Германский Генеральный штаб. История и структура. 1657-1945 - читать онлайн книгу. Автор: Вальтер Гёрлиц cтр.№ 96

Результаты не замедлили сказаться. К концу Польской кампании в последних числах сентября генерал-полковник Блашковиц был назначен главнокомандующим в Польше (штаб располагался в Спала). Управление оккупированными территориями было незамедлительно передано гражданским лицам. Демаркационная линия разделила территорию на польскую и советскую зоны. Территории, некогда принадлежавшие Германии, вошли в состав рейха. Остальная территория превратилась в «генерал-губернаторство» под началом Сейсс-Инкворта, которого в 1940 году сменил Франк.

Скоро начались серьезные трения между Блашковицем и генерал-губернатором. Блашковиц, человек старой закалки, был вынужден предпринять шаги против беспорядков, учиняемых СС и немецкой полицией. Он категорически возражал против преследования евреев и представителей польского правящего класса. Были созданы военные трибуналы, которые в отдельных случаях приговаривали членов СС к смерти за убийства, поджоги и грабежи. Генерал фон Кюхлер тоже неоднократно вступал в ожесточенные споры с Кохом, гаулейтером и комиссаром Восточной Пруссии, из-за безобразного поведения членов СС и национал-социалистической партии в польских районах, присоединенных к рейху. Заместитель главнокомандующего генерал Петцель пытался остановить начавшееся преследование евреев. В конце концов Блашковиц составил рапорт о злодеяниях, совершаемых СС. Борьба армии с СС вступила в новую фазу.

Согласно дневнику Ульриха фон Хасселя, этот рапорт так и не был отправлен, но Гитлер, конечно, знал о его существовании и был крайне недоволен поведением Блашковица, тем более что среди попавших под трибунал были люди из дивизии «Лейбштандарте Адольф Гитлер». Гитлер выражал неудовольствие поведением офицеров, которые обращались к кардиналу в Кракове, и раздражался из-за задержки конфискации состояния Радзивиллов. Интересно, что к этому времени ОКВ почти так же, как армия, стало относиться к СС, которые превращались в самостоятельную армию. Самое удивительное, что Йодль не счел нужным даже ознакомиться с рапортом Блашковица.

XI

Основной театр военных действий после разгрома Польши переместился на запад. Порядка сотни дивизий (все, что имелись в распоряжении), не считая двенадцати оставленных на итальянской границе, французы перебросили на линию Мажино и на север Франции. На сцене, как и в 1914 году, появилась британская экспедиционная армия. Не считая операции в Сааре, французы не^предпринимали никаких действий, хотя, по свидетельству Йодля на Нюрнбергском процессе, они легко могли разбить слабые немецкие армии. Из девяноста восьми немецких дивизий, мобилизованных к началу войны, тридцать три были постепенно переброшены на запад и распределены между 1, 5 и 7-й армиями.

Фон Лееб, главнокомандующий Западным фронтом, как мы уже говорили, отрицательно относился к существующему режиму, хотя, как ни странно, ничего не знал о проектах Гаммерштейна-Экворда, связанных с переворотом. Тем не менее не было никаких сомнений в занимаемой им позиции, которую поддерживали его начальник штаба фон Зоденштерн и член его штаба принц Адальберт Баварский.

Как мы уже говорили, фон Лееб считался ведущим специалистом в области оборонительной стратегии, и его противник, Гамелен, тоже был склонен придерживаться оборонительной позиции, поэтому нет ничего странного в том, что в Генеральном штабе, особенно среди старшего поколения, господствовало мнение, что Франция вообще не собирается вступать в войну. Крепло убеждение, и небезосновательное, что возможно мирное разрешение конфликта.

Браухич и Гальдер, не поставив в известность Гитлера, приняли решение вести войну на оборонительной основе. Браухич отчаянно цеплялся за данные Гитлером гарантии, что война в Польше не приведет к мировой войне. Штюльпнагель даже не пытался задавать подобные вопросы Гитлеру, считая это неразумным. Йодль и Кейтель, пришедшие в полное замешательство от поведения Франции, не бросившейся на поддержку Польши, вернулись к мысли, что, вероятно, действительно удастся локализовать конфликт. Но пока все стояло на мертвой точке.

По свидетельству Йодля, в сентябре 1939 года Гитлер все еще не мог прийти к окончательному решению о выборе позиции. Он категорически не хотел занимать оборонительную позицию, но штаб оперативного руководства вермахта и Генеральный штаб уверяли его, что прорвать линию Мажино не представляется возможным. Мало того, если попытаться предпринять лобовую атаку и она окажется неудачной, мгновенно появляется опасность нападения союзников через Голландию и Бельгию на Рур. Ночные полеты британской авиации над Голландией и Бельгией к Германии убедили людей вроде Йодля, что Англия не будет уважать нейтралитет этих стран.

Быстрая победа в Польше явилась для Гитлера свидетельством высокого профессионализма новой немецкой армии, и он решил, что с такой же легкостью может провести военную кампанию на западе. Неуклюжие попытки склонить Англию к переговорам не принесли никаких результатов. Но это только придало Гитлеру решимости.

Однако не только мысль о молниеносной войне на западе занимала фюрера. Он уже проигрывал в голове планы нападения на Гибралтар с помощью Испании и захвата побережья Норвегии, где можно было бы разместить новые базы для подводных лодок. Адмирал Редер всячески одобрял план в отношении создания новых баз. План получил название «Везер». Гитлер все чаще исключал Генеральный штаб из участия в разработке будущих планов.

Чем больше фюрер размышлял об окончании войны, тем более блестящей казалась ему мысль о внезапном нападении. Хотя серьезной помехой для Гитлера стало растущее противостояние главнокомандующего сухопутными войсками, которого энергично поддерживал его начальник штаба.

Поначалу Гальдер был доволен действиями армии в Польше, но постепенно его стали одолевать сомнения. Во многих случаях пехоте недоставало той отчаянной решимости в наступлении, которой отличалась атмосфера войны 1914 года. Офицерам приходилось жертвовать жизнью, чтобы поднять солдат в атаку, и жертвы эти были неоправданно большими. Наводила на грустные размышления и слабая оснащенность армии (даже в 1940 году многие дивизии были вынуждены использовать чешское вооружение). По свидетельству генерала Томаса, в Польше находилось шесть танковых дивизий по двести пятьдесят танков в каждой, что говорит о хорошем положении дел. Теперь становится ясным, почему Генеральный штаб считал, что немецкой армии не стоит тягаться с французской, которая во многих отношениях оставалась по-прежнему лучшей в мире.

Франция явно не собиралась брать инициативу в свои руки, и это рождало надежду на близкий мир. Штюльпнагель, все еще первый обер-квартирмейстер Генерального штаба, подготовил донесение, в котором отстаивал чисто оборонительную тактику ведения войны. Примерно о том же рапортовал фон Лееб Браухичу, выражая опасения, что затягивание дипломатических переговоров может рано или поздно заставить Соединенные Штаты вступить в войну, и никто не знает, чем это обернется.

Гитлеровская директива № 6, касающаяся кампании против Голландии и Бельгии (кодовое название операции – «Гельб»), положила конец всем сомнениям. В директиве Гитлер указал, что долгий период ожидания приведет к усилению мощи его врагов, а поэтому он собирается разгромить французскую и британскую армии и захватить большую часть побережья Ла-Манша для создания баз, которые позволят вести морскую и воздушную войну против Британии. Так появился новый, черновой план Шлифена.