Байки старого телемастера - читать онлайн книгу. Автор: Геннадий Гендин cтр.№ 27

Иван оживился, похлопал себя по пузу, зная свои возможности по части еды. Увы, его радость была преждевременной, поскольку он и предположить не мог, как, чем, и за какие деньги Советская власть кормит тех, кто её, эту власть обслуживает.

Могу сказать, что Ванюша позорно проиграл пари, поскольку не смог съесть того, что обошлось ему в 63 копейки. Можете мне не верить, это дело ваше, но тогда, осенью 1958 года, за целых три года до «хрущёвской» денежной реформы, полная до краёв тарелка флотского борща с хорошим куском свинины стоила в Арсенальской столовой Кремля… 6 копеек, салат из одного большого помидора и такого же большого огурца с ложкой сметаны — 11 копеек, две котлеты или четыре биточка (на выбор) с целой миской жареного картофеля — 12 копеек, стакан вишнёвого компота — 3 копейки. Эти цифры я не запомнил и не придумал: просто я сохранил на память о Кремле один экземпляр меню, который, признаюсь, преднамеренно украл, хотя и спустя почти полвека не раскаиваюсь в совершённом преступлении.

Впрочем, эта кража была сущим пустяком по сравнению с другим преступлением, которое я совершил в тот период, и которое могло иметь для меня самые неожиданные и суровые последствия. Но поскольку у нас в стране существует амнистия «за давностью» для преступлений, совершенных более 20 лет назад, и кроме того, совершенное мною преступление не нанесло стране никакого вреда, считаю возможным теперь, спустя 45 лет, сделать чистосердечное признание.

Я уже говорил, что главным звеном всей системы, которую мы сооружали, были многочисленные телекамеры, установленные по периметру Кремля: на зданиях ГУМа, гостиницы «Москва», исторического музея, библиотеки им. Ленина, на крышах домов вдоль улицы Куйбышева и других местах.

Несколько камер было установлено и внутри мавзолея Ленина. По ходу работ мне приходилось неоднократно бывать внутри мавзолея в те дни, когда он был закрыт для посетителей. Обычно эти дни совпадали с проведением регламентных работ с саркофагом и другими санитарно-техническими работами.

Рядом со входом внутри мавзолея располагалась небольшая комнатка — «дежурка», на стене которой висел застеклённый ящичек, а за стеклом на единственном крючке висел…

Когда я увидел его впервые, даже разинул рот от восхищения. Увидев меня в таком состоянии, дежурный офицер засмеялся и сказал:

— Это Главный ключ страны, мы называем его «Ключ № 1 СССР». Он от входной двери в Мавзолей.

* * *

Согласитесь, что мне было бы очень трудно объяснить следователям КГБ, зачем и с какой целью я срисовал этот ключ в масштабе 1:1, если бы меня поймали за этим занятиям. Но к счастью, мне удалось сделать это незаметно, а поскольку срок давности за это преступление давно истек, я предлагаю читателю полюбоваться на этот ключ. Правда же, он очень красивый?

Если бы эту историю рассказал мне кто-либо из знакомых или даже сослуживцев-технарей, я, скорее всего, не поверил бы и счёл её за удачную выдумку. Но поскольку участником этой истории оказался я сам, расскажу всё по порядку.

Главным героем истории стал владелец телевизора КВН-49, проживавший на окраине подмосковного дачного посёлка Кратово. К сожалению, сегодня я не могу точно вспомнить его фамилию, хотя помню, что она была похожа то ли на «Матусевич», то ли на «Борисевич». А может — на «Андрусевич». А поскольку это не имеет абсолютно никакого значения, остановимся на последнем варианте.

Итак, впервые с товарищем Андрусевичем мне довелось познакомиться в процессе выполнения заявки на обычный гарантийный ремонт его КВНа. Дом Андрусевича не представлял из себя ничего особенного — стандартный дачный домик обычного дачного посёлка. Стоял он в самом дальнем от железнодорожной станции конце улицы, притом — несколько особняком, поскольку от другого домика его отделял пустой участок от сгоревшей дачи.

Первое, что меня удивило и озадачило, когда я подходил к его дому, было странное и необычное сооружение рядом с входным крыльцом. На высоченном, не менее 6 метров дрыне, закреплённом от ветра четырьмя проволочными растяжками, были размещены… три отдельные телевизионные антенны разных размеров, ориентированные в трёх разных направлениях под углом в 120°. А венчало дрын совсем уж нелепое устройство в виде обыкновенного алюминиевого таза с каким-то хитрым ёжиком из пучка коротких отрезков проволоки внутри. От каждой из антенн и от алюминиевого таза спускались четыре отдельных кабеля, уходящих в четыре отверстия в оконной раме.

Я даже остановился у калитки, чтобы, во-первых, убедиться, что это не галлюцинации и не мираж, а, во-вторых, чтобы внимательно рассмотреть это чудо антенной техники.

Пока я стоял с разинутым ртом и задранной головой, входная дверь дома отворилась, и на пороге дома показался сам хозяин — товарищ Андрусевич. Чтобы точно описать его внешность, надо было быть художником-абстракционистом. Высоченный, как баскетболист, и при этом тощий, как щепка, он чем-то сразу же ассоциировался с образом Дон-Кихота. Сходство усиливали всклокоченные волосы и бородка острым клинышком.

— Вы из телевидения? (он именно так и выразился).

— В некотором роде можно считать и так.

— Я сразу догадался по вашему интересу к Интегральному Улавливателю.

— К чему, к чему?!

— На вашем профессиональном жаргоне это называется комбинированной антенной, хотя такое название никак не отражает ни сущности, ни назначения «И.У.»

Я хотел было закрыть рот, но после услышанного открыл его ещё больше. Из этого состояния меня вывело ещё более удивительное заявление Андрусевича:

— Пусть вас не смущает то, что вы увидите в доме. Дело в том, что я провожу исключительно важные исследования по установлению систематических контактов с разумными существами на всех космических объектах Вселенной. А вас я пригласил, чтобы вы смогли убедиться, что три дня назад мне удалось получить первый конкретный результат в виде установления постоянного контакта.

Он вдруг прервал своё красноречие и, как бы спохватившись, сказал:

— Да вы проходите, проходите! Вот здесь вешалка, раздевайтесь. Только не занимайте два крайних левых крючка — они зарезервированы на случай визита инопланетян.

Только тут до меня стало доходить, с кем я имею дело. О том, что это не шутка и не розыгрыш, я воочию убедился, едва переступив порог большой «столовой» комнаты. Вдоль глухой стены на всем её протяжении разместились два простых деревянных стола, вплотную приставленные друг к другу и сплошь уставленные «оборудованием» для проведения космических исследований.

Центром всей композиции служил обыкновенный КВН–49, перед экраном которого на основании старинного бронзового подсвечника было укреплено… обыкновенное хозяйственное сито с присоединенным к нему куском монтажного провода. Провод подходил к входной клемме старинного, ещё довоенного выпуска, осциллографа типа «ЭО-1».