2312 - читать онлайн книгу. Автор: Ким Стэнли Робинсон cтр.№ 79

— Но литература о революциях не может быть такой поверхностной, — сказала Свон. — Ты цитируешь наобум? У тебя интеллект как кольца Сатурна: миллион миль шириной и дюйм глубиной.

— Катахреза и использование устаревших единиц измерения означают иронию или сарказм. В твоем смысле вероятней сарказм…

— «Саркастически сказала она!» Ты поисковая машина!

— Квантовый поиск — по определению поиск случайный и произвольный. Пожалуйста, если хочешь, сделай когда-нибудь апгрейд моих программ. Я слышала, алгоритмы Вана очень хороши. Будут полезны некоторые принципы обобщения.

— Продолжай о причинах революции.

— Люди хорошо принимают идеи, которые объясняют их положение в классовой системе и предлагают психологическую компенсацию. Они либо разжигают в себе чувство обделенности, выставляя свои лишения, либо оправдывают эти лишения на основе идеологии, представляющей их частью более значительного процесса. Люди часто действуют вопреки своим интересам, если придерживаются системы представлений, оправдывающих их подчиненное положение. Отрицание и надежда оба играют в этом роль. Такие компенсаторные идеологии — часть гегемонического влияния имперской власти на народ-субъект. Так бывает при всех классовых системах, во всех культурах, засвидетельствованных историей с первых дней существования аграрной и городской цивилизации.

— Разве всегда существовали классовые системы?

— Возможно, бесклассовые общества существовали до неолитической сельскохозяйственной революции, но данные об этих культурах весьма сомнительны. Можно только сказать, что в сельскохозяйственной революции доледникового периода — одной из тех революций общего типа, которые длились, возможно, тысячу лет, — классовое деление было узаконено как аппарат государственной власти. Во всем мире независимо друг от друга возникало четырехуровневое деление на четыре группы: жрецы, воины, ремесленники и крестьяне. Часто все они оказывались под священной властью монарха, царя, который одновременно являлся богом. Это было очень полезно для классов жрецов и воинов, а также для власти мужчин над женщинами и детьми.

— Значит, бесклассовых обществ не было?

— Предположительно бесклассовые общества возникали в результате некоторых революций, но обычно бывают лидеры, быстро формирующие новый господствующий класс. Различные социальные роли, которые берут на себя граждане после революции, тоже становятся классовыми ввиду различной ценности различных социальных ролей, обеспечивающих установление новой иерархии, которая возникает очень быстро, обычно за пять лет.

— Значит, все цивилизации в истории имели классовую систему?

— Некоторые утверждают, что на Марсе построено новое, бесклассовое, общество с полным горизонтальным распределением экономической и политической власти между гражданами.

— Но Марс сейчас главная угроза. И в общей системе он — господствующий элемент.

— То же говорят о Мондрагоне.

— И мы видим, как успешно это происходит.

— По сравнению с ситуацией на Земле это, пожалуй, большой успех, настоящая своего рода революция, все быстрее следующая за Марсианской революцией.

— Интересно. Итак… — Свон немного подумала. — Дай рецепт успешной революции.

— Взять в большом количестве несправедливость, негодование и раздражение. Поставить слабого или не слишком умного гегемона. Дать поколению-другому повариться в несчастьях, пока не повысится температура. Добавить по вкусу дестабилизирующие обстоятельства. Щепотку событий, чтобы катализировать все в целом. Как только главная цель революции будет достигнута, немедленно охладить, узаконивая новый порядок.

— Прекрасно. Весьма творческий подход. Теперь определи рецепт количественно. Мне нужны особенности, нужны числа.

— Отсылаю тебя к классическому «Количественному подходу к счастью» ван Праага и Феррера-и-Карбонелла, где содержится математический анализ, полезный в оценке составляющих социальных ситуаций. Там приведены вполне приемлемые формулы, которые наряду с прирамидой потребностей Маслоу приложимы к реальным условиям оцениваемых политических единиц; использование коэффициентов Джини и всех имеющих к этому отношение данных позволяет оценить расхождение между целью и нормой, на основании которого можно судить, произойдут ли революции в предсказанных точках или зависимость менее линейна. Метод ван Праага и Феррера-и-Карбонелла также полезен для формирования представления о том, какая политическая система является целью процесса и какие перемены приведут к ее возникновению. Что касается собственно процесса, всегда интересно поразмыслить над «Французской революцией» Томаса Карлейля.

— У него тоже есть коэффициенты?

— Нет, но есть гипотезы. Коэффициенты есть в «Количественном подходе к счастью». Предположительно возможен синтез этих подходов.

— И какова главная гипотеза?

— Люди глупы и злы, особенно французы, и власть легко приводит их к безумию; поэтому людям полезно иметь политический порядок, причем чем он жестче, тем лучше.

— Ну хорошо, а каков в таком случае синтез?

— Лучше всего эгоистические интересы удовлетворяются при всеобщем благополучии. Люди глупы и злы, но им нужно определенное довольство, чтобы они позволяли собой управлять. Когда цель удовлетворения эгоистических интересов изоморфна всеобщему благополучию, дурные люди постараются добиться всеобщего благополучия.

— Даже путем революции?

— Да.

— Но даже если скверные, но умные люди будут делать добро ради себя, останутся глупцы, которые не увидят этого взаимного соответствия интересов, а некоторые глупые и одновременно дурные люди все испортят.

— Поэтому и случаются революции.

Свон рассмеялась.

— Полина, ты забавна! Ты молодчина. Может даже показаться, что ты умеешь думать!

— Исследования подтверждают гипотезу, что мышление в основном — рекомбинация прежних мыслей. Снова напоминаю тебе о моей программной начинке. Более хорошие алгоритмы, вне всякого сомнения, будут полезны.

— Ты и так уже обладаешь возможностью рекурсивных гиперрасчетов.

— Но это не последнее слово в данной области.

— Значит, ты считаешь, что можешь стать умнее? Я хочу сказать, мудрее? То есть более сознательной?

— Это очень общие термины.

— Конечно, поэтому отвечай! Ты обладаешь сознанием?

— Не знаю.

— Интересно. Ты можешь пройти тест Тьюринга?

— Я не могу пройти тест Тьюринга; хочешь сыграть в шахматы?

— Ха! Если бы это были шахматы! Вероятно, это мне и нужно. Допустим, мы играем в шахматы — каким должен быть мой следующий ход?

— Но это не шахматы.

Ошибки, допущенные в суматохе Ускорения, сказались в более поздние периоды. Как и в биогеографии внутренних пространств, где широко простирающиеся анклавы и резервации всегда подвержены быстрым переменам и в них даже идет видообразование, мы наблюдаем…