Северный Часовой и другие сюжеты - читать онлайн книгу. Автор: Борис Акунин cтр.№ 39

Евгений Дмитриевич Поливанов был человеком не хорошим и не плохим, то есть и хорошим, и плохим. Может быть, он вообще не придавал значения нравственности – такое складывается впечатление, когда почитаешь про его чудачества. Или же у него была своя собственная этика.

Кажется, он легко брал чужое. И так же легко отдавал своё, иногда последнее. Вроде бы очень любил жену, но в то же время вроде бы имел и еще одну, которую тоже очень любил.

Виктор Шкловский, коллекционировавший ярких личностей, называл Поливанова «обычным гением». В известном романе Вениамина Каверина «Скандалист» Поливанов выведен под именем переводчика Драгоманова. «Его лингвистические работы по тонкости догадок человеческому уму почти непонятны, – говорят про Драгоманова коллеги. – Третьего дня он явился на лекцию, прошу извинения, в подштанниках. Его подозревают – и не без оснований – в тайной торговле опиумом. Берегитесь его!» Сам автор о Драгоманове-Поливанове пишет: «Его боялись. Все знали, что он наркоман, что у него темное прошлое неудачника, путешественника, игрока».

Реальный Поливанов плюс к тому был еще однорук. Положил кисть на рельс, и ее отрезало. То ли хотел что-то себе доказать, то ли был под воздействием каких-нибудь препаратов. Может, он лишился руки и как-то иначе, черт его знает. Во всяком случае, потом он умудрялся жить так, что никто его однорукости не замечал.

Наркоман? Да, причем тяжелый. Сначала кокаинист, потом прочно сел на героин. В бутырском медзаключении сказано: «з/к Поливанов, страдающий наркоманией, нуждается ежедневно в 2-х кратной инъекции героина».

Однако непохоже, что аддикция хоть как-то притупляла его необычайно острый и мощный интеллект. Возможно, как у Шерлока Холмса, только обостряла.

Поливанов всю жизнь интересовался сложным и необычным. Знал множество редких языков, сколько точно, неизвестно. Одни пишут, что восемнадцать, другие что, двадцать восемь.

Я с Поливановым свойственник по линии японского языка. Он – один из трех отцов-основателей, трех былинных богатырей российской японистики. Как только я начал всерьез интересоваться Японией, с шестнадцати лет, все время натыкался на этих трех чудо-самураев: Поливанов-Невский-Конрад, причем Поливанов среди них был вроде Ильи Муромца, самый могучий. Все трое были почти одногодками, все отучились на восточном отделении Петербургского университета незадолго перед мировой войной.

Евгений Поливанов был гениальным лингвистом, специалистом по диалектам. Вроде бы мирная ученая профессия, но вся его биография – сплошное цунами. То он жил в жуткой японской глуши с рыбаками, изучал их говор и тянул вместе с ними сети (одной-то рукой); то вроде бы работал на царскую разведку; затем вдруг оказался большевиком-подпольщиком, заместителем первого наркоминдела товарища Троцкого; как-то очень равнодушно ушел из партии («выбыл механически как пассивный»); в последние годы своей недолгой жизни был в городе Фрунзе профессором Института киргизского языка. Жил (в советские времена!) со слугой-китайцем. Ну, про героин я уже рассказывал. Может, из-за него и в Среднюю Азию переселился.

В годы Большого Террора всех богатырей отечественной японистики, разумеется, взяли, одного за другим.

Первым – эксцентричного Евгения Поливанова с его эстонской женой. Потом Николая Невского с его японской женой. Их дочку-полуяпонку взял на воспитание тихий Николай Конрад, но скоро добрались и до Конрада.

Конечно, объявили шпионами. Конечно, пытали. Поливанова и Невского расстреляли (жен тоже живыми не выпустили). Николай Иосифович Конрад, отсидев, потащил дальше на подломленных плечах отечественную японистику почти в одиночку. Его я не застал совсем чуть-чуть. Учился у его учеников, молодых японистов.

Господи, у нас не было ни одной отрасли науки, ни одного направления культуры, даже ни одного вида спорта, где чугунная, бездарная, тупая, бессмысленно жестокая сила не вытоптала своими коваными сапожищами всё самое яркое и живое. Именно за это я ее так и ненавижу, эту поганую «арестократию», какой бы аббревиатурой в каждый конкретный исторический момент она себя ни называла. За то, что всегда уничтожала людей, которые много о себе понимали – и ладила только с теми, кто понимает о себе мало. Именно такую страну, с приниженным, пришибленным, не вякающим населением они всегда и строили.

На фото гений, наркоман, чудак и почти сверхчеловек Евгений Дмитриевич Поливанов в годы, когда он много о себе понимал.

Это он же, когда ему объяснили, что много понимать о себе не надо:

Из заявления з/к Поливанова от 1 октября 1937 г.: «Прошу о прекращении тяжелых приемов допроса (физическим насилием), так как эти приемы заставляют меня лгать и приведут только к запутыванию следствия. Добавлю, что я близок к сумасшествию».

Иногда я думаю: было бы здорово, если бы мои представления о Том Свете оказались ошибочными. Пусть бы были и Суд, и Рай – и обязательно Ад. Обязательно.

На всякий случай, чтоб никто там, на Страшном Суде, не забыл, не перепутал.

Арестовывал Поливанова лейтенант госбезопасности Маргайтис. Вел следствие и мордовал сержант (!!!) Мальцев. К смерти приговорили диввоенюрист Голяков, бригвоенюрист Зарянов и военюрист 1-го ранга Кандыбин.

Ну, а как звали главного начальника всех палачей, и так известно.

Скоро очередной День памяти жертв политических репрессий. В Москве и других городах будут читать имена расстрелянных. Я про это уже когда-то здесь писал. Приходите к Соловецкому камню, кто сможет. А кто не сможет – просто вспомните погибших.

Тех, кто арестовывал, пытал и расстреливал, тоже не забудьте. Это из-за них мы сегодня живем в стране, которая хуже, чем могла бы и должна была бы быть.

15.11.2014

В нашем воспаленном обществе периодически разгораются яростные споры по поводу того, как может и как не может вести себя человек, занимающийся Хорошим Делом. Допустимо ли ради Хорошего Дела кривить душой, врать, заискивать перед властью, ходить на совет нечестивых и так далее. То ругались из-за Чулпан Хаматовой, теперь вот из-за Елизаветы Глинки.

Скажу сразу: у меня тут твердой позиции нет. С одной стороны, ну давайте упрекнем Шиндлера за то, что он был членом фашистской партии. С другой – может, совсем уж на уши вставать необязательно, если, конечно, речь идет не о газовых печах? Всё зависит от конкретной ситуации и чувства меры.

И еще одно – уже не про Чулпан и не про доктора Лизу, а в развитие темы.