Терроризм от Кавказа до Сирии - читать онлайн книгу. Автор: Игорь Прокопенко cтр.№ 32

«Он это все свел к тому, — рассказывает Валерий Швигель, — что этот так называемый солдат отряда самообороны просто обкурился и стрелял не в наших, а стрелял просто в воздух, по деревьям и так далее. То есть как бы без злого умысла, скажем так. Но комбат докладывал, что стреляли прицельно».

Лишь по счастливой случайности на заставе тогда никто не пострадал.

Вскоре в 34-й бригаде внутренних войск поняли, какая роль отводилась отрядам самообороны на самом деле. Они охраняли других боевиков, которые тем временем скрывались в населенных пунктах, восстанавливали силы, залечивали раны, вербовали в банды односельчан. Периодически разведчики бригад узнавали, что в том или ином селе скрываются преступники, чья вина уже давно доказана. Туда для их захвата отправляли подразделения спецназа. Но у шлагбаума на въезде в село приходилось останавливаться и ждать. По условиям перемирия военные не имели права находиться на территории населенных пунктов без разрешения на то старейшин. Именно за соблюдением этого условия ревностно и следили ополченцы. Военным приходилось подолгу ждать, пока сторожа свяжутся со старейшинами, те якобы посоветуются и сообщат свой ответ. Кстати, он всегда оказывался положительным. Но за те 15–20 минут, пока шли переговоры, из села уходили все бандиты, которые там находились.

«Практически по всей Чечне происходило то же самое, что у нас, — рассказывает Валерий Швигель. — Ну, на сто процентов одно и то же. Потому что все эти отряды руководились кем-то одним. Поэтому и тактика их действий, и размещение, и поведение, все было одинаково везде. Поэтому нельзя сказать, что это было в Новогрозненском только, так было и в Шали, так было и в самом Грозном».

Но иногда даже такая отработанная схема давала сбой. Все началось с того, что в 34-ю бригаду приехал председатель колхоза из поселка Исти-Су Гудермесского района. Рядом с селом находилось поле в 5 гектаров. Жители решили его вспахать, но тут же наткнулись на зарытые в земле артиллерийские боеприпасы. Руководитель хозяйства просил военных разминировать поле. В Исти-Су отправился начальник инженерной службы части майор Юрий Гулай и 10 солдат из инженерной роты. То, что они обнаружили на том поле, превзошло все их ожидания.

«Это было настоящее минное поле, — рассказал Юрий Гулай во время нашей встречи. — Там находились в основном снаряды от 122-миллиметровой пушки. Где-то в пределах 650 снарядов. А еще стояли гранатометы. Одна растяжка разовая стояла, и гранаты осколочные на растяжках. Стояли эти 122-миллиметровые снаряды на растяжках. Там было снято примерно тогда нами 1100–1200 боеприпасов».

Саперы работали почти трое суток. За это время им пришлось перелопатить практически все 5 гектаров этого поля. Ведь чтобы обезвредить даже один снаряд, требовалось отрыть несколько кубометров земли. Для неразорвавшихся снарядов выкапывали специальные окопы. По мере их наполнения снаряды подрывали.

Позже выяснилось, что до начала войны на этом поле размещались позиции дудаевских артиллерийских подразделений. Орудия боевики захватили еще в 1991 году в одной из артиллерийских воинских частей Советской армии, расположенных тогда на территории Чечни. Когда началась война и боевиков выбили из этого района, на поле обосновалась самоходная батарея десантников. Поэтому, кто оставил эти боеприпасы, поставил их на растяжки и заминировал, теперь уже не определить.

Пока продолжалось разминирование, военных сопровождал агроном местного колхоза. Председатель хозяйства по секрету признался военным, что брат агронома находится где-то среди боевиков: мол, запутался и не знает, как выбраться. Но сам агроном честный и уважаемый в районе человек. Поэтому с ним военных не тронет ни один боевик.

Вместе с саперами в Исти-Су приехал и Николай Петелин. Его задача наблюдать за всем, что происходит вблизи места работы, а в случае опасности предупредить товарищей. Николай часто общался с агрономом. Вот как он рассказывал мне об этом общении:

«Когда речь заходила о боевиках, этот чеченец постоянно говорил: «Мы все за народную власть, никогда мы не поддерживали ни Дудаева, никого, боевиков у нас в селе нет. Мы мирные дехкане». Никакого оружия, не знаем, с какого краю к нему подходить, и так далее, и тому подобное. В душе где-то я понимал, что он говорит неправду, но все-таки хотелось верить, как-то уж так честно он это все рассказывал».

Правда, опыт участия в боевых действиях подтверждал совсем обратное. В те дни в чеченских селах можно было встретить людей, одетых в цивильную одежду, но с оружием и обвешанных боеприпасами. Оружие продолжает выполнять свою кровавую работу, пусть его взял в руки мальчишка или старик. Задолго до начала войны Дудаев издал указ о формировании вооруженных резервистов президентской гвардии. Их в республике насчитывалось более 60 тысяч человек. Подобные распоряжения официально позволяли местным жителям хранить оружие дома. Хотя и прежде мало кто упускал возможность заполучить ствол в личное пользование.

«Если пройти по любому селу, зайти в любой дом, то можно найти автомат, либо «СВД», винтовку», — подтверждает Александр Гусак, начальник управления антитеррористического центра ФСБ России.

Вот только при федеральных войсках оружие старались как можно надежнее припрятать. Ведь по российским законам у людей оно находиться не должно. Так же было и в Исти-Су. Саперы закончили работу, уничтожили найденные боеприпасы и вернулись в часть. Перемирие продолжалось. Через несколько дней неожиданно для себя Петелин снова поехал в Исти-Су. На этот раз по приглашению боевика — родственника Исрапилова, который пообещал познакомить Николая со своим другом — главным местным боевиком. Связь у бандитов была налажена очень хорошо, поэтому, когда они только подъезжали к Исти-Су, их уже встречали словно дорогих гостей — с музыкой и танцами.

Рассказывает старший лейтенант, офицер управления 34-й бригады внутренних войск Николай Петелин:

«Выбегает этот родственник, бежит вперед, обнимает человека и кричит мне: «Коля ФСК, иди сюда, я тебе покажу главного боевика здесь, местного района». Ну, я как раз выхожу, и, конечно, стоит передо мной агроном в зеленом берете, в натовском камуфляже, обвешанный пулеметными лентами. Он с диким видом смотрит на меня. Я его фотографирую, говорю: «Ну что, агроном? Вот мы и встретились».

Правда, на следующий день большинство мужчин покинули Исти-Су. После такого прокола им ничего не оставалось делать, как уйти в лес или горы — переждать от греха подальше.

Тем временем переговоры продолжались. Полевым командирам удалось выторговать новые уступки. Вскоре решили создать смешанные комиссии из представителей федеральных войск, комендатур, боевиков и Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ). Этим людям предстояло вместе ездить по селам, агитировать население против войны и сдавать имеющееся на руках оружие. Мол, не будет из чего стрелять — прекратят воевать. Республика в то время была наводнена оружием.

Однако во время переговоров летом 1995 года речь шла только о стрелковом оружии. Кроме основной комиссии федеральных войск, которая вела переговоры с руководителями боевиков, в московском приказе требовали создать собственные комиссии по ведению переговоров в зоне ответственности. В 34-й бригаде переговорную группу возглавил заместитель командира бригады по воспитательной работе подполковник Виктор Фельк. Практически ежедневно он и солдат-водитель выезжали для работы в смешанной комиссии.