2312 - читать онлайн книгу. Автор: Ким Стэнли Робинсон cтр.№ 87

Случилось так, что, когда они были в Винмаре, снегопад внезапно прекратился. Небо прояснилось, на его черном куполе загорелись великолепные звезды. Естественно, рабочие, как и весь город, переоделись в скафандры и вышли из городских ворот на голые холмы под городом. Постоянный снег, дождь, град и слякоть длились уже три года и три месяца. И теперь все хотели видеть, как все это выглядит под звездами.

Почти вся местность, насколько хватал глаз, покрыта снегом, блестевшим в свете звезд. Сквозь эту сверкающую белизну прорывались черные вершины скал — окрестности города, похоже, были площадкой для игры дьяволов в гольф: черное небо над головой усеивали яркие звезды, а под ногами белели холмы с черными вершинами; казалось, что одно — фотографический негатив другого.

Теперь они могли дышать внешним воздухом. Он был пронзительно-холодным, и потому, снимая шлемы, люди вскрикивали, и из их открытых ртов вырывались струи пара. Пригодная для дыхания атмосфера — смесь азота с аргоном и кислородом, давление семьсот десять миллибар, температура минус десять градусов. Все равно что дышать водкой.

Снег был слишком сухим, чтобы играть в снежки, и люди то и дело поскальзывались и падали. С вершин холмов можно было далеко видеть во всех направлениях.

Близился полдень, среди звезд над головой висел черный диск затемненного солнца. Черный вырез в небе — солнечный Шит; он не пропускает солнечный свет, но только не сегодня, когда по расписанию проводят незатмение. Эти незатмения устраивают примерно раз в месяц, чтобы подогреть поверхность до более пригодной для человека температуры, но прежде на планете никто не мог ими любоваться: мешали снег и дождь. Сегодня незатмение наконец можно будет увидеть.

Многие снова надевали шлемы: мороз щипал весьма ощутимо. У Кирана занемел нос, а уши горели. По слухам, обмороженное ухо можно отломить; теперь Киран в это верил. В городе из громкоговорителей неслась музыка, что-то разухабистое с цимбалами и колоколами, славянское, бравурное и оглушительное.

Вдруг над головой засияла ослепительная идеально правильная окружность алмазного света. И хотя это кольцо было всего лишь тонкой огненной нитью, ослепительно-желтой пламенной петлей, оно озарило белые холмы, и город под куполом, и серебристое море на юге, и морозные облачка, вырывающиеся из орущих глоток: все вспомнили солнечный свет — одни его когда-то видели, другие о нем мечтали. Раскаленная кромка словно принесла свет самой жизни — свет, о котором почти забыли, но который теперь принес желтый воздух.

Через час огненное кольцо начало истоньчаться изнутри кнаружи, и вскоре солнце снова превратилось в непроницаемо черный диск. Круглые жалюзи закрыли щель. Заснежная земля вновь потемнела до обычной бледной прозрачности, вновь показались крупные звезды. Вернулась ночь во всей ее мрачной обыденности. Прямо над черным солнечным диском горела яркая белая планета — Кирану сказали, что это Меркурий. При виде с Венеры Меркурий сверкал, как бриллиант. А над западным горизонтом повисли Земля и Луна — двойная голубая звезда.

— Ух ты! — сказал Киран; в нем что-то раздувалось и, казалось, вот-вот лопнет, словно воздушный шарик. Нужно было глубоко дышать, иначе разорвешься.

Но товарищ по отряду потянул его за руку.

— Землянин! Землянин! Пока-пока, мисс Американский пирог! Надо быстрей вернуться в город; ровер сломался, и мы понадобились Лакшми.

— Иду! — воскликнул Киран и вслед за ними пошел к открытым воротам Винмары.

Пройдя в ворота, они по телефону получили указания и направились к вышедшему из строя роверу. Ровер выглядел точь-в-точь как тот, на котором они прибыли. Рядом стояли с озабоченным видом водитель и два охранника; ровер не мог ехать, а его груз нужно было как можно скорее и незаметнее переправить к офису в центре города. Киран встал в шеренгу; получая из рук охранника большой плоский пакет и передавая его соседу, он прикидывал, как бы узнать, что это такое. И вот они коротким строем, как группа носильщиков, двинулись через город.

Город был почти пуст, жители все еще праздновали на холмах. Ящик, который нес Киран, весил около пяти килограммов; для своего размера не очень тяжелый. У защелки кодовый замок, и вообще ящик похож на дипломат. Петли кажутся слабыми и хрупкими. Киран подумал: а что если случайно его уронить?

Но тут появились трое из сломавшегося ровера и закричали:

— Быстрей! Бегом! Бегом в офис!

Они держали в руках оружие; рабочие, со страхом оглядываясь через плечо, разом побежали; Киран, следуя за остальными, переложил «дипломат» из руки в руку, чтобы петли были с наружной стороны. Свернув за угол в узкий переулок, он сделал вид, что споткнулся, и сильно ударил чемоданчиком по стене, прямо петлями.

Чемоданчик выдержал.

— Черт! — воскликнул кто-то у него за спиной. — Ты их разбил!

Один из охранников, высокий китаец, стоял над ним с испуганным видом.

— А что там, яйца? — спросил Киран, выпрямляясь.

— Вроде того, — ответил охранник, забирая у него ящичек и нажимая на кнопки замка. — И, если они побились, нам лучше скорее уматывать отсюда.

Крышка ящичка поднялась; внутри в контейнере лежала дюжина человеческих глаз — все они (совпадение — предположил Киран) смотрели прямо на него.

Как только стало ясно, что из-за перемены климата и общего отравления атмосферы дела на Земле плохи, осуществление космического проекта ускорилось. Выход в космос казался спасением, и в этом было достаточно правды, чтобы защитники космического проекта могли взывать к его гуманитарной и экологической ценности: вот каким образом космос сможет помочь Земле исправить допущенные ужасные ошибки. Заселение других планет Солнечной системы как бы подтверждало этику Леопольда: «Хорошо то, что хорошо для Земли», ведь материалы из космоса должны были спасти Землю

первые поселения на Луне, Марсе и астероидах обходились так дорого, что создавались как международные или национальные проекты, на общественные средства. Поэтому в первые годы смятения они были чрезвычайно слабы. Но создание космических лифтов способствовало их процветанию, и ко времени Ускорения они готовы были занять центральное место в картине — стать зоной Ускорения

Марс терраформировали первым, и по сравнению с дальнейшим это оказалось легко. В реголит заложили тысячи взрывных зарядов (якобы в помощь погребенным в литосфере формам марсианской жизни), и большая часть поверхности планеты выгорела; эта территория впоследствии стала руслом двух знаменитых каналов планеты. Пожар очистил атмосферу, лед планеты был взорван, растаял и заполнил водой узкий океан и Адское море. Об оригинальной, первозданной, поверхности почти не думали, но на возвышенных участках верхний слой рельефа планеты оказался защищен от резких перемен, и там получились своего рода заказники первобытной природы

массовый приток иммигрантов с Земли быстро сформировал многоязычную общину, которая спустя два поколения уже считала себя исключительно, искони марсианской, Homo ares, и посему — политически независимой от Земли по природе и по праву. Все население согласилось разорвать связи с Землей и, приняв новую конституцию, реорганизовалось под властью единого планетарного правительства, создав экономическую систему, которую называли социалистической, коммунистической, утопической, демократическо-государственно-анархической, рабочим кооперативом, либертарианским социализмом и навешивали еще много иных ярлыков из прошлого, и лишь марсианские политологи отвергали все эти определения, предпочитая говорить «марсианской» или «ареологической». Как новая социоэкономическая система с вновь созданной биосферой, Марс в социально-практическом отношении не уступал никакому земному государству или союзу и благодаря своему единству во многих отношениях превосходил всю балканизованную часть Земли