Терроризм от Кавказа до Сирии - читать онлайн книгу. Автор: Игорь Прокопенко cтр.№ 50

А противостояли им хорошо вооруженные и дисциплинированные боевики, среди которых было немало наемников: арабов, украинцев, прибалтов.

А на опорном пункте Долина у боевиков были другие союзники — голод, жажда, болезни. Брошенные выживать, эти люди вопреки всему выжили.

Рассказывает Николай Петелин, в августе 1996 года старший лейтенант, офицер управления 34-й бригады внутренних войск:

«Основная проблема, с которой мы столкнулись сразу же на Долине, это было полное отсутствие воды и пищи. На заставе было 45 человек, на 6 августа на 10 часов утра, после завтрака. Я вызвал повара и сказал ему доложить мне полностью состав продуктов. Состав был следующий: 15 килограммов сечки, перемешанной с землей, и где-то порядка 12 килограммов гороха, раздробленного буквально в крошево, то есть не половинки, не четвертинки — гороховой крупы…»

К этому надо добавить ужасающую жару — больше тридцати трех градусов — и затянутый смрадом Грозный. Горят бронетехника, нефть, жилые дома. В некоторых районах города трудно дышать.

А в комплексе осажденных правительственных зданий опять бой. Окруженными в гостинице у Дома правительства оказались 20 российских журналистов. Они — единственный источник информации из Грозного. В Москве объективной картины происходящего в чеченской столице не знает никто. В городе не работают телевидение, связь, мобильные телефоны, единственный выход — спутниковый телефон корпункта российского телевидения.

В этой круговерти боевики продолжают безуспешно штурмовать непокорные блокпосты.

А у федералов первые большие потери. Только за один день, 7 августа, как это следует из оперативной сводки штаба временных объединенных сил, убиты 41 и ранены 165 человек.

Рассказывает Александр Дрожжин:

«Раненых всех под мост забрали. Потому что весь промедол сложили, сосредоточили под мостом, и часть продуктов, что была. Ну, промедол закончился в первый день. На второй день поймали чеченца какого-то, шел пьяный, ну, видно, что не боевик. Попросили его достать или спирта или еще чего-то, чтобы обрабатывать раны. Он пошел, взломал рядом магазин и достал коньяка. Помню, солдат перевязывали и поливали раны коньяком».

Надежды на то, что помощь придет вовремя, оставалось все меньше. С Большой земли приказали: обеспечить координацию действий и ждать. А как ждать, когда без квалифицированной медицинской помощи в окровавленных бинтах начинают гнить свои ребята?!

С каждым часом становилось очевидно, что раненых надо срочно эвакуировать. Рискнуть прорваться через плотное кольцо боевиков решил старший лейтенантДмитрий Ларин. Это была почти нереальная задача: проскочить на Ханкалу через огневые позиции боевиков. Спасти их могло только чудо. Или солдатская смекалка.

Рассказывает Александр Дрожжин:

«Он всех раненых сгрузил на один БТР и сразу скорость набрал. И только выехал от моста, сразу системой «Туча» сделал залп, и метров на 400 улетели дымовые шашки вперед и сделали дымовую завесу. А одну шашку он с собой взял, и когда на площадь выехал, он запалил ее и на броню бросил. И так как БТР все равно скорость только начинал набирать, казалось, что он подбитый и медленно-медленно идет. Потом я с ним разговаривал, он мне объяснил: «Боевики поверили, что БТР сейчас уже глохнет, наверно, сейчас остановится, и уже думали, добыча легкая». И, не боясь, вышли человек 5–6 и прямо побежали за БТР. Ну, там солдат сидел с РПК, из люка вылез из верхнего и прямо одной очередью всех срезал. И тут в это время БТР скорость набрал, и они на скорости проскочили».

После удачного прорыва Ларина боевики с остервенением продолжали штурмовать опорный пункт, в течение нескольких часов не смолкала перестрелка. А потом выкатили к зданию цистерны с бензином. Пригрозили поджечь, если федералы не сложат оружие. Больше пугали: ведь всем было ясно, что железобетонному зданию это вряд ли бы повредило. А вот технику, за которой все это время охотились боевики, пожар бы уничтожил наверняка.

Александр Дрожжин продолжает свой рассказ:

«Если успевал экипаж добежать до машины и БТР открывал огонь, то, в принципе, оптика там хорошая, и сразу огневые точки духов поражались. Но сразу БТР сжигался из РПГ. Потому что противник думал, что мы все-таки уйдем и технику ему оставим. Так что сначала он не жег БТР. Он думал, что себе оставит. Но если наводчик с механиком добирались до брони и БТР открывал огонь, то сразу сжигали БТР. У нас получилось так сразу в первый день, где-то 13-го числа сожгли один БТР, который интенсивно начал работать, и 14-го. Сразу два БТР вывели из строя».

А Москва тем временем живет в ожидании торжественной церемонии инаугурации президента на новый срок. Поначалу ее задумывали провести пышно, но в связи с резким ухудшением здоровья Ельцина она была перенесена в Кремлевский Дворец съездов и сокращена до 15 минут. Окружение старается всеми силами оградить его от дурных вестей с Кавказа.

А в это время в Чечне на блокпосту Долина люди находятся на пределе — голодные, без сна, лишенные сколько-нибудь правдивой информации, они продолжали выполнять свой долг, сдерживая превосходящие силы боевиков. Старший лейтенантНиколай Петелин, понимая, что о них уже забыли, как мог, успокаивал своих бойцов.

По сводкам штаба федеральных сил, продвижение по Грозному по-прежнему сильно затруднено. Боевики заминировали основные магистрали, выставили засады на перекрестках и в разрушенных зданиях вдоль дорог. В районе площади Минутка идут постоянные бои. Помощь к обороняющимся так и не дошла.

Из радиоперехватов становится ясно, что у обороняющихся федералов много раненых и что боевики готовят очередной штурм. Площадь Минутка должна перейти под контроль участников операции «Джихад». Таков приказ Главного штаба полевых командиров.

Окруженные защитники опорных пунктов, как могли, экономили боеприпасы и продукты. Но больше всего они изнывали от жажды. Водопровод и канализация в городе не работали. Единственный дождь прошел в ночь с 7-го на 8 августа. Воду брали из канав и воронок. Так и выживали.

Рассказывает командир роты 34-й бригадыАлександр Дрожжин:

«Лужи были во дворе такие, от воронок. В воронках вода была. Ну, мы, правда, там одну вещь не предусмотрели. Мы погибших всех рядом с домом сложили. А там получилось как? Под уклоном. И как раз трупы начали разлагаться, и все это, грязь вот эта пошла как раз в воду. И вода стала уже непригодна, даже из воронок нельзя стало пить».

Одновременно с водой на опорном пункте закончились и медикаменты. У некоторых раненых уже начиналась гангрена. Они уже не просили о помощи. Может, понимали, что помощь к ним не придет. А может, берегли блоки питания, чтобы работать только на прием.

Наконец, решили: надо рискнуть и как-то отправить раненых в Ханкалу. Снарядили группу. Тяжелых несли на руках. Легко раненные должны были передвигаться сами. Еще пятерых вооруженных солдат дали для прикрытия.

Моисеев повел их огородами через частные дома. Старались идти как можно тише и быстрее — ведь кругом боевики. К счастью, им удалось найти брешь в плотном кольце блокады. Но, подходя к Ханкале, Моисеев вдруг понял, что теперь их могут расстрелять свои же: примут за боевиков и положат в поле. Ведь чтобы не рассекретить себя, о выходе группы никому не сообщили. И тогда Олег собрал у раненых все бинты, обрывки полотенец и простыней. Связал всю эту груду тряпья в нечто похожее на флаг.