В тени Золушки - читать онлайн книгу. Автор: Анна Яфор cтр.№ 19

Губы расползлись в кривоватой усмешке.

– Ага, болит… Только не рука…

Та вздохнула.

– Не вовремя он появился, да?

– Разве это может быть вовремя? Когда-нибудь? Мне ведь казалось, что я забыла обо всем…

– А на самом деле любишь до сих пор… – в Светкиных словах не звучало вопроса, она словно утверждала то, что Женя отчаянно гнала от себя уже третий день.

– Ты готова его простить?

В домах напротив почти все окна были темны, и лишь отдельные огоньки говорили о лишенных сна обитателях. Немного, но все-таки она не одна в этом мире… такая. Нет ничего нового, сотни, тысячи раз другие люди пережили то же самое. И у нее получится.

– Он об этом не просил.

– А если попросит?

Женя опустила голову на плечо подруги, усаживаясь рядом с ней на крохотный кухонный диванчик.

– Свет, не будет такого… Ну как можно попросить прощение за то, что постеснялся меня перед другими? Счел недостаточно хорошей для себя? Он же это не в лицо бросил – сказал, уверенный, что я ничего не узнаю. Значит, на самом деле так считал. Да и понятно же все: он за целый год ни разу не упомянул о своих чувствах… Показательно, не находишь? Причем здесь прощение?

– Но ты любишь… И получается, что все это время ждала.

Покачала головой в ответ.

– Не ждала… А любовь… Не знаю, Свет. Не испытывала такого больше ни к кому, никогда… Но может быть, это просто похоть? Хочу красивое тело, к которому невозможно остаться равнодушным?

Та невесело рассмеялась.

– Ты сама-то веришь в эту чушь?

– Не верю… – Женя неожиданно для самой себя всхлипнула. – Знаешь, как будто ожила сегодня, когда прижалась к плечу. Глотнула его силы – и дышать стало легче. Я ведь помню… Все-все. Как дрожат ресницы во сне, как он хмурится по утрам. Какой крепости кофе любит. И как нужно его коснуться, чтобы свести с ума…

– А как же Миша? Ты же не можешь вообще ничего к нему не испытывать?

Светлане никак не удавалось понять, что связывает ее подругу с этим мужчиной. Столько времени вместе и словно застряли где-то на одной ступени, ни шагу в сторону, ни вперед, ни назад.

– Жень, он ведь хорошо к тебе относится…

– И я – хорошо, – слезы сорвались по щекам колючими обжигающими дорожками. – Только Миша… он как кусок хлеба, когда ты не слишком голоден. Свежий, вкусный, но если его не будет, ничего не изменится. А Антон – пир… для умирающего в пустыне. Нектар, которого всегда мало. Так и хочется вылизать каждую каплю…

Света нахмурилась.

– Это ты-то умирающая? Женька, не дури. Я понимаю, что он ходячий секс, но без этого никто еще не погибал.

– Да не в сексе дело! Рядом с ним все другого цвета… Яркое. Настоящее. Он же по максимуму живет, отдается целиком. Мне это нравится, – поймала скептический взгляд подруги и подтвердила: – Правда, нравится. Я сама бы так хотела: погружаться во все с головой, а не по поверхности скользить, когда вроде делаешь что-то, а мысли и сердце другим заняты.

– Тогда что тебя останавливает? Насколько я поняла, Антон очень даже расположен повторить ваше с ним общение.

Женя вздохнула.

– А кто потом от меня осколки соберет? – Повернулась в упор к подруге, не стесняясь заливающих лицо слез. – Не смогу я больше, как тогда было. Он мне весь нужен. Целиком. И не на ночь, не на год – навсегда. Чтобы целиком моим был и сам этого хотел. Нуждался во мне так же, как я. Чтобы мир для него был серым, если мы не вместе. Но он не умеет так, а на меньшее я не соглашусь.

Она опять отошла к окну, застыла, провожая взглядом редкие машины. Как приятно кому-то сейчас встретить вернувшегося глубокой ночью возлюбленного, раствориться в надежной крепости рук, в уютном мужском тепле, с которым не сравнится самый мягкий плед… Однажды испытав подобное, уже не забудешь никогда, и все другое на этом фоне будет казаться лишь жалким суррогатом того, что тебе посчастливилось (или угораздило) пережить.

– Жень… – вдруг с осторожностью протянула Светлана. – Не боишься, что однажды он все узнает?

– Что именно? – повернулась к подруге. – О моих чувствах? Это если только ты просветишь.

– Я про Мишку…

– Мишку? – Женя улыбнулась. Здесь ей совсем нечего опасаться. – И что тогда?

– Антон вряд ли одобрит, что от него скрыли существование сына.

– Мне не нужно его одобрение. Он вполне внятно высказался по этому поводу.

– Абстрактно, не зная, что ты на самом деле беременна.

Ответила с накатившим раздражением: сколько раз уже все оговорено!

– Не важно. Он не удосужился проверить. Хотя бы предположить… Миша – мой сын, Свет. Участие Антона… в процессе зачатия не дает ему никаких прав. Да и откуда он узнает? Мы давно живем в непересекающихся вселенных.

– Угу… – та хмыкнула. – Ваша новая встреча как раз это и подтверждает.

– Наша встреча – случайность! Просто нелепое совпадение обстоятельств.

– Конечно. Только благодаря еще одному совпадению он вполне может узнать о случайности, которой уже пять с половиной лет…

Женя думала об этом неоднократно. В самом начале, когда заставила саму себя выбраться из плена таких желанных объятий и вдохнуть холодный воздух ее первого одинокого рассвета. Когда ощущала под сердцем толчки крохотного человечка, ловила дрожащими от умиления пальцами скользящие по животу бугорки и давилась слезами из-за того, что ОН не может разделить такую радость. Когда отводила глаза от восторженных лиц мужчин, столпившихся под окнами роддома и выкладывающих из цветов слова любви для ее соседок по палате. Угадывала в родных черточках сына отражение его отца и пыталась убедить саму себя, что все сделала правильно. Нельзя заставить человека любить. Нельзя научить принимать того, кого он не мыслит находящимся рядом. И каким бы горьким не было осознание, оно оказалось верным, раз даже отец Антона с ней согласился.

* * *

Мишке тогда было чуть больше двух лет. Они гуляли в детском парке, и ее драгоценный карапуз тихонько повизгивал от восторга, пытаясь поймать голубей, бесстрашно стягивающих семечки с маленькой ладошки. Женя не уставала умиляться еще некрепким ножкам, пушистым волосенкам, которые смешно топорщились на макушке и никак не хотели подчиняться расческе. Бегала за ним следом по тенистым зеленым аллеям, от всего сердца желая, чтобы день подольше не заканчивался, счастливая, как всегда в такие моменты, несмотря ни на что.

Но глаза внезапно поймали, выхватили из толпы статную фигуру мужчины, не узнать которого не могла. Он шел в ее сторону, и глупо было надеяться остаться незамеченной: слишком очевидно в его взгляде за короткое время недоумение сменилось ошеломлением.

Михаила Константиновича Женя всегда уважала, ценила за мудрость и проницательность, за то, что он единственный из всего окружения Антона принял ее, ни в чем не упрекая и не считая ниже себя. Но теперь приготовилась сражаться, до смерти, если потребуется, отстаивая собственные права на сына. Выпрямилась, прикрывая собой маленького человечка. Напрасный, неразумный труд, в общем-то: их давно рассмотрели более чем внимательно, но разумности в ней в тот момент не осталось. Никаких других мыслей и ощущений, кроме страха.