в потолок, лежала в постели и думала о Дине Риве. И Тэрри. Как же ей проникнуть к ним в голову? Ведь она на этом собаку съела, не так ли? Бóльшую часть взрослой жизни она провела в комнате, где пациенты говорили, и говорили, и говорили. Иногда они выплескивали правду, которую прежде не осмеливались произнести вслух, в которой не признавались даже самим себе. Люди лгали, или искали себе оправдания, или жалели себя. Они сердились, или грустили, или чувствовали себя побежденными. Но пока они говорили, Фрида могла использовать их слова и связать их в рассказ, способный придать их жизни какой-то смысл или хотя бы предоставить им убежище, где они могли выжить. Все они либо находили ее сами, либо приходили по рекомендации. Но что делать с людьми, которые не хотят говорить? Как к ним пробиться?

В последние годы она посещала семинары, где обсуждали пытки. Почему именно сейчас? Почему людям неожиданно захотелось обсуждать это? Подобная возможность была слишком соблазнительна? Или эта тема просто витала в воздухе? Дин Рив… Она видела его лицо, его ленивую, спокойную улыбку. Он ничего не скажет, какие пытки к нему ни применяй. Более того, он воспринял бы пытки как знак собственного триумфа. Они бы уничтожили свой гуманизм, то, что так ценили, и все впустую. Но Тэрри… Если бы они… Нет, подумала Фрида, не они, а я – я, Фрида Кляйн… Очутись я один на один с Тэрри Рив… В течение целого часа она представляла себе медицинские инструменты, скальпели, зажимы. Несколько проводов, электрический зажим. Крюк в потолке. Цепь или веревка. Бадья воды. Полотенце. Фрида получила медицинское образование. Она знала, что приведет к настоящей, глубокой боли. Она знала, как вызвать ощущение неминуемой смерти. Один только час с Тэрри Рив – и никаких вопросов. Думай об этом, как о математической формуле. Информация, X, находится в голове Тэрри Рив. Если бы можно было провести некую процедуру, чтобы вынуть X из ее головы, то Кэти Райпон нашли бы и вернули к семье, и она смогла бы вести жизнь, которую заслужила. Так поступать плохо – так плохо, что хуже уже ничего и быть не может. Но если бы это она, Фрида, очутилась в темном помещении, связанная проводом, с заклеенным ртом, то что она подумала бы о том, кто сидит в комнате для допросов напротив Тэрри Рив, мучаясь сомнениями, говоря себе, что есть вещи, которые просто нельзя делать, имея роскошь выбирать между добром и злом, в то время как она, Фрида, или Кэти, сидит в темноте? Вот только, возможно, Тэрри Рив действительно ничего не знает или почти ничего. Так что ее мучили бы, пытаясь найти X, которого там на самом деле нет, и все время думали, что, возможно, просто недостаточно ее мучают. Даже в этом случае легко поступить правильно, чтобы спасти человека, но захочет ли она поступить неправильно?

Вот какие глупые мысли крутились у нее в голове в три часа ночи, когда уровень сахара в крови падает. Из курса медицины, а также из собственного опыта она знала: в это время в голову лезут отрицательные, разрушительные мысли. Именно по этой причине она привыкла вставать посреди ночи. Гулять, читать дурацкие книжки, принимать ванну, пить – все, что угодно, лишь бы не лежать в постели и не терзаться мрачными размышлениями. Но на сей раз она не встала. Она заставила себя остаться в кровати и продолжать обдумывать проблему. Информация находится в голове Дина Рива. По всей вероятности. И она не могла достать ее оттуда. Что же делать?

И тут Фриде на ум пришла одна мысль. Такие мысли тоже были ей знакомы – блестящие идеи, которые озаряют тебя посреди ночи, а когда просыпаешься утром и вспоминаешь свою прекрасную мысль, которая чудом сохранилась в памяти, то в свете нового дня она кажется глупой, банальной, смешной.

Только-только рассвело, она вышла из дома и направилась на север – через Юстон-роуд и дальше, вдоль парка. Когда она нажала на кнопку звонка дома Рубена, было начало девятого. Джозеф открыл дверь, и в нос Фриде ударил аромат свежего кофе и жареного бекона.

– Разве вы не на работе? – удивилась она.

– Это и есть моя работа, – возразил Джозеф. – Я просто жить на участке. Входите.

Фрида прошла за ним в кухню. Рубен сидел за столом, перед ним стоял недоеденный завтрак: яичница-болтунья, бекон и поджаренный хлеб. Он отложил газету и посмотрел на гостью. В его глазах читалось беспокойство.

– Вам нехорошо?

– Просто устала, – возразила она.

Взгляды мужчин смутили Фриду. Она провела рукой по волосам, словно подозревая, что там застряло что-то, чего в зеркало увидеть нельзя.

– Вы плохо выглядеть, – заметил Джозеф. – Садитесь.

Она послушалась.

– Все хорошо. Я просто не выспалась.

– Хотите позавтракать? – предложил Рубен.

– Нет, я не голодна, – отказалась Фрида. – Просто украду у вас кусочек.

Она взяла ломтик жареного хлеба. Джозеф тут же поставил перед ней тарелку и в считаные минуты наполнил ее яичницей, беконом и хлебом. Фрида покосилась на Рубена. Возможно, она выглядит так плохо просто потому, что у него вид намного лучше.

– Из вас получилась прекрасная пара, – заметила она.

Рубен отпил кофе, взял сигарету из пачки на столе и закурил.

– Должен сказать, что жить с Джозефом, черт возьми, куда как лучше, чем с Ингрид! – заявил он. – Только не надо говорить, что это неподходящий способ избавиться от моих проблем.

– Хорошо, не буду.

– Я вот тут подумал, а не пригласить ли на свидание Паз?

– О нет, только не это!

– Нет?

– Нет. Впрочем, Паз все равно отказалась бы, если бы у вас хватило глупости поставить ее в такое положение.

Джозеф присоединился к ним и вытряхнул сигарету из пачки Рубена. Фрида не могла не улыбнуться той легкости и близости, которая отличала их общение. Рубен бросил ему зажигалку, Джозеф поймал ее и прикурил.