Закон вселенской подлости - читать онлайн книгу. Автор: Елена Логунова cтр.№ 6

– По-моему, это был дикобраз, – пробурчал карлик в спину остановившегося спутника. – Ну, чего ты застрял?

– А где наша обувь? – Здоровяк не двинулся с места и напрягся, бугрясь плечами. – И зонт? И плащ? Эй, а где наше все?! – Он обернулся к напарнику: – Да подвинься ты, шкаф!

Карлик вывинтился из-под руки дюжего спутника, посмотрел в пустой угол и затейливо выругался. А потом, решив, что терять уже нечего, повинился:

– Масленка, кстати, тоже потерялась…

– Масленка – это ерунда, а вот как мы без сапог по лужам пойдем? – почесал в затылке здоровяк.

– Вернее, как ты пойдешь, я-то вообще не ходок, меня нести надо, – смекнув, что к нему претензий нет, жалобно молвил карлик и с намеком потряс окровавленной ножкой.

– О боже, – пробормотал здоровяк и брезгливо скривился, но все-таки подставил ручки.

Юля шагала во тьме под дождем, даже не пытаясь искать местечки посуше. Она топала по лужам, не разбирая дороги, и горько радовалась, проваливаясь в холодную воду по щиколотку.

– Так тебе и надо, дурища деревенская! – негромко, но с чувством, выговаривала Юля сама себе. – Из грязи в князи захотела? А фигушки! Прынцесса, как же, можно подумать, Василисушка! Закатай губу и лезь обратно в лужу, да поглубже, жаба нецелованная!

Жаба не жаба, а глубоко в душе что-то тяжко ворочалось и тоскливо ныло. По упругим девичьим щекам и персям, смешиваясь с дождевой водой, текли горькие слезы.

Почти двадцать пять лет!

В ее возрасте у матери Джульетты была уже одиннадцатилетняя дочь!

А сама Джульетта в ее возрасте вообще уже давно в гробу лежала!

Без малого двадцать пять лет, четверть века!

Возраст, в котором нормальная девушка должна уже быть крепко замужем!

Этим вечером обычно живая и веселая Юля чувствовала себя столь же древней, страшной и чуждой всяких радостей плоти, как хорошо выдержанная египетская мумия. Это ощущение ра-зительно контрастировало с заветной мечтой, в которой ее, прелестную и воздушную, как принцесса фей, нес на руках великолепный красавец самых рыцарских статей.

Голос разума, заметно обеспокоенный приступом черной, как грязь под ногами, депрессии, пытался приподнять настроение хозяйки над лужами уверениями, что романтические мечты заведомо несбыточны, ибо рыцари если не вовсе перевелись, то уж точно измельчали и никого, крупнее свежевыловленного карася на уху, на руках не носят.

Удрученную Юлю эти занятные рассуждения наверняка развеселили бы, не опровергни их реальная действительность.

Громко хлопнула дверь.

Машинально отреагировав на звук, Юля подняла голову и увидела душераздирающую картину.

По волнующейся луже целеустремленно, как ледокол на помощь терпящим бедствие полярникам, мощно пер мужчина богатырского сложения, а на руках у него, пряча личико от дождевых струй во впадине между грудными мыщцами рыцаря, уютно устроилась какая-то миниатюрная счастливица.

– Повезло же кому-то! – завистливо вздохнула Юля и прищурилась, пытаясь разглядеть принцессу, которой так повезло с рыцарем, но в отсутствие очков не преуспела.

Оно и к лучшему.

Увидев, что редкий в нынешние времена галантный кавалер несет на ручках никакую не принцессу, а миниатюрного мужичка, бедняжка Юля потеряла бы всякие матримониальные надежды.

Разбудили меня яркий свет и громкий звук – тяжкий и горестный коровий вздох.

Обнаружив себя на полу в обнимку со скомканным одеялом, я заморгала и задумалась.

Мне что, все приснилось?

– И что это было? Кошмарный сон или сеанс девичьих грез о бурной страсти? – мрачно поинтересовалась Юля.

Стоя в дверном проеме, она еще не опустила руку, которой хлопнула по выключателю верхнего света, и походила на вождя, приветствующего колонну демонстрантов.

Судя по выражению лица – на совестливого Цезаря, провожающего идущих на смерть.

Бурной страсти с одеялами я отродясь не предавалась, поэтому лаконично поддержала вторую версию:

– Кошмар.

– Ужас! – с избыточным чувством вскричала Юля, схватившись за голову и выпучив глаза.

Печальный Цезарь мигом превратился в разъяренную Медузу горгону.

– Ты что натворила?!

Горгона выстрелила в меня взглядом, от которого я застыла в полупоклоне.

Разогнуться не получилось – я тоже увидела то, что так шокировало Юлю: помятый баскетбольный мяч, почему-то зеленого цвета, весь в больших крепких иглах…

– Чучундра?! – ахнула я, с ужасом осознавая, что наделала.

Вот, значит, куда пришелся мой богатырский удар подушкой! В занавеску, за которой на полу у теплой батареи ночевала любимица Гавросича!

Изрядно помятый колючий шар беспомощно лежал на боку, сам по себе, без горшка, оставшегося в укрытии за шторой. – об этом свидетельствовал редкий след из земляных комочков.

– Я не хотела!

Я жалко шмыгнула носом.

– Мне приснился страшный сон про крысу, и в полусне я метнула в нее подушку, но я даже не думала попасть в Чучундру, это совершенно случайно получилось!

– За случайно бьют отчаянно, – напомнила Юля.

Она приблизилась к бренному телу кактуса, оторвавшегося от корней и теперь по виду и сути более походящего на перекати-поле, и напророчила:

– Все, жизнь прошла напрасно. За драгоценную Чучундру Гавросич нас с тобой убьет!

Это «нас с тобой» меня немного приободрило. Очевидно, подруга не собиралась бросить меня одну на растерзание обезумевшему от горя кактусолюбу.

– Может, мы положим ее обратно в горшочек и притворимся, что ничего не было? – сама стыдясь такой подлости, предложила я.

– Какое – не было, у Чучундры такой вид, будто ею в футбол поиграли! – возразила Юля.

– Значит, нужно сделать, как с хомячками, – пробормотала я.

– А что ты делаешь с хомячками? – опасливо спросила подруга.

После того что я сделала с кактусом, она явно заподозрила во мне скрытую живодерку.

Я не могла допустить такого урона своей репутации и постаралась объяснить обстоятельно:

– Когда я была маленькой, у меня был любимый хомячок. Фомчик его звали. Он жил в специальном домике на моем подоконнике почти десять лет…

– Сколько?! – поразилась Юля. – Да ладно! Хомяки больше трех лет не живут!

– Вот именно, – кивнула я. – Но Фомчик мой вполне мог жить вечно. Во всяком случае, до тех пор, пока я не поняла, что любящая мама со мной не вполне честна, а современная ветеринария еще не достигла таких высот, чтобы с легкостью возвращать молодость и живость старым больным хомячкам.