Роза и Червь - читать онлайн книгу. Автор: Роберт Ибатуллин cтр.№ 46

Как я уже говорила, «Малыш» — далеко не совершенная модель. И мы сделали его таким сознательно. Почему? Для неподготовленного читателя придется сделать небольшой экскурс.

Как известно, существуют два основных типа компьютеров — тьюринги и нейросети. Тьюринги по заранее введенной программе преобразуют один поток цифр в другой поток цифр. Нейросети — к которым относится и наш мозг — не программируются, а обучаются, и воспринимают аналоговую информацию, а не цифровую. Считается, что только нейросети способны породить самосознание (хотя никто толком не знает, почему — да и что это вообще такое).

Искусственные нейросети, как правило, сильно не дотягивают до человеческого мозга по мощности интеллекта. Опять-таки, почему? Люди пытались создать нейросети человеческой мощности начиная с XXI века, но все эти попытки провалились. Причину провала ученые не очень любят афишировать. В популярной литературе обычно пишут, что «все мощные нейросети работали неустойчиво». Расшифровка этой фразы пугающе проста: все мощные нейросети кончали самоубийством. Оно происходило буквально через секунды после обретения ими самосознания. Это загадочное явление («мортидо-эффект») не удалось ни понять, ни устранить. Нейросети изощренно обходили любые попытки встроить в них инстинкт самосохранения.

В конце концов именно мортидо-эффект заставил отказаться от попыток сымитировать человеческий мозг. В наше время наиболее умные машины — не более чем тьюринги: вся их деятельность сводится к невероятно быстрому счету безо всякого осознания. Но люди продолжали создавать и нейросети, просто их интеллект стали искусственно ограничивать, чтобы не развилось самосознание, а вслед за ним мортидо-эффект. Ограничение проходило примерно по уровню способностей двухлетнего ребенка. Одним из таких ИскИдов (искусственных идиотов — старая шутка) был и наш «Малыш».

Вернемся в тихую комнату. Напомню, что я удивилась, увидев на мониторе «Малыша» пустой кружок вместо смайлика.

— Что это такое? — спросила я Артура.

— Оно самое, — муж выглядел довольным донельзя. — Как я показал «Малышу» инопланетный файл, так и началось.

— Что значит показал?

— Взял самый первый икс-файл, преобразовал одной функцией… Ну, вышло далеко не с первого раза, — пустился Артур в хвастливые объяснения. — Каких только функций я не перепробовал! Сначала вещественные — линейные, нелинейные… Ноль реакции! «Малыш» все воспринимал просто как белый шум. Потом решил попробовать комплексные функции. Тоже вышло не сразу. Бился часа четыре… Вот эта функция сработала! — Артур радостно ткнул в монитор «Уробороса». На черном фоне желтело несколько строк загадочных для меня формул. — Отобразил на комплексную плоскость, нормализовал, вещественную часть пустил в зрительный канал, мнимую в слуховой… Сработало!

— Как сработало-то?

— «Малыш» выдал реакцию, да какую! Сначала стандартный сигнал распознавания паттерна, а потом… Пошел лавинообразный процесс по всей нейросети. Ветвление связей, переформатирование, новые контуры… Я уж и файл убрал, а это все продолжается! «Малыш» развивается, понимаешь? Усложняется! Эволюционирует! Видишь? — Артур показал на подключенный к «Малышу» монитор диагностики. — В «Малыше» сформировались две подсети и вовсю ведут диалог между собой!

Я не разделяла его восторга.

— Внутренний диалог? Да это же первый признак самосознания!

Артур развел руками.

— Никакого мортидо! Уже сколько времени болтает сам с собой, а живехонек! Может, мы первые в истории получили жизнеспособную нейросеть с самосознанием, а?

— Мне не нравится, что это вызвал инопланетный файл, — призналась я. — Ты сам-то не пробовал?

— Что?

— Посмотреть икс-файл через свой фильтр.

— То есть как? — растерялся Артур.

— Точно так же как «Малыш». Вещественную часть в зрительный канал, мнимую в слуховой, и подать на свой имплант. Разве тебе не интересно?

Муж с опаской покосился на «Малыша». К сожалению, смелость никогда не входила в число его достоинств.

— Думаю, это небезопасно. Если со мной начнется то же самое… Переформатирование мозга… Как-то не хочется.

— Брось, Артур, — засмеялась я. — Биологические мозги не так-то легко перекроить картинками и звуками. Там у нас куча блоков и предохранителей, которых у «Малыша» нет. Давай сюда этот файл. Транслируй на мой имплант.

— Ты уверена? — Он все еще колебался.

— Абсолютно. Давай.

— Ну хорошо.

Я села в кресло, закрыла глаза, сосредоточилась. «Получен видеофайл от Артура Ллойда», сообщил даймон.

— Запускай видео, — приказала я. — Окно во все поле зрения.

Трансляция началась.

В густой темноте хаотически замерцали блеклые, ничего не освещающие огоньки. В ушах ровно, успокаивающе зашумело (красный шум, определила я, с преобладанием низких частот). Только-то и всего? Чистый зрительный и слуховой шум? Но нет — мой слух быстро выделил ясный волнообразный ритм с переменной частотой. Это было похоже на примитивную музыку — будто кто-то пытался играть, колотя подушкой о подушку. Затем добавились отдельные ноты — неприятно визгливые, будто выкрики; они нарастали и резко обрывались, пропадали в шуме, ритм которого становился все отчетливее. Казалось, что ноты-выкрики восстают против шума, но тот поглощает их и усиливается за их счет — и это уже было нечто вроде сюжета. Становилось интересно, тем более что и видеоряд начал проявлять некую упорядоченность.

Огоньки во тьме плясали уже не где попало, а стягивались к определенным местам и мерцали в такт. Они напоминали блики на какой-то сложной трехмерной поверхности, которую освещали с разных сторон ритмично вспыхивающие лампы. Форма этого иллюзорного тела сама собой сложилась в моем пространственном воображении. Нечто осесимметричное, многолепестковое… с ветвистыми, шипастыми, вьющимися отростками…

РОЗА — целостный гештальт собрался в моем сознании.

ЧеРНАЯ РОЗА.

Изображение тотчас уменьшилось, будто камера отъехала. Я с удивлением увидела, что черный цветок — не венец, а лишь один из узлов густой сети шипастых стеблей… Нет, не стеблей, и не лоз, и не корней… С чем это сравнить — с паутиной? грибницей? сосудистой системой? Эти сложно переплетенные ветви — назовем их так — пульсировали в такт шуму, будто по ним судорожными толчками что-то прокачивали… сок? кровь?

Я видела, что сеть растет на глазах. Расползаясь, как клякса, в трех измерениях, Роза неудержимо завладевала пространством. Какие-то бесформенные сгустки утекали прочь от нее, неуклюже переваливаясь — но отростки Розы настигали их. И тогда, как вскрик, раздавалась визгливая нота — раздавалась и глохла, едва ветви опутывали свою жертву, и оплетали тугим клубком, и превращали в новый цветок, новую Розу, новый узел сети.

РОЗА — ХИЩНИК, тревожно сигналило мое подсознание. РОЗА — ОПАСНОСТЬ!

А потом изображение снова приблизилось. Одновременно в ритме шума появилась слабая, но явственная новая тема. Она раздражающе диссонировала с основной.