Пикты. Таинственные воины древней Шотландии - читать онлайн книгу. Автор: Изабель Хендерсон cтр.№ 33

Перед тем как перейти к рассмотрению христианской иконографии на камнях класса II, необходимо обратить внимание на характерную особенность трактовки христианских мотивов у пиктских художников. Чем больше изучаешь камни класса II и III, тем более становится очевидным, что создатели этих монументов работали по принципу полного эклектизма: они заполняли свободные места рядом с крестом случайным набором мотивов, которые не имели никакого общего смысла: едва ли не единственное исключение – сцена битвы из Аберлемно, которая нигде более не повторяется. На гигантской плите с крестом в Мигле мотивы изображены в одном масштабе, однако ничего общего между ними больше нет. С иконографической точки зрения люди на конях не имеют ничего общего с Даниилом в львином рву, Даниил никак не связан с кентавром, который держит в руках ветку золототысячника [57] , да и кентавр не имеет никакого отношения к оживленной охотничьей сцене в нижней половине плиты. На других камнях такие мотивы, как сражения людей со звериными головами, человек, который держит за шею двух птиц, или фантастические звери (такие, каких мы описывали выше, не играют никакой роли ни в какой осмысленной образной схеме: они вставлены сюда из-за своей зрелищности и прежде всего просто для заполнения свободного места.

Такому принципу эклектики трудно подобрать какую-то параллель. В скульптуре раннего Средневековья Великобритании не наблюдается ничего подобного. В Ирландии меньше «нейтральных» мотивов и христианская иконография гораздо богаче.

Рис. 33. Аналогичные сцены жертвоприношений: а – котел из Гундеструпа; б – Сент-Видженс 7

Случайный выбор явно никак не связанных между собой мотивов характерен для мастерской, из которой вышел великий котел из Гундеструпа (север Ютландии). На этом котле мы также видим много точных параллелей к пиктским скульптурам, некоторые из них достаточно хорошо известны: например, человек, которого держат вниз головой над камнем или котлом, и человек, который собирается зарезать быка (рис. 33). Можно привести и множество других примеров. Как на котле, так и на пиктских скульптурах присутствуют мотивы, которые очень трудно согласовать друг с другом (если считать, что у них было какое-то значение) или поставить в какой-то другой общий контекст, кроме чисто художественного. Ментальность, а может быть, и некоторые материалы галльского художника I века н. э. вновь каким-то образом проявились на пиктских камнях класса I и II.

Эта эклектичная ментальность, видимо, существовала на протяжении многих веков среди кельтских ювелиров, поскольку она явственно выражается на двух рогах из Галлехуса, которые по дате гораздо ближе к пиктским скульптурам, чем гундеструпский котел. Эти рога, также из Ютландии, несли на себе множество изолированных мотивов, многие из которых фигурируют на пиктской скульптуре. Изобразительные мотивы были рассеяны по обширной поверхности рогов с очевидным безразличием к какому бы то ни было определенному иконографическому содержанию [58] , но с полным сознанием формального разнообразия и зрелищности этих мотивов. То, как охотно художники принимали мотивы из самых разных источников и случайным образом приспосабливали их к своей работе, судя по всему, подтверждает предположение, согласно которому метод работы пиктских скульпторов класса II – III сформировался в атмосфере и в окружении континентального кельтского ювелирного искусства раннего Средневековья.

Наиболее известный пример художественного эклектизма в искусстве раннего Средневековья в Британии, конечно, ларец Фрэнкса. Интересно, что между этой откровенно эклектичной вещью и пиктским искусством есть стилистическая связь. Волк и лошадь очень напоминают пиктские изображения животных; можно привести и многие другие параллели. Об эклектизме художника говорит то, что он ставил бок о бок и объединял иллюстрации к совершенно разным историям, относящимся к разным традициям. Пиктские художники не употребляли таким образом унифицированные изобразительные мотивы, если нечто подобное вообще было им доступно. Пиктская скульптура, судя по всему, принадлежит к более примитивной художественной традиции, чем ларец Фрэнкса.

Ранняя христианская иконография в основном включает в себя прообразы спасения [59] , взятые из Ветхого Завета, которые все еще упоминаются в заупокойных молитвах. В пиктском искусстве встречаются только два прообраза – Даниил во рву львином и Иона с китом. Эти сцены являются наиболее обычными из таких прообразов в раннехристианском искусстве. Возможно, популярностью они обязаны своей близостью к фольклорным мотивам сражения Героя со зверем и чудовищем-людоедом.

Есть только два пиктских камня, где мы видим мотив Даниила, и поэтому великолепие этой сцены на одном из этих камней кажется нам совершенно неожиданным. Речь идет о кресте из Мигла, который мы уже упоминали. На нем Даниил изображен в виде священника, очевидно, с бородой, в длинном, развевающемся одеянии. Вокруг его распростертых рук мы видим четырех львов. Еще два маленьких льва, которые изображены над верхними зверями, также могут относиться к этой композиции. Передняя лапа каждого из четырех больших львов прикасается к пророку. Тяжелые головы и общая пластика зверей кажутся античными, однако их аккуратно расположенные хвосты и высокие тонкие талии заставляют думать о каком-то византийском источнике.

Даниэль из Мигла находит свою наиболее близкую параллель в кресте на рынке в Келлсе (Ирландия), который, скорее всего, относится к X веку. Ирландские скульпторы, судя по всему, знали многие традиции изображения Даниила, и, возможно, пиктский творец камня из Мигла создал наиболее впечатляющий вариант того типа Даниила, который был известен и в Ирландии.

На пиктских плитах с крестами можно видеть только две сцены, которые можно уверенно идентифицировать с Ионой и китом. Наиболее ранняя – в Фаулис-Вестер, где в правом верхнем углу плиты обнаженный Иона лежит рядом со схематично трактованным собакоголовым морским чудищем. Более поздняя версия, в Данфалланди, могла быть взята прямо с какого-то раннехристианского саркофага: волчья голова, огромный плавник и толстый хвост кита, изогнутый в виде буквы U, выглядят очень характерно. Обнаженного святого из Фаулис-Вестер можно сравнить с фигурой лежащего Ионы под сводом христианских саркофагов. В ирландском искусстве подобных вариантов этого сюжета нет.