Заговор - читать онлайн книгу. Автор: Май Цзя cтр.№ 81

Приведу пример – две строчки:

Ты – точно не ты, я – точно не я.

Сейчас мы можем допустить, что здесь заключены два тайных смысла.

Первый

X X X X

X X X X

Второй:

В небе – одна звезда, на земле – один человек.

Подумай, который легче всего угадать?

Естественно, первый! Его положительный момент заключается в том, что его поверхность пуста, пространство для воображения не связано никакими ограничениями.

А вот второй тип… Ты точно знаешь, что слова эти призваны запутать, ввести в заблуждение, и поэтому в процессе вскрытия этой ложной вывески значение этих слов, лежащих на поверхности, в той или иной степени, так или иначе будут мешать твоему воображению, ставить для него ограничения. Все усилия твоего отца были направлены на то, чтобы достичь вот этого первого состояния и перед лицом изменчивых, разнообразных внешних проявлений текста сознательно или бессознательно избавиться от него, отбросить его. И чем глубже и обширнее процесс вот этого бессознательного, тем больше вероятность свободного расширения пространства для воображения. В противном случае оно будет ограничено.

На самом деле разница между выдающимся дешифровщиком и обычным заключается в соотношении между бессознательным и осознанным. Естественно, обычный человек, поступающий осознанно, не сможет полностью отключить разум и действовать неосознанно, он будет в состоянии лишь по возможности приблизиться к нему. Но и это «сближение» не будет бесконечным, потому что «струны осознанности» такие же тонкие, как легкая паутинка, могут порваться от легкого ветерка, и тогда все, конец, можно сойти с ума. Поэтому и говорят, что профессия дешифровщика абсурдная и жестокая. С одной стороны, она требует от тебя прикидываться безумным, чтобы как можно ближе подойти к миру сумасшедшего, создавшего код, а с другой стороны, ты должен обладать сообразительностью ученого и четко видеть эту тонкую, критическую грань между миром нормальных людей и миром сумасшедших. Эту грань пересекать нельзя ни в коем случае, иначе для тебя все будет кончено, сгоришь быстро, словно вольфрамовая нить [66] . Она горит особенно ярко перед тем, как погаснуть навсегда. И лучший дешифровщик – это вольфрамовая нить в момент сгорания, в любой момент он может отдать свою жизнь.

Твой отец был общепризнанным гением дешифровки. С редким для простого человека упорством на протяжении многих лет он последовательно и не теряя ни секунды поддерживал себя в этом самом лучшем для дешифровщика состоянии – состоянии вольфрамовой нити в момент сгорания. Уже само по себе это было сумасшедшим риском! Только сумасшедший посмел бы проявить такое бесстрашие! И это принесло ему почет и уважение со стороны лучших дешифровщиков, но, с другой стороны, подвергло опасности попасть в ловушку и сгореть в любую секунду, превратиться в настоящего сумасшедшего. Вот теперь ты, наверное, поймешь, почему твой отец в последние годы заболел этой, по твоему мнению, «странной» болезнью. Это то, что с ним неизбежно должно было случиться, так что ничего странного в этом нет. Для меня удивительным стал тот факт, что он, вопреки всему, не оказался сломлен такой судьбой, а, как нить накаливания, погорел, почти потух, а потом вдруг снова разгорелся в полумраке.

И это просто чудо!

Однако для твоего отца, жизнь которого была полна чудес, одним чудом больше даже и не считается удивительным.

А что касается внезапно развившегося таланта твоего отца играть в шашки, то это тем паче не странно. С профессиональной точки зрения судьбы людей, занимающихся дешифровкой кодов, естественным образом связаны с шашками и подобными играми, потому что искусство кодировки по сути такая же арифметическая игра, как и мастерство в шашках, они очень похожи между собой, как две тыквы на одной плети. Когда дешифровщик уходит с работы, для того чтобы наслаждаться освободившимся временем, он, само собой, увлекается шашками. Ведь это – другая форма его профессии, это – то пристанище, которое он для себя подготовил уже в тот момент, когда делал свой выбор. Конечно же, по сравнению с наитруднейшими кодами крошечные тайны шашек, механизм их действия кажутся слишком простыми, проще некуда.

Поэтому-то мастерство твоего отца выросло так стремительно, что он выигрывал у всех. Это как если бы мы использовали огромные профессиональные вычислительные машины в качестве домашних компьютеров – все равно что курицу резать тесаком для быков, стрелять из пушки по воробьям, результат будет стопроцентный!

Как ты и писала в своем письме, и странности твоего отца в последние годы жизни, и его болезнь – все это было неразрывно связано с его таинственной работой за красной стеной. Другими словами, это была его судьба, которую нельзя было изменить уже с того момента, как он начал заниматься этой специфической деятельностью. В мире столько разных профессий, и работа дешифровщиков, без всяких сомнений, самая загадочная и абсурдная из них, но она же заставляет тех, кто ею занимается, страдать. С одной стороны, эта профессия собирает самых талантливых людей со всего мира, а с другой стороны, из-за нее эти выдающиеся люди вынуждены делать то, что под силу лишь безумцам. И днем и ночью они погружены в этот абсурд, выраженный фразой учителя «Ты – точно не ты, я – точно не я». То, над чем они размышляют и ломают головы, всегда остается в тени, по ту сторону окна, где-то впереди, в самом конце жизни…

2) Для Чэнь Сыбина

Посылаю тебе такое же письмо, как и твоей сестре Чэнь Сысы. Я подумал, что даже если не напишу тебе, Сысы, прочитав свое письмо, даст тебе его посмотреть. Поэтому, когда я писал ей, специально подложил копировальную бумагу, чтобы сделать три копии, одна из которых предназначена тебе (другая должна остаться в архиве организации). Ты можешь сначала прочитать то, что я написал твоей сестре, тогда ты поймешь, с самого начала поймешь, почему ты получил его только сегодня (кто знает, какой тогда будет день?). Потому что я в том письме говорю о работе твоего отца, то есть о том, что еще не рассекречено. Ожидание рассекречивания похоже на ожидание своего последнего часа. Мы уверены, что этот день где-то впереди, в будущем, но точно не знаем, когда он наступит. Это известно только Небу.

Возможно, читая письмо, предназначенное для Сысы, ты уже обнаружил, что я написал его за полгода до этого. Почему же я медлил с этим письмом до сегодняшнего дня? На самом деле, хотя я точно знаю, как ты мечтаешь, чтобы я рассказал тебе о «том деле», о котором отец упомянул в предсмертном послании, я также знаю, что ни в коем случае не могу удовлетворить это твое любопытство. Поэтому я все время думал, что не напишу такого письма, но кто бы мог представить, что в этом деле произойдет поворот, которого я никак не мог предвидеть. Именно благодаря этому у тебя появилось право на информацию о «том деле».